Недетские игры

Бульба Наталья Владимировна

– Последние сражения. Наша группа находилась на борту крейсера капитана третьего ранга Шмалькова. Шли лидерами. Ну и первыми высадились на флагман самаринян, который загнали в ловушку. Мое подразделение взяло рубку. – Голос Валанда был до обидного четким.

Впрочем, я несильно расстроилась. Его выдержка мне импонировала.

– Внеочередное звание было именно тогда?

Он едва слышно усмехнулся.

– Не только у меня. Каптри стал капдва, а меня после госпиталя отправили в Академию переподготовки.

– Не в Рунцово?

Я

буквально почувствовала, как сгустился воздух в каюте, не давая нормально дышать. Но это было только ощущение, ничто вокруг меня не давало для него оснований.

Академию в Рунцово заканчивал Шторм, об этом как-то проговорился Лазовски. Вряд ли случайно, скорее всего посчитал, что потребуется.

Не ошибся.

– В Талиссии, – легкими движениями расслабляя спину, отозвался Валанд.

Как говорили наши предки: хрен редьки не слаще. И та, и другая готовили в том числе и кадры для специальных подразделений.

Но не только.

– Ну, вот и все, – предвосхищая мой следующий вопрос, заявил Марк. Накрыл меня полотенцем, еще несколько раз провел руками сверху, чтобы впитались остатки масла, которым он щедро удобрил мою спину. – Сейчас немного полежите, а завтра повторим. Пара-тройка раз – и вы о своих проблемах забудете надолго.

Добавив к полотенцу одеяло, направился в гигиенический отсек.

Воспользовавшись возможностью, я повернула голову. Встретившись со взглядом Виктора, ответила понимающей улыбкой на такую же. Подоплека была разной. Он намекал на мой разговор с Валандом, я – на его несколько измученный вид.

Молчали, пока не вернулся Марк. Не глядя ни на кого из нас, тот расправил рукава, подхватил китель.

– Масло я оставлю. Время потом согласуем.

Кивать было неудобно, но мне удалось. Отказываться от помощи и удовольствия, которое я получила, было глупо.

– Что думаете? – поинтересовался Шаевский, как только Валанд покинул мою каюту.

Интересовался он Марком.

Вместо ответа я попросила:

– Отвернитесь. – Разговаривать лежа не хотелось. Не исключала я и появления других желающих меня навестить.

Виктор просьбу выполнил. Поднялся, отошел к двери, встав ко мне спиной.

Застегнув на себе корсет, натянула сверху футболку. Повела плечами, ощущая поразительную легкость. Казалось, тело было наполнено силой, требовавшей не просто выхода – полета.

Ручной массаж был редкостью, реабилитационное оборудование вытеснило руки массажиста. Понятно, что проще, но человека с его душой, которую он вкладывал в каждое прикосновение, на мой взгляд, заменить было невозможно.

– Чем закончилось общение с начальством? – полюбопытствовала я, сделав вид, что забыла о том, что интересовало его.

Виктор мои слова принял за разрешение обернуться.

– Лучше, чем могло быть. – Отсутствие ответа он вроде как тоже не заметил. – Закрытый канал связи еще нужен?

Задумалась я лишь на мгновение. Ничего особо

нового от Валанда я не узнала, да и не он сейчас вызывал мой интерес. В списке подозреваемых Марк продолжал оставаться на последнем месте.

– Нужен, – подтвердила я. – И желательно без свидетелей.

В глазах Виктора заплясали чертенята.

– А вот с этим проблемы. – Заметив, как я нахмурилась, уже серьезнее он добавил: – Или официально через связистов, но тогда я не гарантирую отсутствия любопытных ушей, или из каюты Ромшеза, но в нашем присутствии.

Предоставленный им выбор был из двух зол, но… я даже не раздумывала. Мы с отцом друг друга понимали не то что с полуслова, а вообще без слов.

* * *

Несмотря на глубокую ночь, отец не спал, на вызов отозвался сразу.

Увидев меня на экране, слегка напрягся, но стоило улыбнуться, мгновенно расслабился. В отличие от окружавших меня мужчин, папа свои чувства предпочитал не скрывать.

Ответив на приветствие двух офицеров, мельтешивших у меня за спиной, откинулся на спинку старинного кресла – раритет, доставшийся ему еще от прадеда.

– Что-то случилось, ребенок? – Несмотря на мою попытку его успокоить, в его голосе явно слышалась тревога.

Хмыкнув в ответ, – отец «поймал» ситуацию, раз назвал меня, как когда-то в детстве, – спросила, собираясь не только слегка потрепать нервы Шаевскому и Ромшезу, но и прояснить кое-какие предположения.

– Ничего! Просто соскучилась. Только не говори, что не имею права! – Тот закатил глаза и качнул головой в сторону застывшей парочки. Мол, может, не стоит смущать. Я сделала вид, что не заметила. – Как мама?

Уголок его губы удовлетворенно дернулся, а взгляд стал мягче.

– Вчера уехала к сестре. Устроила мне небольшие семейные разборки, пригрозила нажаловаться вам и скрылась.

– А ты? – сделала я «стойку».

Родители если и ругались, то единственной причиной для этого могла быть только моя скромная персона. Из-за братьев они никогда отношения не выясняли – мама сразу признала, что воспитание будущих мужчин – неженское дело, и в методы отца не вмешивалась.

Дальнейший вывод напрашивался сам собой – мое признание Роверу и ее отъезд назвать совпадением было как признаться в собственной некомпетентности.

Значит, шеф связался с отцом, предупредив, что я могу объявиться. От мамы скрыть подобные известия – надолго впасть в немилость, папенька и не рискнул. Это тебе не испытывать новейшие крейсера. Системы аварийного спасения не предусмотрено.

Итог закономерен. Сначала выяснение: кто прав, кто виноват? Затем – обвинения и переход на личности и уже под конец громкое хлопанье дверью. Успокаиваться маменька предпочитала подальше от довольно флегматичного в подобных случаях отца.

Ругаться он не любил принципиально.