Нечистая, неведомая и крестная сила

Максимов Сергей Васильевич

Так говорит строгая легенда, созданная благочестивыми людьми в поучение ветреной молодежи. Однако, молодежь до сих пор не прониклась смыслом этого поверья и по всей великой Руси проводить святки в весельи, распевая песни, затевая игры и устраивая гаданья.

Гаданье составляет любимое святочное развлечение. Гадают кое-где и под Рождество, и под Крещенье, но самым верным и действительным считается гаданье под Новый год (если только гадающий не забудет соблюсти все необходимые условия, т. е. будет гадать без креста, без ножа и не благословясь).

Почти все способы гаданья имеют одну цель узнать скоро ли, куда и за кого выдадут замуж (или на ком женят) и как сложится жизнь в чужой семье, среди чужих людей. Эти вопросы, по понятным причинам, всего больше интересуют женскую половину деревенской молодежи, и потому естественно, что девушки отдаются гаданию с особенным увлечением.

Наиболее распространенными видами гаданья считается литье олова или воска, гаданье с петухом, выбрасывание за ворота башмаков или лаптя и обычай "хоронить золото". Но все эти способы гаданья практикуются повсеместно, а самый ритуал

их настолько общеизвестен, что нет надобности говорить о нем вновь. Можно только указать на кое-какие местные особенности того или другого гаданья. Так, в некоторых глухих губерниях (напр. в Волог. г.) при гадании с петухом считается необходимым украсть у кого-нибудь из причта наславленного овса {В глухих местах причту дают иногда, вместо денег, продукты хозяйства.} и этим овсом обсыпать свои кольца. То же гадание в Муромском езде обставляется такими особенностями: гадальщицы раскладывают на столе щепотку крупы, кусок хлеба, ножницы, золу, уголь и ставит миску с водой. Ежели затем петух клюнет крупу, или хлеб, то суженый будет из богатой семьи, ежели ножницы -- портной, ежели золу -- табашник, воду пить станет -- муж будет пьяница, а если уголь вздумает клевать-то девушка не выйдет замуж совсем.

Кроме этих общеизвестных способов гаданья, существуют еще и такие, которые почти неизвестны в городах и практикуются только в деревне. Так, напр., в Курской губ. девушки, под Новый Год, ходят в хлев и обвязывают овец и коров поясами, а на утро смотрят: если овца, или корова станет головой к воротам, то девушка выйдет замуж, если задом или боком -- то придется ей еще год просидеть в ожидании женихов. Этот способ гаданья редко обходится без шуток и глумления со стороны деревенских парней. Вот что на этот счет рассказала одна баба нашему корреспонденту из Обояни: "Один раз стали наши девки гадать, пошли в овчарух, обвязали овечек поясами, да и ушли в хату. А ребята поразвязали овец, наловили собак, обвязали их поясами, да и пустили в овчарух. Пришли на утро девки -- глядь, а вместо овец, собаки... И что ж бы вы думали, -- закончила рассказчица свое повествованье -- повышли те девки замуж, и у всех до единой собачья жизнь была".

В Вологодской губ., вместо овец и коров, при гаданье девушек играют роль лошади. Гадальщица надевает коню мешок на голову и завязывает на шее, после чего садится верхом, задом наперед, берет в зубы хвост и гонит лошадь. Если при этом лошадь пойдет к воротам, то девушку нынче же выдадут замуж и наоборот -- если в хлев или к забору, то в нынешнем году никто не посватается.

