Недооцененный Петр

Хенгель Мартин

7. Итог: десять тезисов

Итог наших размышлений можно подвести в форме десяти тезисов.

1. Христос у Матфея характеризует первого ученика в своем «слове о камне» как авторитетную, уникальную личность в кругу Двенадцати и тем выделяет его среди других учеников в том числе и как будущего учителя, миссионера и руководителя церкви.

2. Прозвище 

восходит к самому Иисусу, при этом в начале преобладало, видимо, значение «скала» или «обломок скалы», а не полюбившаяся впоследствии коннотация «камень».

3. Поэтому греческая игра слов 

не есть изобретение Матфея, она возникла очень рано, вскоре после воскресения Иисуса, возможно, в среде Иерусалимских

эллинистов.

4. Нужно признать, что ключевое слово «скала» (на которой Христос строит свою церковь) связано не только с отдельными функциями Петра, например, как представителя учеников, свидетеля первого явления Воскресшего или руководителя Иерусалимской церкви, но характеризует всю его более чем тридцатипятилетнюю деятельность от призвания до мученической кончины в Риме.

5. Петр решительно выступил в Иерусалиме за то, чтобы новое мессианское движение открыло себя «народам», потому что спасительное дело Иисуса прорвало национальные границы иудейства и потому что в нем исполнялось пророческое обетование, данное народам. Со времени гонения Агриппы (ок. 43 г. по P.X.) Петр все больше действовал как главный миссионер среди иудеев за пределами земли Израиля и обращался при этом в синагогах также и к «боящимся Бога», которые в правовом отношении считались язычниками.

6. С другой стороны, он не желал отворачиваться и от иудео-христианской общины в Иерусалиме (руководимой братом Господним Иаковом приблизительно с 43 г., когда Петр вынужден был бежать), положение которой становилось все тяжелее, и стремился избегать такого поведения, какое могло бы вызвать со стороны иудеев обвинение в отступничестве, предъявлявшееся Павлу. Так, на Апостольском соборе в Иерусалиме он твердо отстаивал миссию к язычникам без требования обрезания, но несколько лет спустя оказался в серьезном конфликте с Павлом, который резко отверг предложение Петра разделить празднование евхаристии иудео- и языкохристианами, чтобы дать возможность иудеохристианам, находившимся в Иерусалиме в сложном положении, соблюдать заповеди чистоты.

7. Отголоски этого конфликта слышны в различных посланиях Павла (Послании к Галатам, Первом и Втором к Коринфянам и отчасти посланиях к Филиппийцам и к Римлянам). Из них становится ясно, что Петр постепенно становился миссионером к иудеям и одновременно к язычникам, причем и в преимущественно языкохристианских общинах он имел большое влияние как ученик самого Иисуса и авторитетный носитель традиции об Иисусе. «Партия Кифы» в Коринфе - признак такого развития событий. Значение Петра в позднейших «послеапостольских» писаниях, включая Евангелия, обусловлено, в частности, этим расширением миссионерской деятельности с конца 40-х годов. В изложении Луки есть та проблема, что Петр является у него основателем миссии к язычникам (через обращение Корнилия), но о деятельности апостола после собора Лука молчит, чтобы не упоминать о конфликте между Петром и Павлом.

8. Петр отчетливо выступает как полномочный гарант предания об Иисусе в Евангелии своего ученика Марка, в котором он играет преобладающую роль (хотя ее часто недооценивают), и впоследствии изображение этой роли переходят в Евангелия от Луки и в особенности от Матфея. Замолчать ее не может даже Евангелие от Иоанна. Именно Петрово предание, стоящее за вторым евангелистом, побудило Луку и Матфея основываться во многом на его Евангелии. Во II веке еще сознавали это, а потому включили Мк в канон Четвероевангелия.

9. Хотя Петр не получил того образования книжника, какое было у Павла, и не владел искусством риторики и литературным греческим, он тоже определенно был сильным мыслителем-богословом, ярким проповедником и способным организатором, иначе он не смог бы играть в кругу учеников Иисуса в Иерусалиме, а впоследствии - как миссионер среди иудеев и язычников, столь уникальной роли и не обрел бы такого влияния. Христологические и сотериологические основы христианской керигмы, на удивление быстро распространившиеся после Пасхи, и первохристианский этос не могли бы возникнуть без его существенного участия. Нужно предполагать, что в последующие годы от него исходила самостоятельная миссия, действовавшая на территории между Иерусалимом и Римом. Здесь предание об Иисусе имело большой вес, ибо в этом отношении Петр превосходил более преуспевающего миссионера к язычникам Павла, притом что в богословском отношении их не разделяла пропасть. Согласие в основных положениях нового учения, по-видимому, оказалось важнее несогласий, невзирая на возникший во время антиохийского инцидента конфликт и ожесточенную полемику Павла с миссионерами, посланными Петром (2 Кор 10 - 12).

