Нечисть в помощь
Шрифт:
Наши взгляды встретились, и на несколько мгновений бабуля «зависла». Ее глаза остекленели, словно у давешней сирены, а рот приоткрылся, готовясь вещать о моем светлом будущем, в котором, желательно, мы вытащим Нику и прихлопнем Игоря.
— Разруха и смерть, — едва слышно прошептала пророчица, после чего в воздух с отнюдь не старушечьей скоростью взметнулась освободившаяся спица.
Беру назад слова о том, что на меня наложили проклятие невезения. Потому что иначе, как нечеловеческой удачей, не объяснить, каким образом я уклонилась от этого удара. Щеку обожгло, словно по ней хлестнули крапивой,
— Бабуля, вы чего? — ужаснулась я, сообразив, что доброе пророчество мне в очередной раз не светит.
Вместо ответа женщина выдернула из петель вторую спицу.
Я бросилась к двери, но запнулась о ковер и полетела на пол, едва не тюкнувшись головой об угол тумбочки. Еще чуть-чуть, и спицы бы уже не понадобились.
— Ты должна умереть! — возмутилась старушка.
Я перекатилась по полу, так что очередной удар пришелся в ковер. Вот еще! Кому должна, я всем прощаю!
Места в каморке было мало, я с трудом вскочила на ноги и обнаружила, что бабуля перегородила выход, сжимая спицу в руках, словно орудие священного возмездия. Мой мозг некстати вспомнил мультфильм «Ну, погоди!» и Бабу-ягу, грозно потирающую поясницу в дверном проеме своей избушки. Мне даже примерещился скрип, с которым она передвигалась, когда старушка медленно двинулась в мою сторону.
— Бабуля, не знаю, что вы там углядели, но я точно ни в чем не виновата! — протараторила я, отступая назад и не сводя глаз с кончика спицы, поблескивающего в солнечных лучах.
Без лишних слов бабка метнулась ко мне, я отскочила в сторону, пребольно стукнувшись боком об изголовье кровати, и бросилась к выходу мимо объевшейся белены пророчицы. Спица чиркнула по плечу, женщина попыталась ухватить меня за руку, но лишь впустую зачерпнула воздух. Уже в дверях я услышала за спиной вскрик, глухой удар, и… тишина.
Сама не знаю почему, но, вместо того чтобы удирать из этого проклятого дома без оглядки, я обернулась. Пророчица оказалась менее везучей: угол тумбочки ее, в отличие от меня, не миновал.
Я растерянно уставилась на медленно расплывающуюся по светлому деревянному полу лужу крови, в которой поблескивала так и не выпущенная из руки спица, и попятилась к выходу.
При моем появлении на крыльце мои спутники тут же вскинулись, словно охотничьи собаки. Крис мгновенно переместился, поднимая мою голову за подбородок и изумленно уставившись на пробороздившую щеку царапину, а Чар перемахнул через калитку, не потрудившись открывать ее и закрывать.
— Что стряслось? — изумился он, подозрительно принюхиваясь.
— Я, кажется, ее убила, — с трудом произнесла я, чувствуя, что меня начинает трясти мелкой дрожью. — Вернее, она сама… то есть она меня хотела и…
Я окончательно запуталась в показаниях и зажмурилась, уткнувшись в плечо Криса. Мелкая дрожь переросла в крупную, так что нас с магом теперь колотило вместе.
— Посмотри, что там, — скомандовал темный, прижимая меня к себе.
Оборотень вернулся быстро.
— Саби и впрямь прикончила старушку, — мрачно сообщил он. — Что между
Ответить я не успела. Прямо рядом с нами, окружая, внезапно возникли три мужские фигуры.
— Алексей Сумароков, Братство Тайн, — сдержанно сообщил один из вновь прибывших, демонстрируя нам кожаный квадрат с тисненной на нем серебристой эмблемой: прижатый к губам палец.
— Влипли, — без стеснения озвучил Чар, скрещивая руки на груди.
И был прав.
Прибывшие на место происшествия маги не снизошли до объяснений, откуда такая оперативность (да и все давно привыкли, что Братство всегда появляется там, где оно меньше всего нужно). Один остался в доме пророчицы, а двое других предельно вежливо, но очень настойчиво попросили нас проследовать в их сопровождении в головной офис. В итоге мы загрузились в «жигуленок» и вернулись в Москву.
Разговор по дороге не клеился. Господин Сумароков заявил, что им запрещено обсуждать как детали произошедшего, так и указания начальства, полученные на этот счет, и любезно напомнил, что все, что мы сейчас наговорим между собой, может быть использовано против нас.
По прибытии в Братство нас развели по разным коридорам. Обычная практика, которая в этот раз заставила меня почему-то зябко поежиться. Не то чтобы я переживала, что на нас повесят убийство старушки: Братство потому и не любили, что оно состояло из людей дотошных и предельно справедливых, — но моя пресловутая женская интуиция просто кричала о каком-то подвохе. Да еще и обеспокоенный взгляд Криса, брошенный на меня напоследок, не внушал излишней жизнерадостности.
И теперь я сидела под охраной напротив кабинета Младшего Брата в ожидании, когда меня пригласят «для разговора», то есть на допрос. Ждать пришлось не так уж и долго, каких-то полчаса, за которые я успела искусать все губы, нервно измять низ футболки и вообразить все наихудшие варианты развития событий. При одном из них — моей красочной казни за убийство, пусть и незапланированное, величайшей российской пророчицы — передо мной возникла девушка со строгим взглядом учительницы математики и торжественно известила, что Младший Брат готов меня принять.
Меня проводили сквозь приемную до массивной дубовой двери. И охрана, и секретарша остались в приемной, так что в кабинет я вошла одна, осторожно притворив за собой дверь.
— Добрый день. — Вампир, сидящий в таком огромном кожаном кресле, что казалось, оно занимает полкомнаты, прямо-таки лучился дружелюбием, как и на том приеме, на который притащил меня Князь. — Сабрина, верно? Присаживайтесь.
— Благодарю. — Я плюхнулась в еще одного мебельного монстра, если и уступавшего хозяйскому, то совершенно незначительно.
Кажется, у владельца кабинета явная тяга к большим размерам. Вот дедушка Фрейд бы тут оторвался.
— Итак. — Младший Брат покопался в бумагах, извлек из них тонкую папку, сложил на ней сцепленные в замок руки и испытующе на меня уставился. Определенно в этот момент ему не хватало очков-половинок, поверх которых сверкнул бы ярко-голубой взгляд, ибо в их отсутствии впечатление слегка смазалось. Не то я бы уже вообразила себя Гарри Поттером в кабинете директора Хогвартса. — Ситуация, скажу прямо, малоприятная.