Недоразумение в Тире
Шрифт:
Антипатр допил свою чашу и снова позвал служанку с вином. Никогда я не видел, чтобы он так лихо гулял.
– А теперь, по прошествии целой жизни, я вернулся в родной город, мудрее, чем я был раньше, более ловкий и хитрый, осмелюсь сказать. Более целеустремленный. Меньше боящийся.
– Боящийся чего?
– Книг Тайных Знаний! Неужели не понимаешь, Гордиан? Именно за этим мы прибыли в Тир.
Я нахмурился.
– Я думал, Тир – остановка на пути из Родоса в Вавилон. Ну и, естественно, твои родные места. Вполне понятно, что ты решил немного предаться воспоминаниям…
– О нет, Гордиан, мы здесь ради
Он протянул служанке пустую чашу. Может, я вина уже немало выпил, но вроде она еще соблазнительнее выглядит? И улыбается очень приветливо.
Я отпил хороший глоток вина.
– Завтра к этому времени… что?
Антипатр улыбнулся.
– Еще увидишь. Вернее, не увидишь!
Он громко расхохотался, так странно, что я спешно допил чашу.
Следующим утром я проснулся в снятой нами на втором этаже «Иглянки» комнате с ужасным похмельем. Хуже пульсирующей головной боли была лишь трескотня Антипатра, который, похоже, прекрасно себя чувствовал, учитывая, сколько он вчера выпил.
– Вставай, Гордиан, вставай! Мы в Тире и должны сделать все, что намечено на эту короткую остановку.
– Короткую? – простонал я, накрывая голову подушкой. – Я думал, мы хоть немного задержимся… в этой чудесной тихой комнате…
– Ха! Как только я достигну своей цели, мы сразу же покинем Тир. Так что давай пока что посмотрим город.
Он отнял у меня подушку и согнал с ложа едва не пинками.
Спустя час, немного поев и подышав свежим морским воздухом, я отправился на прогулку по городу с Антипатром. Город был не столь величественен, как некоторые из тех, что мы уже посетили, но это был один из старейших городов мира, с богатейшей историей. Именно мореплаватели Тира впервые прошли на своих кораблях дальше Геркулесовых Столпов (известных тогда под финикийским названием Столпов Мелькарта). Именно царица Дидона, правившая Тиром, основала Карфаген, когда-то на равных соперничавший с Римом. Карфагена уже не было, но Тир остался, правда, навсегда изменившись после завоевания города Александром Македонским.
– Город достался Александру островом, а оставил он его после себя полуостровом, – сказал Антипатр. По извилистым улочкам мы дошли до самой высокой точки города, и Антипатр показал на мощную дамбу из камней и земли, соединяющую остров с побережьем.
– Александр осадил крепость на острове не только с моря, но и с суши, выстроив насыпь, чтобы перевезти по нему огромный таран. У него ушло семь месяцев на то, чтобы поставить Тир на колени, но ему это удалось, и он устроил празднество по поводу победы вон там, в древнем храме Мелькарта. Так Тир стал частью грекоговорящего мира, переходя то под власть Селевкидов, то под Птолемеев Египетских. Но сорок лет назад Тир снова обрел независимость и начал чеканить свою монету – знаменитый тирский шекель. Стал независимым городом-государством и может остаться таковым, если избежит когтей Рима.
Это было
Все по тем же извилистым улочкам мы спустились к набережной, на которой было многолюдно. Природа наградила Тир двумя естественными гаванями, на севере и на юге, и обе они были заполнены кораблями. На пристанях трудились моряки, купцы следили за рабами, разгружающими и загружающими корабли. Прибрежные таверны работали без устали, в том числе «Иглянка», располагавшаяся рядом с северной бухтой. Подальше от набережной находились мастерские красильщиков – на мощеных площадках, где мастеровые разворачивали для просушки влажную зеленую ткань. Если верить Антипатру, на ярком солнечном свете зеленый должен был постепенно превратиться в пурпурный.
– Как такое может быть? – спросил я. – Почти что волшебство.
– Неужели? Да, наверное, волшебство. Но мы просто придем сюда позже, и ты сам увидишь, что это правда, – с улыбкой сказал он. – Так или иначе, сегодня ты увидишь волшебство в действии!
Я искоса поглядел на него.
– Учитель, о чем ты говоришь?
– Вчера вечером, уложив тебя спать, я снова спустился на первый этаж и встретился с парнем, которого надеялся увидеть.
– Каким это парнем?
– Человеком, который знаком с другим, ныне владеющим Книгами Тайного Знания. Мы встретимся с ним вечером, в «Иглянке».
– И что тогда?
– Увидишь. Или не увидишь!
Память моя была не слишком хороша от выпитого, но я смутно припомнил, как Антипатр сказал вчера нечто подобное. Что же собрался сделать мой старый наставник?
Мы продолжили прогулку по городу, не слишком большому, так, что его можно было вполне обойти пешком. Имея в распоряжении мало земли, жители Тира строили дома ввысь, и в центральной части острова плотно стоящие жилые дома доходили до шести-семи этажей в высоту. Даже выше, чем в Риме. Узкие улочки были темными даже среди дня. Открытые солнцу участки занимали красильщики, и запах в этих местах был самым дурным из тех, что мне встретились в городе. Наверняка из-за растворов и смесей, используемых при приготовлении пурпурного красителя.
Чтобы подышать свежим воздухом и постоять на солнце, мы прогулялись до дамбы Александра, но Антипатр отказался переходить по ней на побережье. Я увидел, что на другой стороне дамбы вырос изрядный город, но Александр заверил меня, что в грязных пригородах Тира нет ничего интересного. Мы развернулись и пошли к храму Мелькарта. Внутри было темно и влажно, пахло плесенью, хотя внутри и горел вечный огонь (несколько иной, чем очаг Весты в Риме). Там находились несколько интересных статуй и фресок с изображением бога, которого я знал под именем Геркулеса и который был наиболее почитаемым божеством в Тире.
На обратной дороге в «Иглянку» мы остановились на площади, где до этого красильщики развернули влажную ткань. Я с изумлением увидел, что зеленая ткань действительно превращается в пурпурную по мере высыхания.
– Прямо волшебство! – прошептал я.
Антипатр лишь улыбнулся и кивнул.
Вечером в «Иглянке», в отдельной небольшой комнате рядом с основным помещением, мы пообедали салатом из осьминогов и сердцевины пальмы и ухой, которые нам подала все та же хорошенькая блондинка, что приносила нам вино вчера. Как я узнал, звали ее Галатеей.