Недоброе утро Терентия

Грей Денис

Выехали мы за поворот. Здание, разрушенное на углу. Совсем ничего не осталось от него. Только коробка, да едва держится она. Даже этажи провалены. Смотрел внутрь через окна, вынесенные: Гнездо там такое-же, как и в Дмитровке. Прямо посредине гадины организовали. Все туда стащили! И техника кая-то и кусты, и деревья. Тряпок всяких стащили. Все перемешано, выложено цилиндром. Будто колодец стоит! Но не было там никого. Ни одна морда не высунулась. А мож и сидят там тихонечко. Высматривают...

Старая заправочная станция, которая когда-то была оживленным местом, теперь выглядела так, будто по ней прошлись молотом. Вместо шума автомобилей и запаха бензина, здесь царила тишина и запустение. Но даже среди этой пустоты, можно было заметить одну единственную колонку,

которая выглядывала из-под обломков. Она была остатком прошлой жизни этого места. Колонка стояла прямо, словно символизируя силу и выносливость. И хотя станция уже не существовала, эта колонка все еще оставалась своего рода ориентиром для нас. Она напоминала о том, что даже после погибели этого города, остается что-то, что может дать нам надежду. Надежду, отстоять свое право на жизнь в этом мире.

Мы остановились прямо около резервуаров. Вий развернул пушку в сторону развалин. Я покинул машину и занял позицию, контролируя свой сектор. Следом вылез на броню Алтай. Махал-Махалыч, как и в прошлый раз, метнулся к люкам на резервуарах. Пока было тихо. Но я не расслаблялся и внимательно вглядывался в каждый уголок разрушенных домов. Толян взял автомат и проверив заряды, снял его с предохранителя. Он также внимательно шарил глазами по руинам. Ловко сбив замки, Махал-Махалыч вооружившись фонариком, полез внутрь приемного узла резервуара. Уже через пару минут до меня донесся его радостный возглас: — Есть!

Есть топливо!

Толян тут-же поставил автомат на предохранитель, перекинул его за спину на ремешке, схватил ведро из салона, веревку, и метнулся к вскрытому резервуару. Спустя несколько минут, первая бочка была полна солярки. Затем еще одна, и еще! Работа спорилась. Мужики быстро наполняли ведро, швырнув его в колодец, и на выходе — Толян, бегом нес его к бочкам, что в кузове грузовика. И так — раз за разом. Туда-сюда. Бочки споро наполнялись и уже было готово восемь полнехоньких бочек с солярой! Я продолжал внимательно следить за обстановкой вокруг. Алтай и Вий — контролировали свои секторы пространства. Тишина...

Спустя час, мы заправили уже почти все бочки. Я чего-то даже не думал, что можно работать так быстро! Толяна сменил Алтай. Он также таскал соляру в ведре и выливал в бочки. И их уже было заполнено двадцать одна. Неожиданно, Махал-Махалыч вылез из люка и остановил Алтая. Нет больше топлива. Пусто! Осталось правда на донышке, но там грязь сплошная. Мул. Нельзя ту солярку брать! Иначе мы фильтра у мотора засорим. Алтай вернулся на броню. Толян проверил приборы у «шестьдесят шестого». Перегрев немного пошел! Машина-то на холостых постоянно работала. — Ничо — сказал. — Поедем — остынет!

Вий к нам пришел. Посчитал бочки полные. Прикинул. — Нормально — говорит. — Аккурат должны вложиться. И еще останется!

Вот и ладненько. Я ему, про озеро то рассказал. Что плескалось без ветра! Подумал дядька, да атлас вытянул. В карту города мы смотрели. Другим маршрутом решили ехать. Изучали улицы. Смотрели, чтобы подальше от озера того, и поменьше домов там было! Оказалось, через две улицы, что параллельно идут — там парк и домов не так много. Магазины в основном. Авось там не перевалено будет. Тогда вообще — отлично! Он Толяну маршрут новый показал. Чтобы знал примерно, как пойдем. Еще Махал-Махалычу и Алтаю. Чтобы все в курсе были! Затем, на отправку команду дал: — По машинам!

Загрузились мы в транспорт, загудели моторы. БТР — выхлопом обдал воздух. Алтай на броню с автоматом вылез. Я — тоже пулемет приготовил. Газик наш следом затарахтел. Толян передачу врубил. Поехали! Набрал мотор обороты, да повалили по улице вдоль домов разрушенных. Улыбаемся с Толяном. Управились! Хватит уже тут торчать. Гиблое место — город этот! Да и про пацанов наших вспомнилось мне. Что у Дмитровки остались! Переживаю за них.

Как они там? Мы вместе прошли столько всего! И это, за какие-то несколько дней... Всю дорогу, каждый раз, когда кто-то из них был в беде, или нуждался в поддержке, я был рядом, готовый помочь! Все они мои друзья! Были ими, а некоторые — стали. Тут стали. В дороге этой! Васяка — не промах.

