Недотепа
Шрифт:
Минотавр закивал.
– А не то пойдешь на отбивные, – пригрозила фея.
Минотавр всем своим видом выражал нежелание такой участи. Аннет вернулась к Триксу и довольно произнесла:
– Пошли. Этот и пикнуть не посмеет, ему только коров пугать…
Трикс кивнул, и они прошли на половину, принадлежащую Гризам. Здесь было еще сыро и пыльно, как в любом доме, где долго не жили, но повсюду стояли сундуки, тюки и коробки с привезенным скарбом. Трикс быстро отыскал спальню Сатора и попытался открыть замок заклинанием. Увы, ни первое, ни второе, ни третье придуманное им заклинание
– Пусти меня, – сказала Аннет и подлетела к замочной скважине. Залезла в нее по пояс, так что снаружи остались только крошечные стройные ножки (Трикс целомудренно отвернулся), и принялась возиться. Что-то звякало, скрипело, один раз фея вполголоса выругалась и пояснила: – Руку чуть не прищемила…
Наконец замок неохотно щелкнул и дверь открылась.
– Что бы ты без меня делал, милый… – с гордостью сказала Аннет, выбираясь из замочной скважины.
Кровать была не заправлена, в распахнутом гардеробе в беспорядке висела одежда. Похоже, все слуги занимались подготовкой приема, а не наведением порядка в хозяйских комнатах. Трикс торопливо обшарил комнату, заглянув и под кровать, и в гардероб, и даже простукав стенку в подозрительных местах.
Никаких следов сундука с деньгами или тайника, в котором тот мог размещаться.
– Может, придумаешь заклинание для поиска золота? – спросила Аннет.
Трикс только рассмеялся. Все возможные заклинания по поиску золота, серебра и драгоценных камней волшебники придумали и использовали уже много лет назад. Так же как и заклинания невидимости, и заклинания, открывающие чужие замки…
При желании из этого можно было делать печальные выводы о человеческой натуре.
– Попробуем поискать в спальне со-герцогини… – предложил Трикс.
И вдруг он услышал, как хлопнула дверь – кто-то входил на половину Гризов.
Неужели они ошиблись, и минотавр, поборов трусость, поднял тревогу?
Или Сид Канг все же заподозрил неладное?
Трикс прижал ухо к замочной скважине и внимательно вслушался.
– Сколько можно тебе повторять – не щипай служанок прилюдно! – раздался ворчливый голос. – Это неприлично!
Сатор Гриз!
– Папа, ну ты же сам их постоянно щиплешь! – ответил Сатору противный ломающийся голос.
Дэрик Гриз!
Кузен!
Трикс сжал кулаки.
– Я, сынок, делаю это кулуарно и куртуазно, – наставительно сказал Сатор. – А ты вульгарно и вальяжно. Так подобает вести себя мелкому баронету, а не будущему… кхм.
– Герцогу, – сказал Дэрик.
– Да. Герцогу. Как тебе эти балбесы?
Дэрик рассмеялся.
– И я о том же… – сказал Сатор. – «Не могли бы вы ссудить меня сотней золотых на неопределенный срок…» Позор! Королевство тонет в коррупции! Причем в мелкой… Пошли, сынок. Ссудим постельничего честными королевскими талерами…
Дэрик глупо хихикнул.
Трикс услышал, как стукнула соседняя дверь. Потом из-за тонкой стенки послышалось звяканье. Трикс и Аннет переглянулись. Все было ясно – Сатор Гриз хранил свои деньги в комнате сына.
Через несколько минут Гризы вышли из комнаты Дэрика. Трикс дождался, пока шаги не стихли, после чего вернулся к гардеробу.
– Ты чего? – спросила Аннет. – Деньги же не здесь!
– А перстень с голубем? – спросил Трикс. – А кукла короля?
Перстень он, поразмыслив, спрятал в потайной внутренний карман дорожного камзола Сатора Гриза. Со-герцог вряд ли станет одевать дорожный камзол, отправляясь на прием к королю, а сыщики найдут перстень без труда.
Куклу же Трикс, ехидно усмехаясь, спрятал в примыкающем к спальне сортире, на самом дне корзины с заботливо разрезанным на кусочки мягким тряпьем. Когда ее найдут, Маркель вдвойне рассвирепеет.
И только после этого Трикс отправился в соседнюю комнату. Аннет вновь помогла ему открыть дверь, а сундук с казной они нашли без труда – под кроватью Дэрика. Упираясь в кровать ногами Трикс с трудом, но вытащил тяжеленный сундук из-под кровати.
Затруднение возникло после этого. Замок, на который был закрыт сундук, оказался куда меньше дверного, и в скважину для ключа Аннет не пролезала.
– Что же делать? – спросил Трикс растерянно.
– А тебе обязательно его открывать? – спросила фея. – Вот сундук. В сундуке монеты. Работай!
– И впрямь. – Трикс приободрился. – Старый дубовый сундук вот уже много лет служил походной казной со-герцогов Гризов. Крепкое дерево и искусный замок надежно хранили золото и серебро. Но ничто не могло остановить магию – магию, которая проникла сквозь крышку сундука и превратила честные королевские талеры в гнусные витамантские реалы, обратив гордый профиль короля Маркеля в злобный лик волшебника Эвикейта!
Что-то тонко звякнуло, сундук на мгновение засиял желто-розовым светом.
– Ух! – Аннет поежилась. – Получилось?
– Должно было получиться, – сказал Трикс, с натугой задвигая сундук на место. – Главное, чтобы Сатор еще раз сегодня за деньгами не пошел…
– Вряд ли, – успокоила его Аннет. – Гости вроде как все собрались.
Выбравшись из спальни Дэрика, Трикс задумался: не оставить ли на стене какой-нибудь загадочный устрашающий знак? Или совершить еще какую-нибудь мелкую гадость… к примеру, отрезать от праздничной одежды все пуговицы?
Но поколения предков строго смотрели с небес (или из других мест) на юного Солье, наконец-то взявшегося за ум. Не место было мелким гадостям – игра шла по-крупному!
– Пойдем, Аннет… – сказал Трикс.
Минотавр у входа на половину Солье сделал вид, что не видит Трикса. Сид Канг опять заволновался, но Трикс быстро прошел мимо и, не удержавшись, заглянул в залу для приемов.
Веселье было в самом разгаре. Гости блуждали по залу с бокалами вина и тарелочками с едой, сбивались в кучки и о чем-то весело беседовали, присаживались к кальянам, где булькало розовое вино и тлел ароматный яблочный табак. На маленькой сцене выступали фокусник и жонглер, маленький оркестр из клавесина, скрипки и флейты наигрывали негромкую музыку, которой снизу вторила арфа. В люстрах и канделябрах пылали свечи; дети, которых захватили на прием ради приобщения к высшему обществу, чинно сидели перед огромным камином, жарили в огне на прутиках сосиски и яблоки, слушая пожилую женщину с добрым лицом – Трикс даже узнал ее, это была старая сказительница, чьими историями он и сам порой заслушивался в детстве.