Нечто греховное
Шрифт:
– Мой секрет прост: я сделала ему несколько банальных комплиментов, – сказала Каролина. – Ведь их любят в равной степени и женщины, и мужчины.
– Но путь к сердцу дяди Закери точно пролегает через его желудок, – добавила мудрая не по годам Пенелопа и хихикнула: – Когда он хорошо поест, то становится веселым и добрым.
Разговор перешел на вопросы, связанные с живописью, в частности на натюрморты, на которых запечатлено нечто съестное. Шарлеманя же больше интересовало, как именно познакомился в Дели Делейн с Карлайлами
Когда ужин был съеден, дамы встали из-за стола и, под громкое хихиканье Пенелопы, перемежаемое выразительными вздохами леди Ганновер, покинули столовую, чтобы переодеться для бала.
– Что, по-твоему, они замышляют? – спросил у Валентайна Закери, проводив женщин взглядом.
– Предсказать женские поступки невозможно, – пожав плечами, ответил Валентайн.
Шарлемань кивнул, выражая полное с ним согласие, хотя всего несколько недель назад ему казалось, что он знает женскую натуру как свои пять пальцев. Теперь же он бы многое отдал за то, чтобы разгадать, что предпримет женщина, завоевавшая его сердце.
– Ты полагаешь, они о чем-то подозревают? – спросила у золовки Каролина, пока служанка расчесывала ее длинные каштановые волосы.
– Ты же знаешь натуру мужчин! – ответила Элеонора, глядя на свое отражение в большом зеркале. – Наверняка они считают, что все знают о нас, но, разумеется, заблуждаются. – Она оправила на себе наряд, обернулась к Сарале и с улыбкой добавила: – Как хорошо, что вы захватили с собой в Англию эти вещи! Валентайн и Закери упадут замертво, увидев нас в этой одежде.
– Плохо может стать даже мне! – заявила мать Саралы, сидевшая в кресле возле окна. – Это же неслыханное дело – три дамы появятся одновременно в брюках перед почтенной публикой. Не сомневаюсь, что после такого пассажа нас выдворят из Англии в назидание другим.
Сарала тоже опасалась возможных неприятных последствий их дерзкой выходки, однако не выказывала страха, чтобы не огорчить Элеонору и Каролину, которые приняли ее идею с восторгом. Они стали ее первыми подругами в Лондоне. Правда, этим она была в первую очередь обязана Шарлеманю. Так или иначе, теперь ей уже не столь одиноко, как раньше. И похоже, дружеские чувства к ней этих молодых леди были искренними.
– Это же не брюки, мама! – воскликнула она. – Это шаровары, традиционная одежда индианок, живущих в Дели, как и сари, а также рубаха «кадез».
– Здесь Лондон, деточка! – напомнила ей мать.
– А мы будем в ней только на маскараде.
– Надеюсь, что вы не заявитесь туда босыми!
– Нет, у нас есть мягкие сандалии. Вот, взгляните!
Она взяла со столика пару алых туфель из парчи и передала их Каролине. Одетая в костюм красно-золотистого цвета, Каролина с радостью надела их и залилась счастливым звонким смехом, взглянув на себя в зеркало.
Элеонора, судя по ее светящемуся лицу, тоже была довольна
Встав перед зеркалом, все три дамы полюбовались своим отражением и остались удовлетворены настолько оригинальным обликом. Ликовала и Пенелопа, которой Сарала дала надеть голубой головной убор с вуалью. Она вызвалась первой появиться в маскарадном наряде перед родственниками и гостями.
– Ступай, деточка! – велела ей Элеонора – А мы пойдем следом. Ведь мы готовы?
– Да, вполне, – вздохнув, сказала Каролина.
Все вышли из комнаты и начали спускаться по лестнице Замыкала процессию леди Ганновер. Сарала с волнением ожидала реакции Шарлеманя, ведь она впервые появится перед ним в национальном индийском наряде, больше похожая на индианку, чем на англичанку, благодаря своему стойкому загару. Как это отразится на его свадебных планах? Не передумает ли он жениться на ней?
Пенелопа смело подошла к дворецкому и громко спросила:
– Стэнтон, а где мой папа?
От удивления у бедняги глаза на лоб полезли. Когда же он перевел взгляд на остальных женщин, то даже рот раскрыл:
– Он в гостиной, леди Пенелопа, – поборов волнение ответил наконец он.
– Будь добр, открой нам двери, – сказала девочка.
– Да, конечно, – ответил дворецкий. – Сейчас, миледи.
На лице Элеоноры в это время не дрогнул ни один мускул. Она держалась с завидным хладнокровием, свойственным всем Гриффинам. Очевидно, она проявляла бесстрашие во всем, тем более в выборе костюма, заключила Сарала.
Входя в гостиную, она очень волновалась, сердце ее бешено стучало в груди, над верхней губой выступила испарина. Первой подала голос Пенелопа.
– Ну и что ты думаешь об этом, папа? – спросила она у герцога Мельбурна.
Себастьян обернулся и застыл, не веря своим глазам. Но взгляд Саралы был устремлен на Шарлеманя. На его лице тоже отображалось изумление. Он долго не мог произнести ни звука. Сарала невольно улыбнулась, глядя на него.
– Разрази меня гром! – промолвил Закери, откинувшись на высокую спинку стула.
Лорд Деверилл поставил бокал с портвейном на стол.
– Которая же из вас моя супруга? – спросил он.
– Я здесь! – Элеонора помахала ему рукой.
– Ты прелесть! – воскликнул он, вскочил и поцеловал жену.
Шарлемань тоже встал из-за стола и, подойдя к Сарале, спросил:
– Это твоя идея?
– Нет, братец мой! – ответила ему Элеонора. – Взгляни на Себастьяна! Похоже, он проглотил язык.
– Ничего подобного, – заявил герцог, выпив вина. – Вы все выглядите замечательно. И будете в центре всеобщего внимания на балу. – Он выразительно взглянул на Саралу. – Вот только готовы ли вы сами к этому?