Недоумённый контакт
Шрифт:
Чёрная громада безучастно возвышалась, подпирая мрак космической ночи. Всё так же мелькали внизу роботы, всё так же размеренно взлетали с верхушки башни странные корабли. Гасители (Гасители ли?) будто бы не обращали на нас внимания.
Четверо пилотов отстрелялись с запредельного расстояния и ринулись прочь, только Арнольт решил подлететь чуть поближе. К чёрной бумаге (брр, что за чушь, ну не может это быть бумагой!) потянулись ниточки трассёров. Не промахнулся ни один — командир и вправду отбирал лучших.
Ни-че-го.
Никаких ощутимых повреждений. Никакой реакции со стороны противника. Роботы далеко внизу продолжали
Это не Гасители. Вспышкой пришло осознание: это абсолютно точно не Гасители.
— Предлагаю назвать этих роботов Бесстрастными, — кажется, Бенгамина тоже посетило это озарение.
Киваю и отдаю приказ:
— Подготовиться к стрельбе. Попытаемся разбить эту штуку примерно посередине.
— Не лучше ли подлететь поближе? — возразил фон Шварке. — Мы далеко, попасть будет сложно.
— Сложно. Но рисковать не стоит. Открыть огонь. Темп стрельбы — средний.
От "Неустрашимого" куда-то в сторону цели потянулись ниточки ламилазерных выстрелов. Канониры и наводчики старались вовсю, но задача и вправду была очень сложной.
Минута. Вторая. Пятая.
И ни-ка-кой реакции со стороны Бесстрастных.
— Не лучше ли…
— Лучше. Подождём ещё пять минут и подлетим поближе. Темп стрельбы — низкий.
Ждать не понадобилось. На седьмой минуте обстрела кому-то из наводчиков повезло.
Где-то на средней части башни расцвёл пламенный цветок, и она принялась корчиться в судороге. Странной, неестественной, нарочито замедленной — волна возмущений бежала со скоростью несколько километров в секунду, не больше. Башня — точнее, её нижняя часть — начала постепенно заваливаться вниз. А верхняя…
Кажется, я не удержался и протёр глаза. Верхняя часть башни улетала вверх. Как? Теперь же ей не на что опираться, её ничего не держит! Она тоже должна падать вниз! Гравитаторы? Не чувствую я никаких гравитаторов! И никаких двигателей — тоже! А вот как верхушка улетала прочь — чувствовал. И видел.
— Хм. Думаю, чем быстрее мы проведём орбитальную бомбардировку, тем лучше, — наконец-то прерываю воцарившееся на мостике потрясённое молчание. Возразить было некому.
Я поднимался из глубин сна, медленно и неторопливо, и с чётким осознанием произошедшего. Меня не терзал вопрос "Что произошло?" Я помнил всё: битва над Айриксом, отчаянный прыжок в неизвестность, система в другой галактике, машинный разум, оказавшийся новым и неизведанным врагом… Бесстрастные ставили в тупик своим поведением, своими нарушениями логики и здравого смысла. Но, несмотря на это, после вчерашнего в победе не сомневался никто. Мы справимся, спасём пленников и вернём разумную машину туда, где ей и следует пребывать — в небытие. И что дальше?
Прежде всего, надо будет найти какую-нибудь дикарскую цивилизацию. Эта система не населена, но обыскать соседние мы сможем, гипердвигатель, к счастью, выдержит. Продуктов на время поисков хватит, на два года запасено. Итак, мы найдём каких-нибудь аборигенов, принесём им веру в Единственного Истинного Бога, примем их в состав Империи, а дальше…
А дальше — непонятно. Найти анобтаниум очень трудно, может и не повезти. Но даже если и найдём — как его добывать? Или, может, переработать сгоревшие катушки? Надо уточнить у механиков, возможно ли это. Но что-то мне подсказывает, что мне ответят "сделаем всё возможное, но ничего не гарантируем, капитан, сэр". Но даже если случится чудо, и мы получим чистый анобтаниум — как изготовить из него катушки? Эту операцию выполняют на самых развитых мирах-кузнях. Справятся ли с этим механики "Неустрашимого"? Сомневаюсь. Очень сильно сомневаюсь.
Надо надеяться на лучшее, надо. А вот готовиться следует к худшему. К тому, что нам придётся строить Империю здесь, в этой галактике. К тому, что мы никогда не сможем вернуться домой.
Домой… При мысли о нём сжимается сердце. Увижу ли я ещё раз Алику? Смогу ли взять на руки Родгера? В последний раз я встречался с ними полгода назад. Сыну сейчас полтора годика… А Лина? Помню последнее письмо дочери с приложенной фотографией. Законченная с отличием Лётная Академия, третья ученица курса. Я ведь даже не узнал, куда её распределили — Лина была жутко самостоятельной девочкой и отчаянно желала добиться всего лично, не опираясь на плечи высокородных родственников. Я не возражал, сам таким был когда-то.
Семья. Неужели я больше никогда их не увижу? Неужели всё, что мне останется — это воспоминания и надежда на то, что они живы, просто где-то там, далеко?
Так. Не раскисать. Не раскисать, я сказал! У меня ещё будет время на воспоминания. Сначала надо разобраться с Бесстрастными. Они разбиты, но пока ещё не побеждены.
После бомбардировки Пекла мы поняли, что эти роботы для нас не проблема. Они никак не реагировали на собственное уничтожение, до конца пытаясь выполнять какие-то свои чудовищные программы. А значит, можно не торопиться и отдохнуть. Ведь люди измучены, все измучены, и я в том числе. Сначала — несложный бой у Айрикса, сперва ставший тяжёлым, а потом — смертельным. Затем — прыжок в никуда и отчаянное нападение на незнакомого врага. Под конец канониры с трудом качали насосы, темп стрельбы упал до выстрела в минуту — и я не мог их винить.
Перед отбоем боевой тревоги мы прыгнули обратно к Аммиаку. Я по-прежнему чувствовал, что с этой планетой связана какая-то загадка. Что она не столь пустынна и тиха, какой хочет казаться. И эта таинственная опасность… В чём она заключается? Кому угрожает? Ничего, скоро мы узнаем ответы на эти вопросы.
Встаю с кровати. Да, прилично я продрых. Что поделаешь, последствия множественных Трансов, причём до конца они так и не прошли. проспал я всего восемь часов, и последствия множественных Трансов прошли не до конца. Ничего, усталость отступила, а это главное. Другим сейчас тяжелее.
Прежде всего спускаюсь в навигаторскую. В помещении стоит неумолчный стук — опытные люди с поразительной ловкостью передвигают костяшки счёт, временами записывая результат на бумагу и обмениваясь ею со своими коллегами. Рамирез, сидевший на небольшом возвышении, что-то вычисляет с помощью предмета своей особенной гордости и символа высокого статуса — логарифмической линейки.
Да уж, при виде такой быстрой и слаженной работы поневоле испытываешь гордость! Даже на некоторых линкорах навигаторский отсек оснащён хуже. Интересно, правдивы ли слухи, что Гасители, работая на своих нечестивых арифмометрах с богопротивными перфокартами, могут сравниться в скорости вычислений даже с таким количеством людей? Сомневаюсь…