Недостойная старая дама
Шрифт:
Розали в джинсах, на плече у нее висит новенький фотоаппарат.
Из дома выходит Альфонс с чемоданом, он помогает его уложить в машину, шутит и смеется.
Возле машины останавливаются прохожие, из окон выглядывают соседки. Все шепотом комментируют такое чрезвычайное событие.
Снедаемый любопытством Эрнест не выдерживает и пересекает улицу. Однако, дойдя до ее середины, он останавливается.
Уже садясь в машину, мадам Берт увидела Эрнеста и приветливо улыбнулась. Розали, прежде чем сесть за руль, прощально помахала ему.
И
Расхаживая по залу взад и вперед, Эрнест разговаривает по телефону, по своему обыкновению прижимая аппарат к груди.
Посетители бара и соседи, не отрывая от него глаз, с интересом слушают разговор. Их мимика, покачивания головой и без слов достаточно ясно выражают их отношение к происходящему.
Эрнест. Послушай, Альбер, ты меня все время спрашиваешь, что она делает, и я тебе все рассказываю. Но я вовсе не хочу вмешиваться в ваши дела! Даже несмотря на то, что я тебя вполне понимаю! Ну вот… Доктора?! Очень может быть… Но что ты ему скажешь, этому доктору? Имей в виду, она вовсе не выглядит тронувшейся… В конце концов, она развлекается (подмигнув посетителям), и никто не посмеет сказать, что она не имеет на то права! Никто не может этого сказать…
Слушатели потихоньку посмеиваются. Этот скандальный отъезд очень их развлекает.
На одной из улиц Тулона перед обувным магазином стоит знакомая нам малолитражка.
Из дверей магазина в сопровождении полного мужчины выходят мадам Берт и Альфонс, Розали следует за ними. Они останавливаются перед входом и, немного отступив, рассматривают внешний вид магазина.
Толстяк. С того момента, как вы даете мне гарантию и уплатите первый взнос, я не возражаю против перестройки… (с сомнением) хотя… продажа обуви с бесплатной починкой… не знаю… не знаю…
Палящее солнце ярким светом заливает дома, улицы и строительные площадки Сент-Маргерит.
С большого строительства, как обычно, выезжает маленький грузовичок Альбера, подъезжает к площади, где, как всегда, разворачивается и, проехав по лабиринту улиц, уже на другой стройке разгружает песок.
На бульваре, перед домом, где живет Альбер и где сейчас стоит машина, никакого оживления.
У себя на кухне Альбер диктует письмо Виктории. Она пишет, время от времени огорченно посматривая на него.
Альбер. «Мой дорогой Гастон, надеюсь, что и ты и вся твоя семья здоровы. Я получил от тебя ответ на свое письмо. Я ходил к твоему адвокату и отнес ему все бумаги, которые ты потребовал. Он говорит, что дней через восемь все будет оформлено. Я думал, что ты сам приедешь подписывать, но он меня заверил, что все это можно сделать и заочно, по почте. В общем, я сделал все, что требовалось, и теперь остается только ждать. Сейчас мне кажется, что ты был прав и что это было самым разумным решением… Виктория говорит, что я в конце концов заболею из-за нашей матери, но это было бы слишком глупо. На этот раз я не могу сообщить тебе о ней ничего нового, поскольку она уехала на машине со своими друзьями, и ни одна душа не знает, куда они направились…»
За кадром звучит голос Альбера, продолжающего диктовать письмо Гастону, а на экране виден Альбер, стоящий у стойки бара Шарло и с раздражением отбрасывающий тетрадку, в которой на этот раз нет никаких деловых поручений. Держа в руках лотерейные билеты, он с нетерпением разворачивает газету.
Голос Альбера. «…Ни единого письма и даже открыточки. В конце концов, теперь меня это уже не удивляет, но когда я вижу в газетах сообщения об автомобильных катастрофах…».
Крупные заголовки газет, сообщающие о катастрофах, жертвах автомобильных аварий, с жуткими подробностями. Альбер в ужасе рассматривает фотографии искалеченных машин…
Голос Альбера. «…я схожу с ума от страха, что когда-нибудь она может быть наказана за свое недостойное поведение. И хотя я ей этого не желаю, я часто об этом думаю…».
Шарло за стойкой, неодобрительно покачивая головой, смотрит на Альбера. Сейчас уже слышится привычный шум бара и музыка.
Шарло. Слушай, Альбер, тебе не кажется, что лучше бы тебе что-нибудь другое почитать?
Звонит телефон, Шарло снимает трубку, слушает, окинув взглядом Альбера.
Шарло. Это тебя… Эрнест… насчет твоей матери. Пройди в кабину.
Альбер, бросив последний взгляд на фотографию, какое-то мгновение в ужасе колеблется, а потом бросается в кабину.
Прижимая трубку к уху, потрясенный Альбер оторопело слушает Эрнеста, голос которого доносится и до нас.
Голос Эрнеста. Ну да!.. Она себя хорошо чувствует! Целый месяц отдыха — как ты думаешь — это ведь не вредно для здоровья!
Окраина Эстака.
Вдали виднеется море. Большой пустырь, чахлый кустарник. Неподалеку виднеется машина мадам Берт.
Пьер пытается притянуть Розали к себе, она в ярости его отталкивает.
Розали. А какое ты имеешь право?! С чего это тебя так забирает?! Или ты собираешься действовать, как Эрнест?!
Пьер (тоже начиная злиться). А ты еще будешь мне говорить, что не могла написать?! Хотя бы открыточку бросить?
Пьер хочет схватить ее за руку, но Розали защищается.
Розали. А я тебе не принадлежу! Я еще не твоя собственность, мой милый! Или ты воображаешь, что я тебе позволю посадить меня на цепь?