Нечаянная радость (сборник)
Шрифт:
– Екатерину Петровну вчера «скорая» увезла с сердечным приступом. А вас как зовут?
– Татьяна, а что?
– Да ничего, я просто проверяю. Тетушка ваша, когда ее увозили, оставила мне ключи и просила за Котиком присмотреть, а вас встретить и устроить. Идемте в квартиру, я вам все покажу.
Когда они только открывали дверь, за нею раздалось жалобное и вопросительное мяуканье. В открывшуюся дверь на них смотрел сидевший на коврике большой полосатый кот. Соседка нагнулась и попыталась его приласкать, но кот поднялся и понуро
– Хозяйку ждет, горюет, – пояснила соседка Зоя Федоровна. Она провела Таню по квартире, показала где что и велела располагаться в большой проходной комнате; в маленькой комнатке находилась спальня хозяйки. Заглянули и туда: кот, лежавший на хозяйской постели, на секунду приподнял голову и равнодушно отвернулся.
Вернувшись на кухню, соседка проверила его место для еды.
– Как увезли хозяйку, так он и есть перестал. Надо посмотреть, пил ли он хоть водичку?
Она заглянула в ванную комнату и прикрутила кран над раковиной, из которого бежала тоненькая струйка воды.
– Котик наш пьет только проточную воду, – пояснила Зоя Федоровна. – Кран сам умеет откручивать, потом только надо за ним закрыть. Обычно он сам за этим следит: пойдет за хозяйкой и ведет ее к ванной комнате – дескать, закрой кран, а то непорядок! Умный до невозможности, куда умнее всякой собаки! Я думаю, у вас с ним особых хлопот не будет. В нижнем отделении холодильника лежат кошачьи консервы, а сухой корм вот здесь, где крупы стоят.
– А как его зовут? – спросила Таня.
– Котик.
– Да, это сразу видно, что котик. А имя у котика какое?
– А это и есть имя – Котик, – и Зоя Федоровна рассказала Татьяне историю Котика.
Соседка ушла, а Таня стала устраиваться на новом месте. Приняв душ с дороги, она попила чаю, высушила феном свои длинные волосы, заплела косу, а потом пошла к соседке узнавать, в какую больницу положили Екатерину Петровну.
– В клинику Медицинской академии имени Павлова на Петроградской. Я вам дам телефон справочного…
– Вы мне лучше расскажите, как туда доехать: я поеду и прямо на месте узнаю, как дела у тетушки.
– Да что ж вам-то беспокоиться, я уже Елене Юрьевне позвонила, все ей сообщила.
Елена Юрьевна – это была дочь Катерины Павловны, двоюродная сестра Татьяны.
Таня съездила в клинику академии. Дела у тетушки были неважные, ее положили в палату интенсивной терапии, куда посетителей не пускали. Передать разрешили только сок, который Таня и купила в больничном киоске.
На следующий день Татьяна сдала документы в приемную комиссию в одном из учебных корпусов той же самой Медицинской академии имени Павлова, где в клинике лежала тетушка. Она и к тете зашла, то есть просто передала для нее сок, на этот раз не покупной, а выжатый собственноручно из купленных на рынке абрикосов: Таня слышала, что абрикосы укрепляют сердце.
Через неделю Екатерине Петровне стало чуть легче, ее перевели в обычную палату в кардиологическом отделении, и Тане разрешили ее навестить. Тетушка племянницу не узнала. И даже когда Татьяна напомнила ей, что она дочка Серафимы, ее сестры, и что они виделись с нею не раз, когда Таня приезжала с родителями в Петербург, тетушка кротко смотрела на нее поблекшими голубыми глазами, беззвучно шевелила губами и явно не узнавала. При их разговоре присутствовала старшая сестра отделения, которая внимательно к этому фактически и не состоявшемуся разговору прислушивалась, а потом ушла по своим делам.
Когда Таня уходила домой, дежурная сестра остановила ее в коридоре и сказала, что ее просит зайти заведующая отделением. В кабинете ее встретила пожилая стройная дама с короткой седой стрижкой. Таня ожидала, что заведующая отделением расскажет ей подробности о состоянии тетушки и, возможно, предложит достать какое-нибудь лекарство, не предусмотренное больничными возможностями, но та ее буквально ошарашила.
– Скажите, пожалуйста, кем вы в действительности приходитесь больной Карпатьевой?
– Я ее племянница.
– А почему же она вас не узнала?
– Наверное, она еще не в том состоянии, чтобы узнать родственницу, с которой давно не виделась. Последний раз она видела меня пять лет назад, когда я приезжала с родителями в Петербург, а я, наверное, немножко с тех пор изменилась.
– А постоянно живете вы где?
– В Вологде.
– Документы у вас с собой какие-нибудь есть?
– Да, конечно. – Татьяна вынула из сумки папку с документами, нашла среди них паспорт и протянула его заведующей. – Если хотите, могу еще показать вам копии диплома медучилища и автобиографии. Подлинники я сдала в приемную комиссию, но думаю, вы можете там ими поинтересоваться: я ведь сюда поступаю, в академию.
– Не надо мне подлинников, я не милиция, – отмахнулась та. – А копии давайте. – Внимательно прочитала автобиографию, просмотрела диплом. – Хорошая у вас биография для будущего врача, династическая, оба родителя медики. И опыт работы на «скорой» – великое дело. А для ухода за вашей тетушкой, если желаете, я вам выпишу постоянный пропуск. У нее, как я понимаю, родных, кроме вас, нет?
– Почему нет? У нее в Петербурге дочь и зять, они на Садовой живут. А в Москве у тетушки сын, он журналист, работает в газете «Известия».
– Дочь нашу больную не посещала. Может быть, ей никто не сообщил о том, что она попала в больницу в предынфарктном состоянии?
Таня немного растерялась.
– Когда я приехала, тетю уже увезли, но соседка сказала, что она звонила Елене… Но я и сама ей еще раз обязательно позвоню.
– У вас есть ее телефон?
– Я у соседки возьму.
– Как я понимаю, у вас не слишком близкие отношения?
– Да, собственно говоря, почти никаких. В детстве виделись пару раз, когда мы в Петербург приезжали и останавливались у них.