10. И Петр, и Павел были оба выдающимися, более того, уникальными учителями первохристианства. Им обоим вместе обязаны мы важнейшими содержаниями апостольского свидетельства: Павлу - через его послания, Петру - через синоптические Евангелия, в особенности от Марка и от Матфея; что же касается Лк, то он в своем двухтомном труде вынужден был искать примирения между ними. Иоанн (или Иоаннов корпус) - третий самостоятельный важный свидетель, но в его текстах видно знание трудов двух первых.

Это общее апостольское свидетельство, несмотря на содержащиеся в нем очевидные противоречия, носит уникальный для церкви и - в полном смысле слова - основополагающий характер. Предметное его истолкование есть центральная задача всех христианских конфессий. Осмысленный экуменический диалог возможен только на этой базе, общей для всех. Это исконное свидетельство не развивается в своем содержании, расширяясь до бесконечности, но стремится вернуть к себе нас заново во всяком новом поколении. В этом обращении и возвращении людей Христос, согласно Евангелию от Матфея, строит свою церковь на «скале», имя которой Петр.

ЭТЮД ВТОРОЙ

Семья Петра и семьи других апостолов

1. Марк и другие евангелисты

Согласно сообщениям епископа Иерапольского Папия (ок. 130 г.), Иренея Лионского (ок. 180 г.) и Климента Александрийского (ок. 200 г.), евангелист Марк был переводчиком и учеником Петра. Последний из трех названных авторов добавляет к этому сообщение о возникновении Евангелия в Риме. Таким образом, Евангелие от Марка основано на доброй Петровой традиции. Папий ссылается при этом на свидетельство «старца Иоанна», т. е. эта информация должна быть поколением или двумя старше и относится еще к I веку ^{333}. Правда, в настоящее время у «прогрессивных» протестантских и католических экзегетов в моде решительное неприятие этих сообщений, хотя на эту связь указывает, кроме того, не только 1 Пет 5:13 («Приветствует вас избранная, подобно вам, (церковь) в Вавилоне (т. е. в Риме) и Марк, сын мой») ^{334}, но и Иустин Мученик в середине II века ^{335}. На то же указывает и особая подчеркнутая значимость Симона Петра второго Евангелия. Симон Петр - первое и последнее имя ученика Иисуса, названное в этом Евангелии, что указывает на сознательное использование фигуры inclusio («включение», «обрамление») и в то же время именно этот ученик упоминается намного чаще остальных ^{336}. Именно от ученика Петра, Марка, мы получаем личное, почти интимное сообщение о первом и намного более важном, чем другие, ученике Евангелия, который перенимают Лука и Матфей ^{337}: Симон, которому Иисус дал имя

, по-гречески

, был женат. Марк говорит об этом, правда, лишь косвенно - он рассказывает об исцелении тещи Петра, - но в то же время вполне ясно. Древняя церковь, во всяком случае, отчасти сохранила это предание. Этому сообщению Марка непосредственно предшествует рассказ об освобождении от демонов одержимого в капернаумской синагоге, доказывающий особую власть Иисуса. За этим и следует рассказ о чуде, выпадающий из общего хода повествования:

Выйдя из синагоги, пришли они в дом Симона и Андрея вместе с Иаковом и Иоанном. Теща же Симонова лежала в горячке, и тотчас говорят Ему о ней. Подойдя, Он поднял ее, взяв ее за руку; и горячка тотчас оставила ее, и она стала служить им ^{338} .

Синоптические евангелисты Лука и Матфей полностью зависят в этом месте от авторитетного для них, укорененного в Петровой традиции Евангелия от Марка ^{339} . Матфей, как это часто бывает, сокращает и пытается сделать более гладким несколько тяжеловесный рассказ иерусалимлянина Марка ^{340} , еще не владеющего правилами греческой риторики; Лука, «врач возлюбленный» ^{341} , используя медицинскую терминологию, говорит о «сильной горячке» («высокой температуре») ^{342} и рассказывает об исцелении как об экзорцизме: Иисус становится в головах [13] и «запрещает» горячке как бесу (

) ^{343} , поэтому ей приходится немедленно отступить от больной.

13

Греческое  (буквально «наверху») не передано в Синодальном переводе - Прим. пер.