Небо под потолком
Шрифт:
Никите трудно было даже говорить, так плохо он себя чувствовал, но пришлось высказать свою версию.
– До утра им ждать было просто лень. Вечно спешат, вот и получается абы как.
– Вы предпочли бы профессиональную работу?
– с интересом спросил Шарипов.
– Чтобы сразу на кусочки?
– Надоело сталкиваться с дилетантами. Вы водки не хотите?
– А есть?
– Для хорошего человека найдется. Несколько непривычная обстановка, извините, но выпить все равно можно. Пошли на кухню.
– Вам надо бы лечь.
– Успеется. У меня тоже вопросы есть.
Шарипов с сомнением посмотрел на него.
– Учтите, никаких служебных тайн я даже под водку выбалтывать не стану.
– Я этого и не требую.
Начальник УВД дал указания возившимся на площадке подчиненным и проследовал за Никитой.
Кухня вообще не пострадала. Захлопнувшаяся дверь не дала проникнуть туда даже пыли. Бутылка, принесенная вчера из ангара, была на месте. Никита достал ее, разрезал длинный огурец, пару помидоров. Подумал и присоединил к этой закуске несколько кусочков сала с мясными прожилками. Разложил на тарелочке, отрезал черного хлеба и скомандовал Шарипову:
– Вы наливайте, наливайте!
Тот, не чинясь, разлил водку по стограммовым рюмкам. Водка была хорошая, местная и сильно охлажденная. Никита просто чувствовал, что ему необходимо сейчас выпить. Как бы он ни храбрился, взорванная дверь произвела на него впечатление. Та граната, которую он снял с двери, была просто предупреждением (хотя могла, конечно, и сработать). Теперь становилось ясно, что Л.М. не шутит. Исполнители у него были дерьмовые. Да это беда национальная. Вот все вроде обдумано хорошо, а как до дела доходит - ерунда получается. То раствора нет, то кирпичи не подвезли, а то и винтовка заржавела, и шашка из ножен не вынимается.
Как ни плохи исполнители, Никиту они все же достанут рано или поздно. Ни один человек не сможет уберечься, если долбить его постоянно и целенаправленно. Тут нужно ликвидировать первопричину. Нет, убивать Л.М. он все-таки не будет.
Они выпили не чокаясь, похрустели огурцом. Шарипов подцепил вилкой кусочек сала, отправил его в рот. Интересно, он не мусульманин? Но спрашивать о национальности Никита не стал, вместо этого как бы невзначай поинтересовался:
– А что это вы про мою жену давеча выспрашивали?
Шарипов покосился на бутылку, наливать по второй пока не решился.
– Интересно просто стало, вот и спросил.
– Что тут интересного?
– не понял Никита.
– Уехала женщина на моря отдыхать. Летом - самый естественный процесс. Вы небось тоже куда-нибудь в Сочи ездили?
– Нет, в Домбае был. Люблю, знаете ли, горы. Там сейчас спокойно, народу мало, иностранцев и вовсе нет. Боятся они сюда приезжать. Сами понимаете - вокруг то и дело войны начинаются, бомбы взрывают. А они этого не любят. У них и дома такого добра хватает.
– Вы мне зубы не заговаривайте, - грубовато сказал Никита, начиная злиться. Голова болела немного меньше.
– Ведь не так просто спрашивали, а со смыслом. Зачем?
– Со смыслом, - согласился милиционер.
– Но вот объяснять права не имею. Служебная тайна. Компрене ву? То есть понимаете?
– Что это вы на французский переходите? Растет культурный уровень нашей милиции? И какие служебные тайны могут быть связаны с моей женой? Я все-таки имею право знать, столько лет с ней прожил.
– Право имеете, а знать не должны, - хладнокровно заявил Шарипов, накалывая на вилку еще один кусочек сала.
– Давайте выпьем? У меня такой день суетливый выдался. Надо бы расслабиться, а приходится взорванные двери осматривать да с контужеными хозяевами беседовать.
Что-то ему явно хотелось сказать, но он все не решался, будто опасаясь, что Никита тут же побежит со свежей тайной в газеты или на телевидение.
– Я вчера уже одну гранату с двери снял, - сообщил он.
– На растяжке.
– Какую еще гранату?
– Обыкновенную, противопехотную, наступательную.
– Ну-ка покажите!
– А нету. Я ее выбросил.
– Не идти же ему было за ней в ангар.
– Врете, себе оставили, на всякий случай.
– Если хотите обыск устроить - пожалуйста. Только предупреждаю - зря искать будете.
– Охотно верю, - смирился начальник милиции.
– Вы, Никита Павлович, вообще очень странный человек. Жил да был размазня-чиновник, и вдруг с ним начинает что-то происходить. Появляются у него доллары, оружие, любовница из определенных кругов. Что случилось - непонятно. Вы сами-то можете это объяснить?
"Надо же!
– поразился Никита.
– И про доллары он знает! А что еще?"
– Полагаю, это допрос?
– спросил он, вертя вилку в пальцах.
– Ни в коем случае!
– возразил Шарипов.
– Будем считать, что это опрос свидетеля. И не нервничайте вы так, вилку положите. Я ведь ничего плохого пока не сделал и не сказал. Согласитесь, необычно выглядит ваша жизнь.
– Да все, что в последнее время с нами происходит, выглядит необычно, вы не находите? И размазня-чиновник оказывается на что-то годен. Не одним же гангстерам удовольствие от жизни получать, потому что у них оружие в кармане и манеры наглые. Чиновники тоже жить хотят по-человечески.
– Пока что лично ваша жизнь на человеческую мало похожа. Или это у меня дверь взорвали? Я понимаю, новые условия выдвигают и новых лидеров. Но почему вы хотите стать таким лидером?
Опять кольнула головная боль. Все-таки его контузило взрывом. Надо идти ложиться, а не вести на кухне пустопорожние разговоры. Только сначала чем-нибудь заменить дверь.
– Не хочу я быть никаким лидером, - устало сказал Никита.
– Единственное, что требуется, - чтобы меня и человека, которого я люблю, оставили в покое. Все! А Лавр ваш - собака. Деньги ему нужны - пусть заберет и подавится. Так ему и передайте!