Недетские игры. Сборник научно-фантастических произведений
Шрифт:
— Ну, идите, развлекайтесь, — напутствовала Мэри.
Эллиот потянул инопланетянина за руку — тот как завороженный застыл на месте, не в силах оторвать глаз от Мэри, словно узрел рождение новой звезды. Он зашаркал к двери в огромных шлепанцах, но все же не удержался и бросил последний взгляд на ивовое создание.
— Веди себя хорошо, золотко, — на прощание сказала Мэри.
«…золотко…» — молча повторил Ип, и трепет охватил его.
Мальчики увлекли инопланетянина к гаражу. Там ждала Герти, пряча под покрывалом упакованный в картонную коробку передатчик и сложенный зонтик. Ип взглянул на зонтик и тут же подумал, а хочет ли он воспользоваться им? Может, лучше провести остаток дней в чулане, рядом с Мэри?…
— Ну, Ип, прыгай!
Они помогли ему залезть в проволочную корзину, укрепленную на багажнике, привязали к раме передатчик и выкатили велосипеды на улицу.
Ип лежал в корзине, подобрав под себя ноги, и глазел на веселящихся на улице детей землян — принцесс, кошек, клоунов, бродяг, пиратов, чертей, горилл, вампиров, Франкенштейнов. Поистине Земля — удивительная планета!
— Держись крепче, Ип!
Эллиот ощущал тяжесть инопланетянина — маленького существа, затерявшегося в мироздании. От предстоящей ему сегодня важной миссии мальчик испытывал удивительный душевный подъем. Орудуя рулем и крутя педали, он вдруг осознал, что становится лучше, чище, возвышеннее. Легкомыслие оставляло его, уносясь куда-то во тьму. Хотя у него хватает недостатков, но именно ему выпала судьба исполнить высокую миссию. Каждый оборот колеса делал Эллиота все более счастливым и независимым. Он обернулся к Майклу, и тот улыбнулся ему, сверкнув зубными скобами. Эллиот посмотрел на сестру, и Герти помахала ему рукой, хихикая над тем, как скрючился в корзине Ип, задрав кверху ноги в меховых шлепанцах.
«Мы поможем ему вернуться туда, откуда он прилетел», — думал Эллиот, глядя на Млечный Путь, мерцающий сквозь легкую дымку. Таинственное сияние исходило от звезд, всполохи и паутинки холодного пламени опускались вниз, касались Эллиота и исчезали вдали.
— Что за чудо-юдо?! Впервые вижу такую жуть… — воскликнул мужчина на крыльце дома. Его жена изумленно взирала на Ипа, как и дети, испуганно жавшиеся к родителям.
Ип стянул с себя покрывало. В ковбойской шляпе и шлепанцах, с выпученными глазами, свисавшим до земли животом и ногами, как у жабы, он выделялся даже среди пестрой толпы ряженых. В какой бы дом они ни заходили, облик Ипа неизменно вызывал переполох. Старый ботаник веселился от души. Несколько недель он провел взаперти, и теперь смело протягивал свою кошелку для подарков, в которую по обычаю клали конфеты, вафли, печенье…
— Потрясающе… — бормотал мужчина, провожая их и не сводя глаз с Ипа, с его похожих на древесные корни пальцев на почти достающих до земли руках.
Ип вышел на пешеходную дорожку с доверху набитой кошелкой. Сколько тут сокровищ — повышенной питательности вафли и конфеты, которых в космосе ему хватило бы на долгое время, уйма «М amp;М» и одна огромная плитка под названием «Млечный Путь», по-видимому предназначенная для особо длительных путешествий.
— Ты производишь фурор, Ип, — заметил Эллиот, ведя велосипед по дорожке.
Космическое создание ковыляло рядом, и Эллиот всем своим существом ощущал счастье, переполнявшее Ипа. Он на собственном опыте знал, каково, когда над тобой потешаются. А вот сейчас он этого не чувствовал. Он казался себе старше, умнее, чувствовал дыхание далеких миров; великие мысли посещали его и уносились, словно кометы, оставляя за собой огненный след и ощущение причастности к чуду.
Ип заметил, что многие ребята заглядывают в чужие окна, и потянул Майкла за рукав.
Они прокрались через лужайку к освещенному окну. По комнате расхаживал мужчина с банкой пива в руке и сигарой в зубах. Старый небожитель улыбнулся, положив подбородок на подоконник. Вот бы каждый вечер выходить на улицу со своими друзьями и подглядывать в чужие окна — на Земле стоило бы жить!