Тот способ гаданья то же, разумеется, не обходится без шуток парней. которые стараются испугать лошадь и хохочут, когда всадница свалится на землю. Но всего чаще проказят парни при, так называемых, гаданьях в овинах и в банях. В ночь под Новый год, девушки толпой тихонько пробираются к овину, который считается страшным местом, потому что здесь обитает злой дух "овинник", и каждая, подняв сарафан, становится задом к окошечку, выходящему из ямы овина и говорит прерывающимся от страха голосом: "Суженый-ряженый, погладь меня". Если, затем, девушке покажется, что ее погладили мохнатой рукой-то, значит, муж у нее будет богатый, если голой -- то бедняк. Проделав это, девушки идут в овраг, где находится баня, снимают с себя кресты и сеют золу, которую потом каждая из них высыпает отдельной кучкой возле печки. Здесь они проделывают тоже самое, что у окна овина, только подходят к челу печки передом -- и тоже просят суженого погладить их. Вот тут-то и случается, что вместо нечистого духа, в овин и в баню забираются ребята и проделывают над гадальщицами непристойные, а иногда и прямо жестокие шутки, которые частенько кончаются трагически. (Наш пензенский корреспондент рассказывает об одном случае, когда гадальщица, которую схватил парень, спрятавшийся в овине, умерла от испуга). Но в тех случаях, когда парни не мешают девушкам, гаданье в бане заканчивается тем, что, насыпав кучки золы, девушки на другой день идут смотреть в баню: если на кучке заметен след ног в сапогах -- то девушка выйдет за богатого, если в лаптях -- за бедного, если, наконец. будут видны следы от удара кнутом -- то муж у девушки будет сердитый и будет бить жену.

В огромном большинстве случаев, девушки гадают одни, без участья парней. Но есть способы гаданья, в которых принимает участие молодежь обоего пола. Сюда относятся, напр., гаданья на расстанях дорог (известно, что перекрестки дорог -- любимое место нечистой силы). Парни и девушки садятся здесь в кружок, очерчивают себя кругом, прикрываются белой полотняной скатертью и напряженно вслушиваются в тишину морозной зимней ночи. Если кто-нибудь услышит звон колокольчика -- значит девушка выйдет в ту сторону замуж, а парень оттуда возьмет жену. Точно также предвещает свадьбу и собачий лай, причем, по характеру лая, определяют даже свойства жениха (или невесты). Хриплый, грубый лай знаменует старого, ворчливого жениха, звонкий -- молодого. Если лай послышится вблизи, то и жених будет из ближнего села; если послышится лай далекий, едва уловимым, то и жених будет из дальних мест. Всего чаще, конечно, гадальщики, настроенные на любовный лад, слышать или звон колокольчика, или собачий лани. Но бывают случаи, когда до них доносятся звуки, предвещающие несчастье. напр., звук топора (смерть) или звук поцелуя (потеря чести для девушки). Гаданье на перекрестках дорог требует, чтобы никто из гадающих не выходил из круга, пока все не будут "расчерчены". т. е. пока кто-нибудь из присутствующих здесь же, но не участвующих в гаданье, снова не очертит кругом гадающих -- иначе гаданье не сбудется.

К числу совместных гаданий, в которых принимает участие молодежь обоего пола, следует отнести и подблюдные песни, которые, как известно, составляют лишь особый вид святочного гаданья.

Впрочем, подблюдные песни, по общему отзыву наших корреспондентов, почти повсеместно выходят из употребления, и молодежь к ним относится далеко без той серьезности, какая наблюдалась в старину. Теперь пение этих безыскусственных, полных ребяческой наивности песенок-загадок, сплошь и рядом прерывается разухабистым, фабричным мотивом, визгливыми звуками гармоники, а то и просто замечаниями непристойного характера. И единственно, кто еще не дает окончательно умереть подблюдной песне -- это деревенские девушки: они еще сохранили вкус к поэзии отцов и дедов, и, собираясь в Васильев вечер "закидывать кольца", наблюдают, чтобы подблюдные песни распевались чин чином, и чтобы старинные обряды сохранялись при этом во всей полноте, т. е. чтобы воду, куда опускают кольца, приносили из проруби, чтобы приносил ее парень первородный (первенец) или девушка "последняя" (т. е. младшая в семье) {Для интересующихся можем указать еще следующие, очень распространенные, способы святочного гаданья: в Васильев вечер девушки ходят под окна и подслушивать разговоры соседей, стараясь по отдельным, долетающим до них словам, узнать свою судьбу. Еще чаще ходят слушать на церковную паперть, причем, если гадальщикам почудится, что в пустой церкви поют "Исаия ликуй" -- то замужество в этом году неизбежно -- наоборот, если послышится "со святыми упокой", то гадальщицу ожидает смерть. В большом ходу точно также гаданье "на чулок" и "на замок". В первом случае девушка, ложась спать, оставляет на одной ноге чулок и говорит: "суженый-ряженый, разуй меня".-- Во втором случае она привязывает к поясу замок, запирает его и ключ кладет под голову, тоже со словами: "суженый-ряженый, отомкни меня". К этому же способу относится обычай "класть колодези под головы". Колодезь -- не что иное, как лучинки, положенные четырехугольником. Приговор в этом случае почти такой же, как и в предыдущих: "суженый-ряженый, приезжай коня поить".-- Наконец, в большом ходу еще обычай ходить в полночь в курятник, ловить петуха на нашесте и по цвету перьев его определять цвет волос будущего мужа.} и т. д.

