Недобрая старая Англия
Шрифт:
Любопытный факт — одновременно с Потрошителем в Лондоне лютовал другой маньяк. 11 мая 1887 года в Темзе был выловлен женский торс, и почти все лето речные рабочие находили отрубленные конечности. А 2 октября 1888 года, в разгар уайтчапелских событий, строитель обнаружил еще один женский торс. И не где-нибудь, а в подвале нового здания Скотленд-Ярда! В сентябре на берегу Темзы была найдена женская рука, через несколько дней после обнаружения торса в том же подвале откопали женскую ногу. Нужно отметить, что из тела была извлечена матка. Как и «дерзкий Джек», убийца-расчленитель так и не был пойман. Быть может, маньяк, бросавший тела своих жертв в Темзу, и Джек Потрошитель — это одно и то же лицо? Еще одна тайна. А Новый Скотленд-Ярд, по иронии судьбы, был достроен на месте нераскрытого преступления.
Чисто
В конце XIX века рационализм уже вступил в свои права, но в отдаленных уголках Великобритании по-прежнему были сильны суеверия, о чем свидетельствует следующая история.
В середине 1880-х в ирландскую деревню Балливадлеа, что неподалеку от Клонмелла, графство Южный Типперэри, приехал молодой бондарь Майкл Клири. Совсем скоро он обзавелся супругой. Ею стала местная красотка Бриджит Боланд, дочь Бриджит и Пэта Боландов. Девушка отучилась девять лет в монастырской школе, затем пошла в ученицы к портнихе и некоторое время служила экономкой в семье из Клонмелла. По словам знакомых, Бриджит была не только красавицей, с темными вьющимися волосами и синими глазами, но и весьма энергичной особой. Все парни в округе были в нее влюблены, но в 1887 году, к их вящей досаде, Бриджит обвенчалась с чужаком Клири. Ей было двадцать лет, ему двадцать семь.
Год спустя, родители Бриджит переехали в недавно построенный коттедж и позвали с собой молодых супругов, благо новый дом был просторным. Иными словами, там была общая комната длиной в пять метров, чердак и две крошечные спаленки — точнее, одна спальня, разделенная перегородкой. Места хоть отбавляй. На две семьи хватало с лихвой. Хотя электричества в коттедже не было — в здешних краях охотнее поверили бы в леприкона, чем в электрическую лампочку — зато в общей комнате имелся большой очаг с металлической решеткой. Запомните эту деталь. В истории, которая произойдет здесь почти восемь лет спустя, очагу уготована зловещая роль.
Ирландский коттедж. Вторая половина XIX века
Как водится, Майкл выпивал пинту-другую, но пропойцей не был. Скорее наоборот, супруги прослыли людьми амбициозными, решившими во что бы то ни стало выбиться из бедности. Майкл брал заказы у местной пивоварни и фабрики по производству сгущенного молока, а также изготовлял маслобойки для молочных ферм. У его жены была швейная машинка «Зингер», значительное капиталовложение по местным меркам. В придачу к шитью она завела курятник и торговала яйцами. Одна беда — за восемь лет супруги так и не нажили детей, но это обстоятельство почему-то совсем не заботило Бриджит. Наоборот, женщина наслаждалась своей свободой. Она разъезжала по округе и развозила клиентам заказы. Денег «на булавки» ей тоже хватало.
Вместе с тем, соседи отмечали и крутой нрав супругов. Майкл был независимым мужчиной, а его женушка такой строптивой особой, что палец в рот не клади. Ходила полулегендарная история о том, как пес Бриджит вцепился в коня, на котором ехал священник. Раздосадованный священник пнул собаку, а Бриджит, которая в этот момент несла кастрюлю с вареной картошкой, выплеснула ее содержимое на коня и всадника. Вполне возможно, что такие истории зародились уже постфактум, когда о Бриджит поползла дурная слава, но даже по ним можно судить о ее характере.
Независимость Бриджит, безусловно, досаждала ее мужу, но больше всего он страдал от другой ее привычки. В свободное время Бриджит Клири любила посещать так называемые «форты фей» (fairy forts) — руины, оставшиеся от жилищ древних обитателей Ирландии, или рощицы округлой формы, виднеющиеся на холмах. Эти места слыли обиталищами фей, возле них старались не пасти скот, да и людям там делать было нечего.
