Неестественный отбор
Шрифт:
— Кан, развяжи ему руки.
Я тут что-то про удачную идею нес? Забудьте.
— А теперь слушай сюда! — Рэй уставилась потирающему запястья пленнику в глаза. — Я не буду тебя убивать. Я не буду тебя пытать физически. Но и отпустить просто так не могу — кровь моих друзей требует отмщения. Поэтому я дам тебе надежду.
Пафос, пафос, сколько пафоса! Куда я попал, с кем я связался?..
Аракава притих, пожирая глазами мучительницу. Впрочем, для такого поведения была еще одна веская причина — опасная близость края платформы, буквально в шаговой доступности. Одно неверное движение, и аллес.
— Ты знаешь,
Судя по несколько обалделому виду пленника, смысл сказанного доходил до него с трудом. С другой стороны, орать и угрожать всяким перестал, что радовало.
— Что ты хочешь, «цифра»?
— А ты до сих пор не понял? — иронично сморщила лоб Рэй. — Прыгай. Выживешь — твое счастье. Нет — значит, мои люди будут отмщены.
— Издеваешься?! — рыкнул Аракава. — У меня нет ни единого шанса!
— Значит, вероятности считать умеешь, — удовлетворенно хмыкнула Рэй. — Что ж… тогда вот тебе другой вариант. Пройди одного из моих помощников, и ты свободен.
Глаза Аракавы вспыхнули безумной надеждой — мне даже не пришлось особо напрягать зрение, чтобы это заметить — но тут же погасли, едва он наткнулся взглядом на массивную фигуру Кана.
— Что? — недовольно буркнула Рэй. — Опять не устраивает? Ладно, тогда пройди… его!
Указательный палец клятой девицы уставился мне в грудь, и пленник в то же мгновение сорвался с места. Я подавился негодующим воплем, одновременно пытаясь сообразить, как реагировать на этот фортель, но рефлексы оказались быстрее — справляться с такими вот «напрыгами» я научился в далекой юности, в первый же год реальных спаррингов. И сейчас действовал по проверенной методике: встретил прыгуна левым фронт-киком в живот, который сразу же перевел в хлесткий хай-кик. А затем, отскочив, несколько долгих мгновений простоял, раскорячившись с занесенным бедром, и наблюдая за падением бесчувственного тела.
Связка прекрасно себя зарекомендовала как в учебных поединках, так и в «сражениях» на виртуальных аренах — чувствительный тычок в область живота или солнечного сплетения обычно отрезвлял даже самых горячих парней, а удар в голову заставлял переключиться на защиту и потерять напор. Я же перехватывал инициативу и начинал теснить незадачливого оппонента, прорываясь в ближний бой. Сейчас подразумевалось примерно то же, но два обстоятельства — низкая, как и говорила Рэй, выучка пленника и родные «туристы» — сыграли со мной злую шутку. Аракава совершенно для меня неожиданно пропустил обе атаки, при этом увесистый ботинок превратил относительно легкий «щелчок», больше похожий на маваси-гери, чем на тайский высокий удар, в нокаутирующую плюху. И все бы ничего, вот только сознание вылетело из тела, как пробка из бутылки шампанского. И, как это часто бывает при таком исходе стычки, траектория падения тушки оказалась непредсказуемой — бесчувственный пленник сделал на подламывающихся ногах пару шагов в сторону и чуть назад, а потом завалился сломанной куклой, наткнувшись боком на некстати подвернувшийся остаток поручня. Крутнулся вокруг оси, и канул в непроглядную тьму под платформой.
В груди что-то оборвалось
— Дэн!
Все еще не веря в произошедшее, и потому воспринимая реальность неадекватно, я крутнулся на носке и снова «выстрелил» маваси, благо нога уже была занесена для удара. Но Кийоко, на возглас которой я среагировал несколько, э-э-э, резковато, уверенно поднырнула под мою конечность и поспешила отскочить на безопасную дистанцию. Зато до меня, наконец, дошло, где я и что я, и наваждение схлынуло столь же резко, как и навалилось. Заодно и силы с собой прихватило — мышцы, такое ощущение, превратились в вату, и я вынужденно прислонился к лебедке. Впрочем, помогло это слабо — через секунду я плавно опустился на пятую точку, проелозив спиной по шершавой арматуре. И уставился в никуда, напрочь игнорируя окружающих.
«Дэн, ты в порядке?»
В порядке… в каком, на… в каком порядке?! Я только что человека убил! Впервые! Чжу с помощничком не в счет, я их просто вырубил, добила программа самоликвидации. А ведь папенька предупреждал. И тренер дядя Коля тоже. И готовили меня к этому. А как случилось, сразу превратился в рохлю. Или, если совсем уж грубо, в несчастную соплю. И дело даже не в том, как именно это произошло. Я видел смерть в самых уродливых ее проявлениях — тогда, на Пандоре. Старый Джош и братья Рамиресы, Энди Чан и безымянный техник из Корпорации О’Мэлли — там смерть предстала в отвратительном облике. Но и беззвучное падение бессознательного пленника в темную пропасть оказалось ничуть не приятнее. Потому что я, именно я стал тому причиной, а не какой-то внешний фактор. М-мать, смотреть противно! Но как же так?! Я же не хотел… не собирался… точно! Убийство по неосторожности. Тьфу, тряпка! Легче тебе от этого? Легче?!
— Денис…
— Отвали!!!
— У него шок. Оставь его, Кийоко.
Правильно, Кан. У меня шок. Я. Убил. Человека. Что самое поганое, не по собственному желанию. А вы в душу лезете. Нежными девичьими лапками. Приятными на ощупь, как и остальные округлости. Да и голос нежный, успокаивающий… ч-черт, вообще куда-то увело…
«Денис, очнись!»
Это еще кто?! Здравствуй, шизофрения, я тебя давно поджидаю…
«Критическая нагрузка. Санкционировано ограниченное вмешательство».
Перед глазами сверкнуло, и я дернулся, как от хорошего удара током. Уфф! На пару киловольт минимум…
— Дэн, очнись уже!
— Рэй? — Я помотал головой, прогоняя остатки одури, и нехотя поднялся на ноги. Полюбовался собственным отражением в лыжных очках (отблесков светового моря для этого вполне хватало), и рявкнул: — Ты! Никогда больше так не делай!!! Или…
— Или что?
— Или будешь следующей.
Как ни удивительно, но последнюю фразу я выдал почти спокойно, разве что ноздри от гнева раздувались, да зубы слегка скрипели. В общем, образец самообладания. Пожалуй, дядя Коля мной бы гордился.