Недетские игры
Шрифт:
— Это вообще нормально? — Невзоров, у которого из-за того поспешного ухода и отмены важной встречи, проблем только добавилось, сейчас выглядел не намного лучше Нешки — несмотря на загар, кожа отдавала сероватым оттенком, а морщинки в углах глаз стали глубже и отчетливее.
— Нет, — девушка сидела рядом с ним на диване, уже практически полностью перестав негативно реагировать на его близость. Возможно, подсознательно после произошедшего она воспринимала Ярика, как того, на кого можно положиться, и от прикосновений не шарахалась. — Но сделать сейчас ничего нельзя. Детская психика намного более гибкая, чем
— Но? — за это короткое время он уже научился понимать, когда она не договаривает и сейчас Ярослав точно видел, что это спокойствие напускное.
— Но времени почти не осталось. Если в течение ближайшей недели Миша не даст согласие на мое опекунство, его заберут, — Нешка расстроено вздохнула и откинулась на спинку дивана. Не нужно было быть гениально наблюдательным, чтобы заметить насколько она устала и вымотана.
— Ты хочешь взять его к себе? — не то, чтобы Ярика это её решение так поразило, но легкое удивление он все же испытал. Из воспоминаний, касающихся собственного детства, мужчина вынес, что молодые эффектные мамочки предпочитают устраивать личную жизнь, а не заниматься детьми, тем более — чужими. — Это же огромная ответственность…
— Ты думаешь, что я этого не понимаю? Поверь, проблем будет намного больше, чем можно представить.
— Но ты все равно этого хочешь, — он видел упрямо поджатые губы девушки и в чем-то даже позавидовал Мише. За него даже родная мать так не боролась… — Мы в ответе за тех, кого приручили?
Нешка резко повернулась к нему, и, даже понимая, что он процитировал Экзюпери специально, чтобы встряхнуть её, все равно хотела высказать все, что о нем думала. Только вот встретившись с мужчиной взглядами, увидела так что-то такое, что заставило сдержать злые слова, рвущиеся с языка.
Тихий стук в дверь отвлек их от этого странного противостояния. Агнесса встала, отходя подальше, словно пытаясь увеличением расстояния оборвать тонкую ниточку взаимопонимания, образовавшуюся между ними за эти дни.
Маришка, не подозревая, что только что спасла маму от разговора, к которому та ещё не была готова, вошла в кабинет, сверкая улыбкой и прижимая к груди какой-то лист бумаги. Кивнув Ярославу, она подбежала к Агнеше и отдала ей свое сокровище.
— Спасибо, заинька, очень кра… — девушка оборвала себя на полуслове. С первого же взгляда становилось понятно, что рисунок был не Маринин. И дело тут не в технике и прочих особенностях изобразительного искусства, а в красках. Девочка любила рисовать природу и натюрморты, а здесь нагромождение из широких мазков серого и черного с редкими вкраплениями красного и темно-фиолетового цветов. — Солнышко, а кто это нарисовал?
"Миша".
Агнесса сначала подумала, что ей показалось, и в поисках подтверждения повернулась к Ярику, все ещё сидевшему на диване. Но мужчина только пожал плечами, напоминая, что он не знает языка жестов.
— Мариш, а Миша ещё что-нибудь рисовал? — краем глаза она заметила, что Невзоров насторожился и стал присматриваться к движениям ребенка.
"Нет", — девчушка покачал головой, — "но он сказал, что хочет с тобой поговорить".
Нешка оглянулась на Ярослава:
— Он начал говорить, но только с Мариной. Я сейчас схожу к нему.
— Мне пойти с тобой?
— Нет, лучше сама.
— Ладно, — Ярик встал. Он уже привык к этому кабинету и дивану, и теперь подумывал поставить себе на работу такой же, хотя понимал, что дело не в мебели. — Тогда я пойду, если что — звони.
— Хорошо, будет время, заходи, — Нешка уже выбежала в коридор, торопясь к мальчику, потому не обратила внимания на взгляд, которым её проводил мужчина.
Миша все так же сидел в углу, но когда скрипнула дверь, повернулся к вошедшим.
— Привет, — Агнешка неторопливо подошла, готовая отступить при первых же признаках неудовольствия, проявленных ребенком, но он, наоборот, сделал движение навстречу девушке. Марина тихонько уселась на кровать и, переводя внимательный, не по-детски серьезный взгляд с друга на маму и обратно, затеребила пальчиками бахрому покрывала.
— Здравствуйте, — то ли от стресса, то ли от долгого молчания его голос звучал хрипловато и как-то тускло.
— Как ты себя чувствуешь? — она села рядом, вытягивая уставшие ноги.
Мишка дернул щекой, не отвечая на вопрос, и начал преувеличенно-внимательно рассматривать свои руки. Неша не торопила его. Одно то, то он пошел на контакт, было огромным шагом вперед и, если будет нужно, она просидит так хоть целый день. Но мальчик заговорил уже через пару минут:
— Ко мне приходила бабушка.
— Я знаю, — она тоже говорила с пожилой женщиной, убитой горем. Полина Никитична спрашивала у Агнессы, что будет дальше с её внуком, и можно ли взять его на похороны матери. Если по первому пункту Ирмская пыталась всячески ободрить, уверяя, что не оставит ребенка без помощи, то на просьбу ответила резким отказом. Она не могла понять этого маниакального стремления вытащить и так морально травмированного мальчика на кладбище. Кому будет легче, если он увидит похороны? Ему самому или тем, кто придет посмотреть на чужую беду? Нешка, будучи практически атеисткой, не верила в такие вот "прощания". Пусть лучше в памяти ребенка мать останется хоть и болезненной, но живой, чем холодным трупом в окружении искусственных цветов.
— Она сказала, что меня теперь отдадут в детдом. — Девушка про себя сделала то, что всегда резко осуждала — выругалась в адрес пожилой женщины. Она сочувствовала её горю, но нельзя становится такой черствой в отношении ребенка. — Это правда?
— Мариш, иди сюда, — она поманила дочь и, дождавшись, пока та угнездится у неё на коленях, повернулась к мальчику. — Ребята, у меня есть предложение, но принять его или отклонить должны все мы вместе. Миш, по закону я больше не могу оставить тебя здесь, — она заметила, как он вздрогнул от этих слов и попытался отодвинуться. — Но ты можешь жить со мной и Мариной, в нашем доме.
— А оттуда меня никто не заберет? — мальчик замер на месте и широко открытыми глазами смотрел на неё.
— Нет. Но ты должен понять, если согласишься, то на все время. Это будет и твой дом. Мариш, что ты на это скажешь?
Девчушка на пару секунд задумалась, отчего Миша непроизвольно задержал дыхание, и, улыбнувшись, кивнула, показывая, что совсем не против, если друг будет жить с ними.
— Миш, тебя это тоже касается. Я не заставляю, и это не жалость. Мы с Мариной хотим, чтобы ты жил с нами, но решать тебе.