Даже в конце XIX века феи, или фейри, оставались частью повседневной жизни ирландской провинции. Это были не умильные существа со стрекозиными крылышками, что порхали по страницам детских книг и учили маленьких англичан благонравию. Настоящие же фейри могли утащить овцу, а если зазеваешься, то и ребенка. Истории о подменышах, уродливых сморщенных существах, оставленных фейри вместо похищенных детей, были у всех на слуху. Пожалуй, в каждой деревне кто-нибудь лично знал несчастную мать, которая буквально на минутку отошла, а как вернулась, то в колыбели вместо розовощекого малыша лежал такой вот престарелый гаденыш. Да не просто лежал, еще и еду требовал хриплым басом. К счастью, подменыша можно было изгнать — например, прижечь раскаленной кочергой, сунуть в ледяную воду, выпороть крапивой. После таких процедур фейри должны были забрать его и вернуть украденное дитя. Ну, теоретически. Хотя вернут ли на самом деле — другой вопрос. Иногда не возвращали.
Сами фейри могли быть любых размеров, от крошечных уродцев до прекрасных, излучающих свет гигантов. Кроме того, им ничего не стоило принять человеческое обличье или навести морок. Местные жители обращались к ним уважительно, величали «господами» и твердили «Благослови их Господь», как только разговор касался фейри (а этой темой, как ни крути, заканчивался почти любой разговор). Если после заката хозяйке требовалось выплеснуть на улицу грязную воду, она криком предупреждала фейри, чтобы те не замочили одежду — а то мало ли, вдруг они в потемках шастают. На ночь для фейри оставляли угощение, а если еда падала со стола, то ее опасались подбирать — значит, фейри ее возжелали (впрочем, дети старались отщипнуть немножко от упавшего куска — на удачу). А уж прогулки по зачарованным рощицам были чистой воды самоубийством.
Фейри уносят ребенка. Иллюстрация из книги Уирта Сайкса «Британские гоблины». 1881
Однако Бриджит зачастила в нехорошие места, особенно после смерти своей матери в феврале 1894 года. Поговаривали, что ее матушка тоже зналась с фейри, и таким образом Бриджит искала встречи с покойницей — вдруг она не погибла, а ушла к Народу Холмов? Майкла ее эскапады приводили в бешенство. Дело в том, что его родная мать, тоже Бриджит, как-то раз пропала на несколько дней. Потом она объяснила, что все это время провела с фейри, но кто его знает, может, таким эвфемизмом она обозначила куда более прозаичный загул. Точно так же маячила вероятность, что в отдаленной роще, куда не совалась ни одна здравомыслящая душа, жена Майкла виделась отнюдь не с фейри. По одной версии, она встречалась с Джеком Демпси — скупщиком яиц. Возможно, Майкл Клири заподозрил измену и решил поквитаться с женой, используя местные суеверия в качестве предлога. Некоторые исследователи придерживаются именно этой версии. С другой стороны, нельзя исключать вероятность того, что его вера в фейри были неподдельной и он действительно надеялся спасти «свою Бриджи» от Народа Холмов.
История, которая всколыхнула публику по обе стороны Ирландского моря, началась в среду, 6 марта 1895 года. В тот день Бриджит Клири отправилась по своим обычным делам — разносить яйца клиентам. Уже с пустой корзиной она навестила Джона Данна, друга семьи, бывшего свидетелем у нее на свадьбе. Данна дома не оказалось, и Бриджит, как она уверяла впоследствии, два часа прождала на улице. Но коттедж Данна стоял у подножия холма, на котором и находился один из фортов, так что вполне вероятно, что Бриджит поднялась на холм и скоротала время там. Затем что-то произошло. Возможно, размолвка с любовником? Или же Бриджит простудилась во время прогулки? Или… что-то еще? Так или иначе, домой она вернулась совсем разбитой. Ее трясло, руки похолодели, и, как бедняжка ни жалась к очагу, все не могла согреться. Весь следующий день она пролежала в постели, страдая от головной боли.
Болезни в этих краях тоже находились в прямой зависимости от колдовства. Поднялась температура — значит, кто-то сглазил. Ломит кости — в тебя попала стрела фейри. Свято веря во все это, родня Бриджит поначалу все-таки склонялась к лечению медицинскими средствами. Увидев, что жена совсем плоха, Майкл снарядил тестя за доктором. Приблизительно здесь история о жестокости фейри, которые запросто причиняют смертным вред, перетекает в историю о человеческой халатности и поразительной невежественности, а также об отчаянии, которое подчас принимает самые разрушительные формы.