Necrous. Начало Конца
Шрифт:
Люди видели смерть в окна, она ломилась к ним в двери. Страх, приправленный запахом крови и смерти, витал в воздухе, и его чувствовал каждый. Какофония звуков бьющегося стекла, выстрелов, криков, автомобильных сигнализаций, вой и стоны зараженных превращались в бесконечный гул, от которого кровь стыла в жилах.
Немного позже начали появляться видеоролики, в которых бравые ребята учили, как лучше убивать зараженных. Выяснялось, что это не так-то просто. Зараженные не были восприимчивы к боли, и даже выстрелы не сразу убивали их. Зато хороший удар в голову или позвоночник убивал наповал. Рассказывающие это люди говорили и о том, что не надо бояться лишать жизни зараженных, даже если это родственник или близкий человек. Они уже мертвы, а то, что стоит перед вами – чудовище в облике вашего
Тогда же я узнал, где в Ленинско-Кузнецком пункт выдачи оружия, но так и не смог заставить себя отправиться туда, придумывая себе новые отговорки изо дня в день. было стыдно признаться в этом, но я боялся… боялся, как никогда в жизни, до дрожи в ногах. Тут на вершине горы я был в безопасности. Запасов еды и воды должно было хватить надолго, и я очень надеялся, что к тому времени, как они будут на исходе, все устаканится и вернется в привычное для всех русло.
После того как пропала связь, помимо своей собственной шкуры, меня беспокоила только судьба сестры и её дочери. Катя развелась с мужем и переехала, как она сама выражалась, «на какое-то время» пожить ко мне. Произошло это аккурат за неделю до первых новостей об эпидемии. На тот момент я, привыкший к одинокой жизни в небольшой квартире в центре Новосибирска, с удовольствием согласился на командировку в Ленинск-Кузнецкий, ведь моя семилетняя племянница Вика была той еще оторвой, и после «семейного воссоединения» о покое в моем доме нельзя было и мечтать. Нет, конечно же, я очень любил сестру и племяшку, тем более после смерти матери они были единственными родными. Просто появились они в моей размеренной жизни совсем не вовремя и очень нахраписто. Я был рад возможности оставить их на какое-то время. Теперь мысль о том, что я оставил их без защиты, съедала меня изнутри.
Пока была связь, я разговаривал с Катей по телефону почти каждый день и знал, что родные в относительной безопасности. Как только начались беспорядки, Катин бывший муж приехал и забрал их с Викой в свой коттедж за городом.
Несмотря на пристрастие к алкоголю и крутой нрав, Олег был толковым мужиком и многое делал для семьи. Это мне было известно из редких семейных встреч, на которых доводилось с ним пообщаться. Позже Катя рассказывала о том, что к ним в коттеджный поселок пришли военные, и, оккупировав территорию, превратили поселок в лагерь для беженцев. Поскольку поселок был обнесен высокой кирпичной стеной, вышло отличное укрепленное место, охраняемое вооруженными людьми. Катя слезно просила меня поскорее вернуться, и я пообещал сделать это, как только ситуация хоть немного прояснится.
Я проводил дни, сидя на камнях и наблюдая в бинокль за тем, что происходило в городе. Пожары уже никто не тушил, выстрелы были все реже, а по улицам, хоть их было и немного, шатались зараженные, которых я узнавал по скованным дерганным движениям. Спустя еще какое-то время по ночам я стал слышать вой. Он явно был не человеческий и не животный. Даже зараженные, заслышав его, старались спрятаться, разбредаясь по опустевшим подъездам и подвалам.
Однажды ночью в свете бушующих пожаров мне даже удалось увидеть гориллу! Именно гориллу, я точно её видел! Она ловко перескочила с крыши дома на балкон и пропала в темноте одной из квартир. В тот момент я был уверен в том, что видел ее, но сейчас уже сомневался. Дальше хуже – пропало электричество. Если раньше я готовил на электрической плитке и сохранял открытые консервы в холодильнике, теперь приходилось готовить на костре.
В месте, где я укрылся, было достаточно еды и воды, чтобы целая бригада строителей могла прожить месяц, работая над сотовой вышкой и созданием крупного узла связи. Мне же одному её хватило бы месяца на три, не меньше.
