Небо рушится
Шрифт:
В голове у него начал тикать счетчик Гейгера.
Звук его становился все громче и громче, пока не превратился в рев.
А потом Дайсон ощутил вспышку, почувствовал, что голова его открывается сверху, раскаленная сверхновая взрывается и большое черное облако заполняет весь череп. Облако разбухло до невероятных размеров, его края изгибались и закруглялись, формируя знакомый, чудовищный символ гибели. Он поднял взгляд... на него...
И увидел Землю-звезду, голубовато-зеленую на темном фоне. Увидел перемену. УВИДЕЛ ПЕРЕМЕНУ...
"Взрыв у меня в голове, -- подумал Дайсон, -- был всего лишь
Потом сияние ослабело и сосредоточилось в одном месте, Звезда-Земля появилась вновь, уже не голубая в знак чистоты и не зеленая в знак мира, а окруженная страшным, мерцающим, неровным сиянием...
Вот так кончился мир...
Не взрыв, но всхлип.
Он услышал собственный смех и, пошатываясь, побежал за Уайтом.
– - Бенджи!
– - кричал он.
– - Бенджи, подожди! Это случилось! Ты что, не слышал? Посмотри вверх -- ЭТО СЛУЧИЛОСЬ!
Уайт продолжал идти, не оборачиваясь. Дайсон с трудом догнал его и схватил за плечо. Уайт остановился, смущенно глядя ему в лицо. Дайсон не мог устоять на месте, не мог удержаться от смеха. Он танцевал древний танец победы. Когда к ним присоединился Мартин, Дайсон протанцевал и вокруг него.
– - Что случилось?
– - рявкнул на него Мартин.
– - Конец света!
– - пронзительно выкрикнул Дайсон.-- Все кончилось! Вы должны были слышать! Земли больше нет, и мы в безопасности. Посмотрите вверх, дурни, посмотрите вверх!
Двое мужчин посмотрели вверх, а третий продолжал танцевать и смеяться. Он не мог удержаться от смеха, даже когда Мартин и Уайт опустили головы и уставились на него.
– - Дайсон, -- сказал Мартин странным глухим голосом.
– - Послушай, Дайсон. Ничего не произошло. Наверное... тебе просто привиделось. Посмотри вверх и увидишь сам.
Джонни посмотрел. Да, она по-прежнему была там -- дрожащая белая искра на небе. Он засмеялся еще пуще.
– - Послушай, Дайсон...
– - начал Мартин, а Уайт покачал головой, вытянул руку и взял Джонни за руку, прерывая его танец.
– - Все хорошо, Джонни, -- сказал он.
– - Ты в безопасности. Все в порядке. А теперь успокойся и подожди меня. Я вернусь через минуту.
– - Он шепнул что-то Мартину и быстро пошел к пещере.
Джонни уставился на него.
– - Бенджи!
Тишина.
– - Бенджи, что с тобой? Больше не нужно спасать топливо, ведь Земли уже нет! Мы в безопасности, и нам незачем возвращаться. Как ты не понимаешь...
– - Спокойно, -- сказал Мартин.
– - Все в порядке.
Уайт медленно поднимался по склону, втянув голову в плечи, возможно, из-за ветра, что вдруг поднялся. Он становился все меньше и меньше, исчезал в микрокосмосе. Джонни Дайсон, моргая, смотрел на осиянный вход в пещеру. А потом Бенджи поглотили громыхающие грохочущие раскаты.
Через некоторое время они вновь оказались на корабле и зачем-то приготовились к старту. А еще позднее Мартин и Уайт разговаривали друг с другом так, словно и вправду покинули Марс и возвращались на... ну, наверное, не на Землю. Ведь никакой Земли больше не было. Тогда куда же?
Джонни пытался это себе представить. Когда он задавал вопросы, то получал такие дурацкие ответы, что приходилось переводить их на свой собственный язык. В конце концов он нашел решение, которое вполне его удовлетворило: когда эти двое говорили "Земля", они имели в виду некий символ. Действуя по-своему логично, они пытались найти где-то пригодную для жизни планету, лучше даже, чем Марс, где можно построить рай.
И в этом они тоже были правы, потому что, обдумав вопрос, Джонни пришел к выводу, что создание рая на Марсе потребовало бы много труда, даже с помощью робота. Это была бы слишком большая ответственность.
А ответственность лучше оставить старшим.
Разумеется, Катастрофа должна была здорово потрясти Мартина и Уайта. Им было трудно свыкнуться со страшной правдой. Ну и ладно, пусть продолжают притворяться, кому от этого хуже? Название не имеет значения. Они думали о новой неоткрытой планете, как о Земле. Когда они ее найдут, можно будет даже назвать ее Землей... Новой Землей, в память о грешной Старой Земле, которая исчезла в очищающем пламени. Исчезла навсегда, вместе с мучившей ее чумой испорченного человечества. Об этом Джонни, честно говоря, не жалел.
Он не спорил со своими товарищами, даже когда они вели себя как безумцы, хотя было странновато чувствовать себя единственным нормальным человеком на корабле.
Он ждал. Какое-то время у него были живые, выразительные сны, в которых ему казалось, что он возвращается на Землю, но вскоре сны прекратились, и он опять спал хорошо.
...Космический корабль Джонни летел все дальше.
Порой Джонни задумывался, когда корабль достигнет места назначения. Его мучили искусственные дни и ночи и эти экраны с яркими картинами того, что уже не существовало. Несмотря ни на что, не имело смысла маскировать черноту космоса пейзажами Старой Земли. И глупо было переодевать робота, чтобы он выглядел, как человек, одетый в белое, когда приходил накормить его и получить распоряжения.
Однажды, когда Джонни будет в подходящем настроении, он изменит распоряжения и переделает робота, вернет ему прежний металлический облик. Но сейчас он слишком устал, ему нужно отдохнуть. Нельзя перегружать себя ответственностью, потому что близится день, когда корабль опустится на пригодную для жизни планету и начнется работа.
И Джонни выполнит свою миссию. Выполнит отлично. Он не сдался. Кто угодно, только не Джонни Дайсон. Его собственный отец не справился с миссией. Разумеется, сначала он попытался свалить все на Джонни, а когда не получилось, просто спятил. Полный отказ принять на себя ответственность. Да, это был единственный смертный грех -- капитуляция. Потому что, если бы отец не прервал работу, он мог бы найти решение. Что ни говори, а доктор Джеральд Дайсон был необычайно талантлив.
Однако доктор Джеральд Дайсон сдался и завершил свою карьеру в сумасшедшем доме. Возможно, окончательно оторвавшись от мира, он был так счастлив, что даже не заметил Катастрофу.
"Будь у меня такие возможности, как у отца, -- думал Джонни, -- я боролся бы до конца, но у меня есть моя собственная миссия. Еще не слишком поздно. И если корабль когда-нибудь сядет на пригодную для жизни планету, я сразу начну выполнять ее".
Он мельком взглянул на экраны, показывающие образы мира, который сдался и потому погиб... быстро и безболезненно.