Недоступная девственница
Шрифт:
Закончилась очередная часть балета. Вилли как раз подхватил Модести, и поскольку они оказались в непосредственной близости от перекладины, он сказал: «Гоп!» и метнул ее к снаряду. Модести ухватилась за перекладину, сделала перехват, потом описала полукруг и приземлилась лицом к Вилли. Тот рассмеялся и сказал:
— Кавалерственная дама Марго явно не подозревает об этом куске.
— Ты должен поставить этот эпизод, Вилли, — сказала Модести, приглаживая волосы. Лицо ее все еще светилось весельем.
— Не хочу вызывать зависть Рудольфа [2] , —
Таррант тихо сделал шаг назад, потом опять появился в проеме, нарочито громко хлопнув дверью. Снова оказавшись в зале, он сказал:
— Доброе утро.
— Доброе утро, сэр Джеральд, — сказала Модести и двинулась к гостю, а Вилли последовал за ней. — Вы прибыли несколько раньше, чем мы предполагали. И это отлично. Хотите кофе? Или чего-нибудь съесть?
2
Имеется в виду знаменитый дуэт Марго Фонтенн — Рудольф Нуриев, танцевавших центральные партии в этом балете.
— Ничего не хочу, спасибо, — сказал сэр Джеральд и поцеловал руку Модести.
— Добро пожаловать, сэр Джеральд, — сказал Вилли, помогая гостю снять пальто. — Быстро вы добрались, ничего не скажешь.
— Самолет не опоздал, и я поехал прямо из Хитроу, — сказал Таррант. — Фрейзер послал мне записку, где было сказано, что вы хотите срочно видеть меня.
Модести и Вилли переглянулись, потом она сказала:
— Фрейзер — выдумщик, и вы это отлично знаете. Мы действительно очень хотели вас увидеть, но мы думали, вы сперва заедете к себе в офис, а потом уж, когда вам будет удобно, появитесь у нас.
Таррант пожал плечами и сказал:
— Я всегда давал Фрейзеру возможность проявить инициативу, и он, видать, сам установил степень срочности. Ну, в чем ваша проблема?
— Проблема? Фрейзер упомянул о наших проблемах?
Таррант нахмурился.
— Из текста записки я сделал такой вывод. Я подумал, что вам требуется моя помощь…
Модести улыбнулась:
— Присаживайтесь, сэр Джеральд. А ты, Вилли, доставь те штучки.
Таррант сел и, положив руки на колени, стал поочередно смотреть на Модести и Вилли. Они улыбались, и он с абсурдно трогательным удивлением осознал, что они улыбаются прежде всего потому, что рады видеть его. Он провел пальцем по усам. Они получили немало шрамов, отстаивая его интересы. Как удивительно, что после всего этого они еще сохранили хорошее к нему отношение. Он произнес чуть резко:
— Ну так в чем дело?
— Минуточку, — сказала Модести и двинулась к мастерской Вилли. Она скрылась за дверью, а Вилли сказал:
— Вообще-то мы хотели устроить все чин чином. С пирогом и свечками. Но мы не ожидали вас раньше ленча, поэтому уж не взыщите…
— Пирог, свечи? О чем вы, Вилли?
— Я про наш подарок к вашему дню рождения. Принцесса все думала, что бы такое преподнести. Две недели только и говорила об этом.
— Мой день рождения? Сегодня? — Таррант уставился в потолок. — Все верно…
Из мастерской появилась Модести с коричневым конвертом в руке, заклеенным клейкой лентой.
— Как ни странно, — сказала она, — лично я понятия не имею, когда у меня день рождения, поэтому и отмечаю его три раза в году. — Она положила конверт на колени Тарранту и сказала: — К сожалению, не в праздничной упаковке, но что поделаешь? — Она обняла Вилли за талию и добавила: — От нас с Вилли с любовью.
Таррант пощупал пакет. Книга? Редкий экземпляр? Нет, что-то очень гибкое для книги. Без переплета. Он сказал:
— Когда я был гораздо моложе, то всегда старался угадать, что под подарочной упаковкой…
— На этот раз я бы не рискнул гадать, — ухмыльнулся Вилли. — Принцесса долго выбирала подарок, и это кое-что специально для вас. Одно могу сказать: там все настоящее.
Таррант извлек из кармана перочинный ножичек и просунул лезвие под клапан конверта. Про себя он мрачно подумал, что это, конечно, очень мило с их стороны, но, скорее, подарок следует рассматривать как прощальный. Конечно, когда покатится его голова, правительство выдаст ему конверт с энной суммой в фунтах, но все же этот подарок был ему гораздо милее.
Когда он освободил содержимое конверта, то увидел пачку листков — бумага была плохого качества, линованная и исписанная круглым почерком фиолетовыми чернилами. Но как только он прочитал первые же слова, пульс его участился. Он первый раз видел эти документы, но отлично знал, что они собой представляют. Фрейзер подробно описал их ему после визита к Брунелю.
Таррант в задумчивости уставился на листки в руке. Он с удовольствием отметил, что его пальцы не дрожали, и поднял голову.
— Тут все настоящее, — сказал Вилли. — Это оригиналы.
— Боже правый! — медленно произнес Таррант. — Во сколько же это вам обошлось?
Вилли рассмеялся, а Модести сказала:
— Очень бестактный вопрос, когда вам делают подарок. Но мы их не покупали. Мы их украли.
— Так дешевле, — невозмутимо заметил Вилли.
— Из дома Брунеля? Из его сейфа? Боже, но это же невозможно. Мы рассматривали самые разные варианты… — Таррант осекся, посмотрел на бумаги, потом, сделав над собой усилие, собрался с мыслями. Отложив сингапурские документы, он встал, поцеловал Модести в обе щеки, затем крепко пожал руку Вилли. — Спасибо за чудесный подарок, — сказал он. — Огромное спасибо! Лучшего подарка на мой день рождения придумать невозможно. Ну что, можно приступить к ритуальному сожжению?
— Электропечь включена, — возвестил Вилли и направился к мастерской. Там Таррант взял щипцами сингапурские бумаги и, отправив их в маленькую печку, с удовлетворением смотрел, как они превращаются в пепел.
— Надеюсь, вы представляете, что я сейчас испытываю, — сказал он. — Но словами этого не выразить.
— Мы рады, что доставили вам удовольствие, — сказала Модести, взяла его под руку, и они вернулись в гимнастический зал.
Снова усаживаясь, Таррант спросил:
— Небось это Фрейзер вас впутал в это дело?