Давно его знаю. Никогда не унывал. И сейчас молодцом держится! Про антибиотики только вот история эта... Ну ничо! Наверное, каждый бы так поступил. Семья и дети — святое! Понять его можно. Петр — матерый мужик. Из военных он, как Вий мне сказал. Твердый, спокойный. Сильный и гибкий! Я-же видел, как он ловко по укрытиям мотается. И стреляет — дай Бог каждому! Шона — этот юный монгол, с серой шерстью и такими выразительными, желтыми глазами. Словно маленький, отважный волк! Я-же видел, как он провожал своего брата. Он сам был готов поехать с нами, вместо него. Так переживал, чтобы с братом ничего не случилось! И нас они выручили. А ведь могли же и кинуть! Запросто! База в руках, БТР — у них. Не приехали на выручку — и дело с концом. Зато домой бы вернулись, с техникой и оружием! Своих бы эвакуировали. И что им за дело до каких-то там обещаний и медузы этой. Ан — нет! Сразу — в помощь к нам! Друзьями нас называют. Наверное, друзья — это самое ценное в жизни. И я рад, что у меня есть такие замечательные люди рядом со мной. Надеюсь я вот, что мы еще многое пройдем вместе, и останемся друзьями на всю жизнь. Так-то!

Задумался я. Про друзей-то! Мы как раз мимо того озера ехали. Вышло так, что дома между нами и улицами, что отделяли нас, были разрушены просто в пыль. Лишь горстки кирпича и строительного мусора... И гладко так рассыпаны. Распланированы! Будто кто-то большой и сильный, взял ладошкой и разметал все по сторонам. И озеро видно. Как на ладони оно! Смотрю, — пошла рябь по воде, шумно, беспокойно! Вспучилась вода, разлилась вокруг. Огромная туша медленно поднималась из воды, оставляя за собой шлейф из пены и брызг. Вода, словно в испуге разбежалась во все стороны, а чудовище, и не замечая этого, медленно плыло к берегу. Его огромные щупальца размахивали в воздухе, а глаза, словно два огромных огня, смотрели на окружающий мир. Неподвижно и с хладнокровием.

Спрут! Это был такой-же самый осьминог, как и в Славном! Ждал видать нас там, да не дождался гад. Нервы не выдержали. Полез напролом! Сначала он щупальца свои на берег вывалил. Мощные, длинные! Кольцами пустил, деревья обвил, подтянулся, да на них выполз! Здоровенный, серый с зелеными пятнами весь. Страшно — жуть! Поверх головы, еще щупальца у него. Узенькие такие, длинные, да с усами они! Шевелятся, хлестают по воде. Точно, как и в Славном образина эта проклятая... Весь осьминог тот вывалил на берег. Увидев это зрелище, я затаил дыхание и с трепетом наблюдал за чудовищем, которое, казалось, не принадлежало к этому миру! Оно остановилось на берегу и, подняв голову, издало громкий рев, который разнесся по всему городу... — Бляха му... — Только и смог я выговорить, как его рев заглушил резкий стаккато КПВТ.

Не стал ждать Вий, когда эта тварь на нас попрет. Шпарил по спруту этому из пушки. А оно и поперло! Да шустрый такой. Щупальцами перебирает, выбрасывает их вперед, хватается за деревья, сует их в проемы окон, подтягивается, прыгает! Переваливается через завалы. Валит стены, что острыми зубами торчали в небо. Земля дрожит! Крошево бетонное от лап его сыплется, кирпичи сыпанули во все стороны. Ревет, что тот вол! Ох, точно, как в Славном. Шесть дыбом на голове встала моя...

Толян газу прибавил. БТР чуть в сторону сместился. Пропускает нас вперед, чтобы броней прикрыть. Лупит Вий очередями! Смотрю, полетели ошметки от шкуры спрута этого. Прямо с головы кусками вырывает, дробит, рвет мясо в клочья. Пули бьют, жалят его, словно осы стальные! Вырвало ему глаз, один. Пасть прекосилася! Еще Вий вмазал. Хорошо вышло! Снес ему щупальце, что оно к бронетранспортёру протянуло. Еще одно перебил. Толян жмет газ, крутит баранку. Уносим ноги! БТР отстал от нас и за домами уже скрылся. Слышно только пушку его. Лупит и лупит! Тут гадины со всех сторон на нас прыгать стали. Не до спрута стало нам! Я пулемет в окно высунул, поливаю всех, кто ближе подобраться пытается. Толян одной рукой руль ухватил, автомат их форточки высунул, вжарил по гадине, едва ему в лицо не вцепилась! Быстро выстрелялся, мне автомат свой кинул. — Перезаряди!