Небо в призраках

Печурина Мария

Когда забирали отца семейства, Ричард впервые попросился в отряд. Побег списали на неопытность сопровождающих. По описанию воинов они все как один преследовали жертву, но та как сквозь землю провалилась. Тогда решили, что человек погиб, прыгнув с крутого уступа в реку. Через несколько лет забрали мальчишку. И снова в отряде был Ричард, но тогда он уже возглавлял его. И снова нападение. Снова человечишке удалось уйти. Ричард тогда злился так, что еще несколько дней к нему боялись подходить его же воины. Он даже умудрился ввязаться в драку. Тогда Властитель списал это все на его провал в желании выслужиться. После непродолжительного разговора, сам Первый успокоил его

ярость и убедил, что не держит на него зла – даже если человек выжил, то долго ему одному в лесу не прожить. На место сбежавшего он предложил Ричарду отправить новый отряд в поселение и забрать мать. И тогда–то Рич и пропал впервые. Точнее Властитель сам его и отпустил, дав мальчишке время, чтобы остыть. Тот был против, настолько что пришлось припугнуть. Кто с кем тогда играл? Он ли с мальчишкой или тот с ним? И хотя мать забирали другие вампиры, нападение было как будто спланировано. Тогда погиб один из его воинов. Остальные говорили, что тот якобы помогал женщине. Первый поверил. Произошедшее с братом и матерью Габриеллы имело логичное объяснение – им помог погибший вампир… который дружил с Ричардом. И тот, узнав о смерти друга, предателя, хорошо разыграл очередной спектакль, всем видом показывая, что это был для него удар в спину.

И теперь не казалось странным, что Рич просил девчонку себе. Первому доложили о странном для воина поведении с ней, заботе, внимании. Только вот не уберег ее. Саркастическая улыбка сползла с губ Первого – а вдруг и тут он ошибся?

***

Габриелле показалось, что она лишь на мгновение прикрыла глаза, но когда вновь их распахнула, то маячившие за толстыми прутьями решетки оголенные деревья привели ее в состояние ужаса. Потребовалось несколько секунд, чтобы Габи смогла оценить ситуацию. Мозг лихорадочно подкидывал варианты того, кто запер ее в этой ужасной клетке. И лишь когда вспомнила, что произошло с ней недавно в лесу, поняла, что все более или менее в порядке. Она в поселении Непокорных. Должна быть там. Осторожно, чтобы не привлечь к себе внимание, подошла к краю клетки и посмотрела по сторонам. То тут то там были разбиты палатки, в которых еле заметно поблескивали огоньки. Откуда–то до нее долетел приятный запах еды. В животе образовался тугой комок, отзывающийся болью при каждом движении. Очень хотелось есть. Габриелла присела тут же у края, надеясь, что над ней сжалятся и дадут хотя бы небольшой кусочек хлеба.

Некоторое время спустя послышались шаги. Габриелла надеялась увидеть брата, но напротив, изучая ее пронизывающим до косточек взглядом, стоял отец. В руках он держал внушительный сверток, от которого веяло вкусным запахом. Габи невольно облизнулась. Запах еды сводил с ума, но, видимо, отец неправильно расценил ее реакцию.

– Отойди к стене, – велел он. Габи стало невыносимо больно от его слов. Она отошла в угол, села спиной ко входу. И не потому что надеялась, что так отцу будет спокойней, а попросту не хотела, чтобы он видел слезы в ее глазах.

Дверца клетки со скрипом захлопнулась, звякнул ключ в замке. Не видела, но чувствовала, как он стоит и смотрит на нее, но то ли слов не находит, то ли просто оценивает ее опасность для окружающих.

Развернулся через какое–то время и ушел прочь. Лишь когда затихли шаги, Габи подняла голову, вздохнула полной грудью и вытерла слезы.

Помимо еды отец принес еще одежду и шкуру, на которую Габи уселась, постелив на пол. Ела быстро, боясь, что еда остынет. Казалось, что с того дня, когда мешала похлебку в своей лачужке, прошли месяцы, а не дни.

