Неферт
Шрифт:
Там, внизу, во мраке, спит царь в семи золотых саркофагах. Сон его глубок.
Так же глубок будет тысячелетний сон Египта.
Царства падут
Спите!
Сон и Смерть едины. Едины Смерть и Любовь. Ложе утомившихся влюбленных окутывает сон – трепетное подобие Смерти. Спите под этим пологом, пока он не станет плотнее!
Ваше грядущее пробуждение – холодная серая страна, каменную колыбель которой еще качают морские волны…
Любовь поведет вас дорогой тайны.
Я обручаю вас на теневое владычество.
Из детской памяти сотрется ночь мертвого города.
Но на челе моих детей начертаны золотые знаки.
Ваши руки найдут друг друга, ваши уста сольются, покоряясь этому начертанию.
Для моих детей невозможна любовь к чуждой плоти.
… Женщина сняла руки, и Инери и Неферт ощутили, как она провела над их склоненными головами линии невидимого им знака.
– Мы не можем забыть, мы ничего не забудем, – упрямо прошептал Инери.
– Ты придешь… ты еще придешь, скажи? – тихо спросила Неферт.
– Приду я или нет, вам все равно суждена встреча со мной, – сказала женщина, отступая к нарисованной двери. Пусть не иссякнет темная кровь, несущая в жилах тайное знание! Вам будут сниться царские сны. Спите!
…Неферт и Инери, не поднимаясь с колен, обернулись друг к другу, сливаясь взглядом. Лик Бастет, явственно увиденный каждым в распахнутой черноте зрачков другого, потерял четкость, убывая, как убывает в небе луна.
Небо стало безлунным.
май-ноябрь 1988