Неделя в кармане
Шрифт:
Уснул наш герой практически мгновенно.
***
Утром Дарик проснулся от того, что по нему ползали теплые меховые комочки. Парень открыл глаза и обнаружил в свете, пробивавшемся через вход в логово, что во сне он перекрыл выход и теперь его пытаются форсировать шесть маленьких волчат. Дарик убрал ноги и выпустил эти меховые клубочки наружу. Потом потянулся и полез на белый свет вслед за волчатами.
Вход в логово окружало несколько поваленных деревьев, создававших укромную полянку, на которой резвились волчата. Так как нормальным туалетом место его сегодняшней ночевки оборудовано не было, Дарик отправился искать подходящий куст. Он перелез через громадный в несколько обхватов ствол дерева и практически нос к носу столкнулся с гилистери. Гилистери был молодым, практически подростком, но тем не менее, доходил в холке парню почти до подмышки, а если брать вместе с ветвистыми рогами, украшавшими его голову, то и на добрых пол метра выше.
Рогатый вепрь взревел и бросился в атаку. От первой атаки Дарик ушел, просто отпрыгнув в сторону, но рогатый бронетранспортер не успокоился, после третьей атаки, эта коррида надоела нашему герою и он, вызвав меч, плашмя стеганул вепря по заднице. Гилистери не внял и вновь попытался поддеть парня на свои рога. На этот раз почти успешно. Кончик одного из рогов порвал рубашку и оцарапал Дарику бок. Вот теперь парень разозлился, попутно подумав, что свинья и в Африке свинья, даром, что с рогами, и вообще питаться то чем-то надо. Молодому гилистери не повезло, меч Дарика вошел точно в уязвимое место на шее. А уже спустя двадцать пять минут коза-свин превратился в комплект костей с требухой в обрывках шкуры. Все ценное мясо было срезано и перенесено к волчьему логову.
Дарик развесил все мясо на корнях и ветках поваленного дерева, за исключением не большего кусочка пошедшего на завтрак волчатам. Увидев, что волчата играют с обрывком кроличьей шкуры, парень решил разнообразить их развлечения и притащил половину передней ноги гилистери. Обрывок шкурки был мгновенно забыт. Новая игрушка пошла на ура, не смотря на то, что ее вес был соразмерим с весом самих щенков, нога непрерывно перемещалась по полянке под веселое рычание и повизгивание волчат. Решив вопрос с питанием и развлечениями в волчьем детском саду, Дарик занялся собственным завтраком.
Не далеко от прохода к логову парень нашел еще один выворотень правда не столь гигантских размеров. В оплывшей яме от вырванных корней по-быстрому соорудил костерок и, приладив рядом с огнем несколько гибких веток с нанизанными на них кусками мяса, занялся починкой порванной рубашки, периодически осматривая окрестности и контролируя проход к волчьему логову. Решение захватить с собой пенал с мелочевкой сильнейшим образом облегчило ему жизнь, так как в пенале нашлись и иголка с ниткой и средства для розжига костра. Сняв первую готовую порцию Дарик тут же, подбросив дров, поставил готовиться вторую, про запас. Вероятность того, что столь удачная охота повторится в ближайшем будущем, была исчезающе мала, а сколько продлятся его блуждания по Чернолесью, сложно было даже предположить. Примерно через час готовка была окончена. Парень закопал костер, просто обрушив на угли края ямы и захватив приготовленное мясо, переместился на полянку к волчатам. Нужно было, как следует перекусить и обдумать свои дальнейшие действия.
***
Молодой волчице сегодня утром категорически не везло с охотой - за несколько часов ей удалось, и то случайно, поймать только мышь-полевку. Хотя на словах "молодой волчице" придется задержаться. Строго говоря, волчицей она не была, она была волкодлаком, да и молодой по меркам волков она уж точно быть не могла, по их меркам она была необычайно старая и опытная, недавно встретившая свою шестнадцатую весну. Свой род, впрочем, как и остальные ее сородичи, она вела от одного древнего волшебника, жившего за несколько тысяч лет до великой войны с длинноголовыми пришельцами, которых люди называли Атлантами. Зачем он это сотворил с собой и своими потомками, умалчивали как родовая память, так и легенды их рода. Но что сделано, то сделано. Все потомки этого волшебника могли принимать волчий облик и жить среди волков. Но вот беда, то ли волшебник был недоучкой, то ли в его чары закралась какая-то ошибка, но не все его потомки могли контролировать смену формы. Причем некоторые при спонтанной смене облика еще и теряли память, что зачастую приводило к трагедиям. А кому скажите понравиться такое соседство? Поэтому еще с незапамятных времен волкодлаки предпочитали селиться отдельно и пореже контактировать со своими бывшими соплеменниками. Хотя за долгую историю ее рода бывали и исключения. Некоторые волкодлаки хорошо контролировавшие смену своих ипостасей селились среди людей и даже создавали с ними семьи, но проклятье внезапного превращения следовало за ними, не они, так их дети, не дети, так внуки внезапно превращались в диких зверей лишенных человеческой памяти.