После того, как утолила голод, переоделась в теплую одежду. Сразу же показалось, что все горести позади – она сытая, согретая. Пускай и в клетке, но ведь уже не желает крови, а, значит, у нее есть шанс.

Спустя некоторое время пришел Рафаэль, как всегда неунывающий и озорной.

– Ну как ты здесь, малая?

– Намного лучше, – искренне улыбнулась ему Габи. Присутствие Рафа вселяло в нее веру, что она со всем справится, и у них у всех все будет хорошо.

– Поела?

– Да, спасибо. Все было очень вкусным.

– Мама готовила, – как бы невзначай бросил он и внимательно посмотрел на нее. Слова застряли у Габи в горле. Единственная, кого она еще не видела, была мать.

– Она…, – Габи боялась озвучить свой вопрос.

– Она еще не знает, – как всегда поняв с полуслова сестру, ответил Раф. – Отец не стал ей ничего говорить… пока что.

Габриелла кивнула, соглашаясь с принятым отцом решением. Действительно, так будет лучше. Ее мать очень ранима, а то, что она уже дважды хоронила близких ей людей, истерзало ей душу. И пусть они все живы и здоровы, но неизвестно, как она воспримет новость о том, что ее дочь стала чудовищем.

– Понимаю, – все, что могла ответить Габи. Она чувствовала, как к ним приближается отец, и от его холодной решимости, ей хотелось спрятаться. Он смерил Рафа недовольным взглядом. Брат сделал вид, что не заметил этого.

– Мне надо поговорить с Габи, – начал отец. – Ты не мог бы…

– Не мог, – прервал его Раф.

Они несколько секунд сверлили друг друга взглядом. Отец сдался первым. Он повернул голову к Габи и без предисловий произнес:

– Нам нужно, чтобы ты рассказала все, что с тобой произошло, начиная с того дня, как тебя забрали из поселения.

Габриелла медлила. В памяти всплыла жестокая сцена убийства ее друзей и Джека. Было невыносимо вспоминать это, а рассказать и того сложнее, но она рассказала. О планах Джека, о побеге мальчишек и о казне. Рассказала о Ричарде и Магде. Но вот когда дошла до сцены в покоях Властителя, нервы ее не выдержали, и она заплакала. Брат и отец все поняли без слов, и Габи была благодарна им, что могла опустить унизительные подробности. Она признала, что просила сохранить ей жизнь, но не думала, что Первый превратит ее в себе подобного монстра. Отца и Рафа кажется ничего не удивило в сказанном Габи, но вот когда она стала рассказывать о том, как напала на вампира, лица обоих немного просветлели.

– Было бы хуже, если тебе попался человек, – отец попытался впервые утешить ее. – Вампир оклемается. Ничего ему не будет. К тому же его кровь приглушит жажду. На время, но все лучше, чем ничего.

Больше отец ничего сказать не успел.

– Габи!

Мать бежала к ней со всех ног. В глазах ее блестели слезы. Ни брат, ни отец не стали ее задерживать. Мать подбежала к клетке и без тени страха протянула руку сквозь прутья. Горячая ладонь погладила Габриеллу по щеке. Родной запах, усиленный вампирским чутьем, ударил по обонянию сильнее обычного. Она прильнула к ладони, и слезы брызнули из глаз.

– Девочка моя, что же они с тобой сделали, – причитала мать, а она боялась смотреть на нее. Боялась испугать или оттолкнуть своим видом.

Отец положил ладонь на плечо супруги. Этот жест не остался незамеченным для Габи. Пусть она и не ощущала голода, но мать действовала необдуманно.

– Все в порядке, мам, – она провела рукой по ее ладони, сжала на мгновение и отстранилась первой. – Теперь я рядом, и мы снова вместе.

– Да—да, – закивала мать и, будто вспомнив о чем–то очень важном, засыпала ее вопросами.