Недосорванные
Шрифт:
Шестичасовая прогулка к почтовому ящику добавила Димке пару седых волос, особенно последние два часа, когда корабль полз к станции укуренной улиткой. К тому моменту, когда они вошли в зону связи, капитан был уже уверен, что получит на руки простреленный труп пилота (Дэн меланхолично предположил, что за штурвалом Леночка, поэтому так медленно).
Убедившись, что все живы и здоровы, Димка тут же потерял интерес к незавидной судьбе пилота и, взяв у девушки флешку, радостно скомандовал:
– Пошли посмотрим, что нам графиня пишет. А вдруг повезет!
Тед, которому Димка мимоходом кивнул, посмотрел вслед вышедшим
====== Глава 36 ======
Писем от графини было много. Было ощущение, что госпожа Романова решила брать неработающую связь измором, в надежде, что при достижении критической массы письма прорвут блокаду. Чтобы просмотреть все потребовались три часа времени и пара литров кофе. Закончили ближе к ужину.
Графиня подробно, не опуская деталей, рассказывала про свою личную войну с господином Бруно. Ей удалось дать четыре интервью, ее пригласили на три шоу, и графиня не отказывалась. Бруно не отставал, проводя пресс-конференции, привлекая так называемых экспертов; то и дело всплывали результаты каких-то исследований, подтверждающее правоту DEX-компани. А самой графине катастрофически не хватало материалов о разумности киборгов. И графиня с горьким сарказмом констатировала, что все её заявления, не подтвержденные бумагами, медленно, но упорно толкают её в глазах зрителей к образу городской сумасшедшей.
Но несмотря на то, что силы явно не равные, испортить идеальный план председателя совета директоров ей удалось. Официальные, на приемах, и неофициальные встречи сделали свое дело, и сейчас семь из двадцати директоров готовы проголосовать за отправку на станцию независимой комиссии. Но этого катастрофически мало, и директора люди прагматичные – им нужны весомые доказательства. К сожалению, Афанасия больше нет, и у графини нет даже козыря в виде собственного разумного киборга, которого можно было бы предъявить (это сообщение Димка прокомментировал крайне нецензурно, суть сводилась к «ну да, конечно, на лабораторном столе его грохнуть было бы гуманнее»).
Сын, адмирал Романов, тоже пытался. Он имел серьезное влияние на министра обороны, тот ему доверял. Но адмирал подозревал, что на кону стоят серьёзные деньги, никак не новая шуба или яхта. Доходили слухи про племянника министра, который по бросовой цене купил приличный пакет акций алмазного прииска, принадлежащий семье Бруно. Прямых доказательств, правда, не было. И приказ о привлечении тяжёлого флота уже лежал на столе у министра, оставалось только дату проставить.
За киборгов сражалась не только семья Романовых. Ребекка Дэвис, наплевав на корпоративную этику, выступила перед нижней палатой парламента. Был жуткий скандал. Бруно требовал исключить Ребекку из состава совета директоров, но, к счастью, это было невозможно – право госпожи Дэвис на участие в управлении компании подтверждали её акции. Её речь в парламенте не произвела эффект разорвавшейся бомбы. Большинство решили, что директор пытается освободить кресло председателя для себя – у госпожи Дэвис были неплохие шансы возглавить совет директоров вместо Бруно. Правда, акции компании в результате послушно упали еще на несколько пунктов.
Несколько писем было адресовано Валентину Михайловичу (его почту тоже скачали и переслали на Оккулту). Старые знакомые из DEX-компани сообщали, что в центре все не очень спокойно. Бруно
Общий тон писем от графини не менялся, одинаково выдержанные, с неизменным легким оптимизмом. Но когда перешли к последним письмам, Димка отметил и уставшие глаза, и более длинные паузы, и легкую небрежность в словах. Судя по всему, активность великосветской дамы окончательно вывела из себя Бруно – и она, и сын начали получать анонимные угрозы. Пришлось даже внуков отправить в летнюю резиденцию, не дожидаясь конца учебного года. С серьезными правозащитными организациями тоже договориться не удалось – опять все упиралось в отсутствие доказательств. И если бы Димка ей в этом вопросе мог помочь, то было бы изумительно.
Последнее письмо было самым лаконичным. Учения заканчивались через полторы недели. И с большой долей вероятности корабли сразу направят к станции. Если не совершить чудо.
С чудесами у Димки было не очень. Прямо сказать, наблюдался явный дефицит чудес. Парень, выгнав команду ужинать, водрузил ноги на стол, откинулся в кресле, закрыл глаза и принялся думать. Думалось почему-то про последний отпуск с Дэном. И про то, как летел с Киром на Оккулту, потащил его в кафе, уверенный, что все киборги любят мороженое. Оказалось, что пиво с сосисками блондину нравится больше. И что Мишка опять целый список запчастей притащила, тоже думает, наверное, что Димка волшебник. И Джон, наконец, дал восемьдесят из ста, что операция у Киры пройдет успешно. Надо бы поторопиться.
– Хорошие новости? – Станислав сел в соседнее кресло, и, посмотрев на так и не открывшего глаза Димку, протянул: – Значит, не очень…
– Забирайте «Чижик», – улыбнулся своим мыслям Димка.
– Кого?
– Малый транспортник. Поместитесь. Доберетесь до своего корабля, а «Чижик» можете продать. Только не на официальных аукционах. Не светитесь.
– Вам же нужны корабли?
– Ну «Чижик» нас точно не спасет.
– Сколько осталось?
– Две недели. Может три. – Димка снял ноги со стола и серьезно посмотрел на собеседника. – Спасибо за помощь. Все. Улетайте. Мы подготовим все материалы, которые у нас есть. Я вас попрошу их переслать графине.
– Мы не настолько спешим. – Станислав покачал головой. – Может вам потребуется еще раз слетать за почтой.
– Нет. Если прилетят раньше, можете не успеть. Да и за почтой опасно. И так чуть не спалились. И будете осторожней с кораблем. Документы мы сделаем, у нас даже бланки нормальные, полиция на Оккулте списанные нам отдала, точнее, совершенно случайно поручила нашему киборгу коробку к утилизатору отнести, когда еще Дэн летал. Так что простую проверку пройдут, но если решат пробить по базе, сами понимаете, что получится. Рискованно конечно, но здесь оставаться еще больший риск. Можно на Радужной пересидеть, или на Оккулте, подождать пока снимут блокаду. Но я бы не советовал. Грязно тут очень потом будет. И я не хочу заниматься экстренной эвакуацией твоей команды, Стас. Не до вас уже мне.