Недосягаемый соблазн

Грей Р. С.

После собрания мне нужно сходить на третий этаж, чтобы представиться новому главному креативному директору. Сегодня ее первый рабочий день, и я хочу произвести хорошее впечатление. Возле ее кабинета я перекладываю свои плакаты под левую руку и осторожно стучу.

— Элиза, у вас есть минутка? — спрашиваю через дверь.

— Конечно, конечно! Заходите!

Расправив плечи, я открываю дверь и через мгновение встаю как вкопанная.

Элиза лежит на массажном столе лицом вниз, а мужчина в свободном льняном наряде растирает

ей поясницу. Она прикрыта простыней, но все равно совершенно очевидно, что под ней ничего нет.

— О, э-э... — Я гуманоид, у которого сбилась программа. Я делаю шаг вперед, назад, оборачиваюсь, смотрю в потолок, на пол, затем, наконец, семеню к двери. — Простите! Я не знала, что вы заняты. Я могу вернуться позже!

— Чепуха. Дипак почти закончил, а я умею работать в режиме многозадачности. — Она поднимает голову с массажного стола и смотрит на меня. — Не стой там просто так. Заходи и рассказывай, зачем ты здесь.

— О, ну что ж… Я просто хотела представиться, — бормочу я, теребя свои плакаты.

— Само собой. Зачем тогда еще ко мне приходить? — Она смеется над своей шуткой. — Как тебя зовут?

— Мэдисон Лейн. Я здесь офис-менеджер.

Она хмурится, как будто эта информация ей не по нраву.

— Кто по собственной воле хочет работать офис-менеджером?

Ее откровенность застает меня врасплох.

— Эм... ну, когда я размещала свое резюме, это была единственная вакансия в компании.

Она мычит.

— Это твоя мечта? Организовывать работу в офисе?

— Я... получаю от этого удовольствие.

Она взмахивает ладонью, и Дипак отходит. Заворачиваясь в простыню, Элиза садится, чтобы получше разглядеть меня. Я поднимаю глаза к потолку, пока не убеждаюсь, что она достаточно прикрыта тканью. Похоже, мне придется добавить кое-что еще к плакату «НЕ НОСИТЬ» к следующей презентации.

— Дипак, дорогой, ты был великолепен, — благодарит она и отпускает его. — В то же время на следующей неделе?

Он почтительно кивает в ее сторону и, не проронив ни слова, молча покидает комнату.

Элиза блаженно вздыхает.

— Дипак – настоящая находка. Не представляю, что бы я делала без массажиста. Его руки стоят той платы, которую он берет за перелет из Портленда.

Я стараюсь не округлять глаза. Она каждую неделю вызывает массажиста с западного побережья?!

Элиза обходит стол и направляется к небольшому холодильнику, который спрятался за листьями фикуса. Достав два готовых зеленых смузи, она протягивает мне одну бутылку.

— Вот, держи. Это сок сельдерея с различными корнеплодами. Сокровище для иммунной системы.

Я принимаю напиток, просто потому что не могу отказать руководителю. После первого глотка мне приходится сдерживать рвотные позывы. По вкусу эта субстанция напоминает грязь. Даже хуже – грязь, смешанную с тухлым мусором.

Моя реакция не остается незамеченной.

—

Ты привыкнешь к запаху, — говорит она, махнув рукой. — Это действительно вкусно. А теперь допивай и скажи мне, что ты хотела? Поговорить?

Сейчас она направляется в уборную, предположительно, чтобы одеться, но я могу ошибаться.

— Я зашла, чтобы представиться и сообщить о готовности помочь, если вам понадобится какая-либо помощь в обустройстве.

Кажется, я нервничаю. Что мне делать с этим дурацким коктейлем? Если я его выпью, меня вырвет. Если я его не выпью, то рискую ее обидеть. Может, полить этой гадостью цветок в горшке? Но что, если от этого дерьма фикус погибнет?

— Хм, да, — произносит из уборной Элиза. — Полагаю, я воспользуюсь твоей помощью. Кэсси помогала мне долгое время, но она бросила меня.

— Она осталась в вашей старой компании?

— Нет, разумеется, нет. Она захотела перебраться в Тибет и жить с монахами. Разве я могла ее остановить? Тем более, что именно я познакомила ее с буддизмом. Ты практикуешь?

Она высовывает голову из ванной в момент, когда я ищу мусорное ведро, чтобы выкинуть туда смузи.

Я подпрыгиваю на милю в воздух.

— Практикую? — щебечу я. — Э-э... что именно?

— Буддизм.

— О... я никогда...

— Они называют это практикой, потому что работа над собой не имеет конца. Ты начнешь заниматься йогой со мной во вторник утром на рассвете. Для души это полезно.

— Вау. Эм, неплохо звучит.

Я понятия не имею, что происходит, поэтому просто соглашаюсь со всем, что она говорит. Мерзкий коктейль? Отлично! Йога на рассвете? Рассчитывайте на меня!

Судя по всему, она настоящая сорвиголова.

— Итак... с чего начать, — продолжает она, исчезнув в уборной. — Я не хочу видеть тебя в желтом. Это мой самый нелюбимый цвет.

Она возвращается в винтажном черном платье Chanel и леопардовых туфлях на плоской подошве. Браслеты Cartier звенят на ее запястьях. Очки в толстой черной оправе сидят на аккуратном носу Элизы. Она потрясающая и устрашающая одновременно. Я хочу убежать так же сильно, как и приклеиться к месту.

Элиза проносится мимо меня к своему письменному столу. Именно тогда я замечаю, что в ее кабинете нет ни одного стула.

— У меня нерегулярный рабочий день, — сообщает она, начиная печатать на клавиатуре. — График с девяти до пяти не по мне. Я позволяю своему телу диктовать мое расписание. Посмотри на стены – ты видишь здесь часы? — После того, как я качаю головой, она продолжает: — Это потому, что время – общественные предрассудки.

Я чувствую, что должна записать – никаких часов, ничего жёлтого, – но у меня нет ни ручки, ни бумаги, только корявые плакаты под мышками. Тем временем Элиза продолжает бессвязную обличительную речь, которой, кажется, нет конца и края.