Однако было странно, что электричество пропало не везде: в каких-то частях города оно все еще имелось, появляясь время от времени, а в других местах, как и на моей стройплощадке, исчезло окончательно.
Занимаемая мною должность главного инженера связи обязывала ездить в командировки по различным городам и принимать сдающиеся объекты, строительство которых моя компания «ТелеСети» выполняла по субподряду для крупных сотовых компаний.
В этом шахтерском городке моей задачей было принять очередной узел у строителей, а также контролировать установку БС на вершине сотовой вышки. Я считал, что именно установка БС станет для меня самым сложным в этой поездке, так как сильнее всего на свете я боялся большой высоты. Теперь же на фоне творящегося вокруг ужаса страх высоты казался мне жалким и ничтожным.
Мой строительный городок состоял всего из трех вагонов-бытовок синего цвета с белыми окнами, четырех каменных стен, прикрывающих бытовки от ветра с западной стороны, и огромной пятиосной автовышки ярко-желтого цвета весом в шестьдесят тонн, если мне не изменяла память.
В одиночестве часы и дни тянулись все медленнее, а убеждать себя самого, что это место покидать не стоит, становилось все проще.
Я много думал о происходящем, и тоска сводила меня с ума. Иногда мне становилось весело от воспоминаний, например, о своей ипотеке, которую вряд ли теперь придется выплачивать. Правда и приличный район, в котором я приобрел квартиру уже, пожалуй, сложно назвать спокойным и благополучным. Со слов сестры, когда связь еще была, теперь там все кишело зараженными.
На подъезде к городу я увидел заправку и, не доезжая до неё метров двести, по привычке включив поворотку, свернул на обочину.
Город выглядел мертвым и заброшенным. Я пытался уловить детали картины, которые формировали такое ощущение, но тщетно – это просто чувствовалось нутром. Запах гари, к которому, казалось, что уже привык, ударил с новой силой. Он чувствовался даже с закрытыми окнами. Неудивительно, ведь половина города была окутана черным дымом, ведь где-то в другой его части давно горел крупный завод или склады, а тушить их было уже некому.
Дождь заканчивался, и я отчетливо увидел четыре мрачные фигуры на территории заправки. Одной из них была женщина в длинном белом платье. Она стояла, опираясь головой на автозаправочную колонку. Еще трое находились возле лежащего на боку мотоцикла. Я точно знал, что это зараженные: они будто спали стоя, и мне совсем не хотелось их будить. Голова слегка побаливала. Утро вышло уж больно насыщенным, усталость давала о себе знать.
Как ни крути, а если я пойду на заправку, мне придется иметь дело с этими четырьмя упырями, и этого я хотел меньше всего на свете. Было понятно, что рано или поздно придется столкнуться с зараженными и придется убивать их, но так хотелось отложить этот неприятный момент на потом. Я начал придумывать оправдания в пользу того, что лезть на эту заправку не стоит, и обдумывать, где лучше раздобыть бензин. Аргументы «против» были весьма логичными, на мой взгляд. Что если заправка закрыта? Ведь колонки включаются из диспетчерской будки, в которой бронированное стекло, решетка на окне и надежная дверь явно не из картона. Кроме того я понятия не имели, как вообще устроены и работают заправки. Мои знания в этой области ограничивались вставлением пистолета в лючок бака и оплатой бензина на кассе. Да и черт его знает, сколько там еще зараженных, скрытых от моего взора.
Осмотревшись по сторонам и убедившись, что угрозы нет, я устроился в кресле удобнее и принялся размышлять о том, какие еще есть безопасные способы разжиться бензином. Самым очевидным казалось сливать его с других машин, но для этого, как минимум, нужен был шланг, который еще не факт, что помог бы, ведь у современных машин, насколько мне было известно, в желобе бака установлена сеточка. Хот я наверняка я не знал. Следующей идеей, куда более жизнеспособной, по моему мнению, было вскрытие гаражей в каком-нибудь гаражном кооперативе. Теоретически в гаражах люди могли хранить бензин даже бочками, да и зараженных там по определению не должно быть много. Идея мне уже нравилась! Я вспомнил, как проезжал один гаражный кооператив на западной окраине города.