— Пойдем, Ип! — торопила Герти. — Пойдем же…
Девочка тихонько провела его вокруг дома к парадному крыльцу, нажала на кнопку звонка, и они дали деру.
Меховые тапочки шлепали по земле, один слетел с ноги, куда-то делась ковбойская шляпа. Ип вопил от радости. Он жил! Жил! Он был равноправным обитателем Земли!
— Быстрее, быстрее! — торопила Герти, и, запыхавшись, они шмыгнули в какие-то кусты. У Ипа из пальцев ног струился легкий туман. Старый инопланетянин был так возбужден, что его пальцы сами собой вычерчивали формулы, рожденные высшим галактическим разумом, которые раскрывали самые сокровенные тайны космической эволюции. Но великий ботаник уже ковылял вразвалочку, обуреваемый желанием заглянуть еще в одно окно.
Так они переходили от дома к дому. Ип от возбуждения съел почти все подаренные сладости и высказал пожелание пополнить запасы.
— Ладно, — согласился Эллиот. — Зайдем вон в тот дом.
И он повел Ипа по дорожке, уверенный, что чудное существо примут за шалуна-подростка в надувном резиновом костюме. Что касается Ипа, тот и думать забыл и своей нелепой для Земли наружности. Он уже воспринимал ее как нечто совершенно естественное: как всякий землянин, он жевал конфеты, звонил в двери, выпрашивал подарки и шмыгал носом.
Но когда распахнулась дверь и на пороге возник рыжеволосый коротышка, Ип впервые за весь вечер испуганно заморгал. Рыжего мальчишку он узнал сразу — это был тот самый Лэнс, к которому он давно питал недоверие. Лэнс в свою очередь подозрительно разглядывал Ипа.
— Это что за пугало? — спросил он, не веря, что длинные руки и круглый, будто кегельный шар, живот были из резины.
— Это… это мой двоюродный брат, — пролепетал Эллиот, готовый казнить себя за то, что не узнал дома Поганца; они попались в ловушку, и теперь от Лэнса не отделаешься.
— Ну и уродина, — усмехнулся Лэнс, приближаясь к ним, словно влекомый неведомой силой, которая, казалось, исходит от причудливого гостя.
«Ай-яй-яй, какой любопытный, — подумал древний космолог. — Надо держать ухо востро».
Ип попятился, Эллиот отступил за ним. Но Лэнс неотвратимо надвигался. Подхватив Ипа, Эллиот вскочил на велосипед. Лэнс тут же оседлал свой.
— Скажи правильно: «Быстро», — пискнул с багажника Ип, и Эллиот изо всех сил нажал на педали, злясь на себя, что из-за собственной беспечности показал Ипа Лэнсу, а значит, и всему свету. Но разве можно сохранить от людей такую тайну, как Ип? Так и подмывает им похвастать, посмотреть, как у людей при виде его отвисает челюсть. Но уж кому-кому, а Поганцу его вообще нельзя было показывать. Такого паршивца не проведешь. Он с первого взгляда поймет, что перед ним инопланетянин.
Ип, второпях засунутый головой вниз в корзину на багажнике, гадал, что предпримет Лэнс? Не обратится ли к властям? Неужели все кончится тем, что из него набьют чучело?…
Эллиот оглянулся. Лэнса не было видно.
— Все в порядке, — сказал Эллиот. — Лэнс отстал.
Но он ошибся. Кратчайшими путями, известными только таким пронырам, Лэнс мчался за ними сквозь ночной сумрак. И откуда он знал, где сворачивать, чтобы сократить путь?! Словно телепатически настроенный на волну Ипа, он крутил педали как одержимый. Встречный ветер прижимал рыжие волосы к голове, отчего нелепые уши Лэнса, казалось, торчат еще больше. Фонарь на его велосипеде не горел, только отражатели поблескивали в темноте. Лэнса бросало то в жар, то в холод. За свою короткую жизнь у него никогда ничего не получалось толком, он вечно слонялся без дела, и даже в электронные игры сражался сам с собой. Но сегодня, сегодня он весь дрожал от прилива сил и преодолевал повороты, как заправский гонщик. Его торчащие вперед зубы лязгали от возбуждения. Ночь явно благоволила ему.