Уже во время войны одна семья волкодлаков обнаружила проход в это место, и недолго думая поселилась здесь. В те стародавние времена лес, в котором они построили свое первое логово, еще не был Черным. Но шли годы, и однажды возникло Чернолесье. Твари, появившиеся в лесу, были враждебны всему живому и волки, а также и жившие среди них волкодлаки, вступили в войну с этими порождениями зла, созданными силой смерти. Постепенно установился баланс. Часть леса контролировалось волками, а часть тварями. Но стычки постоянно случались. В одной из таких стычек пару недель назад погиб ее муж-волк. И вот теперь она в одиночку пыталась прокормить их шестерых детей, из которых минимум двое унаследовали способности матери. Так уж получилась, что остальные волкодлаки жили на другом конце, части леса контролируемой волками. И молодая мать до сих пор не смогла передать им весточку о постигшей ее беде.
Тем не менее, не смотря на трудности, она справлялась. До вчерашнего дня. А вот вчера на ее охотничью территорию вторглись твари. И если бы не вмешательство этого странного человека, ее волчата остались бы голодными. На вопрос, зачем она привела человека ночевать в логово, она и сама затруднилась бы ответить. То ли из чувства благодарности, то ли ей так самой было спокойнее. Ну, привела и привела! Главный вопрос, все равно в другом! Удержать свою территорию в одиночку она не сможет, волчата еще слишком малы и вряд ли выдержат переход до владений родственников. Да и как ее встретят сородичи? Среди волкодлаков осталось очень мало тех, кто не утратил способность к оборотничеству и не потерял родовую память. "О-хо-хонюшки" - подумала волчица и повернула назад к логову. Она очень беспокоилась за своих волчат.
Уже на подходе к дому, волчица уловила запах гари, и ее беспокойство скакнуло до небес. Не обращая больше внимания на звуки и запахи леса, она громадными скачками понеслась к логову. У самого поворота на укромную полянку она уловила запах свежей крови, и отчаяние чуть не сбило ее с ног. Неужели кто-то добрался до волчат? Он заплатит! Волчица в несколько прыжков ворвалась на полянку и еле успела остановиться, буквально плюхнувшись на попу и от удивления разинув пасть и выронив из нее тушку мышки.
С волчатами все было в порядке. Шесть серых комочков с лапами, с упоением возились с ногой гилистери, отпихивали друг друга лапами, повизгивали, падали, поднимались, периодически кувыркались через нее, но продолжали терзать и тащить в разные стороны. Рядом с ними сидел пущенный на ночлег человек и что-то пытался сплести из полос коры. И наконец, буквально на каждом сучке или остром корешке обрамлявших полянку деревьев висели куски мяса! Парень оторвался от своего занятия, с удивлением осмотрел ее добычу, усмехнулся, покачал головой, потом улыбнулся волчице и, указав на висящее мясо, сказал:
– Угощайся, а то с одной мыши на такую семью вы ноги протяните.
***
То ли, услышав голос Дарика, то ли, что вернее, учуяв мать, волчата прекратили игру, и умильно повиливая хвостиками, бросились к волчице. Сама волчица сидела с абсолютно ошалелым видом, с приоткрытой пастью и вытаращенными глазами, что довольно плохо сочеталось с представлениями парня о страшных санитарах леса. Вид волчицы был до нельзя комичным и чтобы не смущать зверюгу своими смешками Дарик отвернулся. Попытка создать из нарезанных полос коры сумочку или короб для мяса с очередным треском, порвавшейся полосы, провалилась. То ли кора была выбрана какая-то не правильная, то ли руки у Дарика росли не из нужного места, но все попытки сплести хоть что-то путное заканчивались одинаково. Плюнув на это бесполезное занятие, парень начал прикидывать, что будет лучше, оторвать от рубахи подол или рукава, в целях создания средства для переноски продукта питания типа мясо, жаренное на огне. По всему выходило, что прощаться придется с рукавами.