Недетские игры
Шрифт:
Еще бы объяснить это Шторму.
Шаевский прекрасно осознавал, что это невозможно. Полковник оправданий не принимал.
Ощущение приближающегося конца прошло фоном. Значение имело лишь происходящее сейчас.
– Форс наблюдаю, – признав, что догадка Валанда скорее всего верна, произнес Шаевский.
Сам он передвигался между деревьев. Как только заметил помощницу дипломата, чуть задержался, увеличивая расстояние между ней и собой. «Мираж» и искажающее поле обезопасят от визуального контакта и системы слежения,
– Семьдесят метров на два часа.
– Принял! – Шаевскому в голосе Ромшеза послышался вздох облегчения. – Взял зону под контроль. Отметки нет.
– Присутствие Форс в зоне подтверждаю, – вклинился в их разговор Николай Валев. Хоть и самый молодой в их команде, но весьма перспективный офицер. Виктор не хотел его брать, Истер убедил. В том, что уступил, Шаевский не раскаялся. – Шестой сектор. Стоянка.
Карта мерцала на внешке, шестой сектор расцвел четкими линиями, распался на квадраты – Ромшез среагировал раньше, чем возник вопрос.
Стоянка каров, идентификационный сканер – ей осталось до него метров сорок, тот уже выдал готовность на опознание, список машин…
– Всем уйти в тень, играет Главный.
Виктор замер, скользнул в сторону, выбирая оптимальный вариант к высветившейся на экране точке.
Форс Валанду была не нужна, сведения, доступ к которым вот-вот должен был передать самаринянам каперанг, еще недавно имели определенную ценность, теперь же могли считаться устаревшими. Малый крейсер с генератором прокола, разработанным другой группой военных инженеров, не только ушел в длинный прыжок, но и успешно из него вышел. Почти десять часов против семи с половиной, на который готовились они.
Шторм не мог не знать о параллельных испытаниях.
Впрочем, чему удивляться, когда речь шла о полковнике?
Четыре отметки. Плотность покрытия глушителями снизилась, картинка стала четче, «беря» не только их опознаватели. Двигаться стало легче, больше не приходилось дробить внимание. Поисковая сеть держала весь сектор.
До окончания вечеринки в резиденции было еще далеко, покидать бал вроде как рано. Гости разбредались по всему парку, обнаруживаясь даже в самых неожиданных местах.
– Янус ушел чисто. Отличница взяла приз. Четвертого вывожу.
Улыбка была невольной. Псевдоним для Элизабет Шаевский придумал, вспомнив слова бывшего командира. Когда тот предупреждал об осторожности с Мирайя, вскользь упомянул, что, если она за что берется, делает на «отлично».
Виктор уже слегка устал восхищаться этой женщиной. И, кажется, не только он один. Станислав был не в счет, там что-то давнее, вроде неожиданно сбывшейся мечты. А вот Марк… Его позиция в отношении маршала была однозначной – вывести. Если бы не приказ начальства, так бы и сделал.
Шаевский предполагал
Осмыслить мелькнувшую ассоциацию Виктору не удалось.
Сигнал готовности, Ромшез перетасовал квадраты, точка контакта…
Райзер… Внешне спокоен, но в глазах нечто незнакомое, но уже видимое однажды.
Ситуация, участники, все по-другому, а налет безумия во взгляде – такой же… фанатичный.
Все было хуже, чем Виктор мог себе представить. Он-то думал – обстоятельства, а тут… убеждения.
И когда успел сменить?!
Виктор помнил, как, просматривая личное дело каперанга, обратил внимание и на то, как смотрела Элизабет на него во время ужина в ее честь. Если и не гордость, так уважительная оценка его заслуг.
Как? Когда? Почему?
Или считал, что достоин большего, чем капитанское кресло на тяжелом крейсере? Или, как многие среди военных, был недоволен условиями мира, подписанными с Самаринией?
Но тогда почему предательство?
Ответ не заставил себя ждать, достаточно было правильно задать вопрос. Довелось слышать как-то: «Продали Союз! Ублюдки!»
Относилось это к собственному правительству, остановившему бойню.
Был согласен, что ситуация с самаринянами тогда сложилась неоднозначная, вполне вероятно, что могли и полностью разгромить.
Вполне вероятно и… какой ценой?
Даже со своим допуском Виктор затруднялся принять чью-то сторону, но склонялся к тому, что мир, пусть и с множеством проблем вокруг, ему милее.
А вот Райзер, похоже, думал иначе.
Жаклин Форс. Эффектная блондинка с холодными, бесчувственными глазами. На голографии она выглядела мертвенно-бездушной, сейчас была не живее.
Пересечение двух аллей. Райзер остановился, что-то сказал оказавшейся рядом с ним Форс.
Звука не было, реплики «шли» только для Валанда, который исполнял соло, но Виктор легко читал и по губам.
Ничего примечательного, случайная встреча. Приятный вечер, упоминание о танце… Истер должен был подтвердить или опровергнуть эту информацию, но на внешке Шаевского подсказка не появилась.
Сегодня Виктор был за чертой…
Картинка развернулась – она ответила. Истер не забыл, кто – лидер, а кто… ведомый.
Поблагодарила, позволив улыбке коснуться губ. Получилось снисходительно, но Райзера это нисколько не смутило. Он с каким-то благоговением принял ее ладонь, поднес к губам…
Оповещение на комме каперанга сработало в тот момент, когда он нехотя отпустил ее руку.
Райзер извинился, активировал дисплей, прочел… Замер на мгновение – Виктор прямо-таки видел, как Истер пытается добраться до пришедшего сообщения, – посмотрел на Форс…
Та с какой-то брезгливостью передернула плечами и… не произнеся больше не слова, ушла, оставив каперанга одного.