Все виды гаданий (в особенности, так называемое, "страшное" гаданье с зеркалом) считаются благочестивыми людьми за грех. Но еще больший грех совершают те, кто рядится и надевает "хари" (маски). В особенности, это развлечение считается неприличным для женщин и девушек. Во многих местах девушка из богобоязненной семьи, воспитанная в твердых правилах крестьянского приличия, ни за что не позволит себе не только надеть маску, но и просто нарядиться в несвойственный ее полу и возрасту костюм. Даже для парней маска, купленная в городе, считается непристойной забавой и настолько тяжким грехом, что провинившемуся остается только один способ поправить дело -- это выкупаться в проруби в день Богоявленья.

Однако, не смотря на такое строгое отношение к обычаю рядиться, ни одни деревенские святки не проходят без того, чтобы парни не устроили себе потешных развлечений с переодеванием. Еще загодя они подготовляют самодельные маски, бороды из льна и шутовские костюмы, состоящие из самых худых зипунов, вывороченных шерстью наружу, полушубков и пр. В сумерки желающие рядиться собираются к кому-либо в хату и одеваются кто цыганом, кто старым дедом, кто уродом-горбачем. При этом почти всегда устраивают кобылу, т. е. вяжут из соломы чучело немного похожее на лошадь, которую затем должны нести четыре парня. Когда все оделись, отправляются по деревне с песнями и криком. Впереди всех едет верхом на кобыле горбатый старичок с предлинной бородой (для этого наряжают мальчика подростка). За ним ведут медведя на веревке цыган и солдат, а затем уже следует целая толпа ряженых парней и подростков. Шумной, веселой ватагой врываются ряженые в дома, пляшут, поют, предлагают гадать и выпрашивают табаку и денег. Обойдя все дома более богатых соседей, вся эта толпа вваливается в святочную избу и, если денег насобирали довольно, то начинает бражничать.

Мы так долго останавливались на новогодних развлечениях деревенской молодежи только потому, что эти развлечения, как уже было сказано, составляют центр русских святок и что никто другой, как именно молодежь, дает тон общему веселью и своим жизнерадостным настроением, своими проказами, песнями и смехом заражает взрослое население, заставляя и его тряхнуть стариной и вспомнить молодость. Впрочем, забавы взрослых далеко не носят такого шумного характера и почти целиком направлены на исполнение дедовских обычаев, освященных церковью и временем. Притом же день Нового года представляет собой своего рода рубеж, отделяющий прошлое от будущего. В этот день даже в самой легкомысленной голове шевелится мысль о возможном счастьи или несчастии, а в сердце роятся надежды, может быть, и несбыточные, и ребяческие, но все-таки подымающие настроение и вызывающие какое-то смутное предчувствие лучшего будущего. В трудовой жизни крестьянина-пахаря, которая вся построена на случайностях и неожиданностях, это настроение приобретает особенную остроту, порождая те бесчисленные приметы, своеобразные обычаи и гаданья, которые приурочены к кануну нового года и к самому новому году.

Гадает взрослое население, разумеется, только этом, что составляет центр всех деревенских помыслов, т. е. об урожае, причем, сплошь и рядом, гаданье, как суеверное желание узнать будущее, сливается в данном случае с приметой, т. е. с наблюдением, проверенным опытом стариков. Вот, например, как гадают об урожае крестьяне Пензенской губ., Краснослободского уезда. В канун Нового года, около полуночи, двенадцать стариков (по числу месяцев в году), избранных всем обществом за примерную жизнь и испытанное благочестие, идут к церковной паперти и ставят здесь снопы хлеба -- ржи, овса, гречи, проса, льна и пр., а также кладут картофель. На утро нового года, те же двенадцать стариков приходят в церковную ограду и замечают: на каком из снопов больше инею, того хлеба и надо всего больше сеять.