Нефертум. Запретная звезда

Исмагилова Евгения

Еще будучи жеребенком, Айра страдал от собственного норова. Когда они с Атисом встретились, тот уже сбросил с себя четверых объездчиков и прослыл тупым безнадежным зверем. Грешили на кровь – быть может, его родители не были такими уж чистокровными неферскими рысаками, как о них говорили. Ему несказанно повезло, что именно Атис набрел на его хозяина на рынке. Тот решил заработать на коне хоть каким-то способом и устроил некое соревнование – кто дольше продержится в седле, тот получит десять серебряных монет.

Сам

Атис по молодости обладал азартным нравом и просто не мог пройти мимо. Конь ему сразу приглянулся. А так как язык у Атиса Аль-Амана тоже был длинным, уже через полчаса он поспорил с хозяином на свой шамшир 4 , что объездит этого коня, пока в часах сыплется песок. Узнай об этом кто-нибудь из Магистерии, его бы с позором вышвырнули за растрату казенного имущества.

Отец всегда говорил: «Чтобы конь тебя слушался, железной руки мало. Нужно железное сердце». Так что Атис быстро показал, кто в их парочке главный: схватил Айру за морду и заставил смотреть в глаза. Конь вырывался, он оказался силен, очень силен, однако Атис, будучи магом, использовал простенькое заклинание, не давшее бедолаге вырваться. Держал, пока тот жалобно не заверещал, а в глазах зверя не появилась покорность, затем прижал свою морду к морде Айры и отчетливо произнес:

4

Шамшир – сильно изогнутая сабля с двусторонней заточкой острия, основная атака которой – укол и оттяжной удар, позволяющие кромсать врагов с высокой скоростью как в ближнем бою, так и верхом на лошади (прим. автора)

– Я теперь твой друг, а ты – мой.

Конь смиренно опустил голову. Лишь после этого Атис его отпустил. Забрался верхом, сделал круг по арене, всем показывая, что конь теперь слушается. Конечно, хозяин стал возмущаться, крича, что Атис – маг и заколдовал его коня. Что ж, Аль-Аман понимал его: проигрывать семнадцатилетнему сопляку никто не хотел. За него вступились зрители, среди которых было несколько магов. Позже хозяин подсовывал деньги, в которых не было и трети стоимости Айры. Тогда Атис предложил новый спор: он вернет коня, если сам хозяин продержится в седле. Почуяв подвох, тот сплюнул, обругал его на хашмирском и махнул рукой. Так Айра стал Айрой, что на куфийском значило «друг».

***

– Вот мы и пришли, – молвил Атис, найдя наконец красную ленту, оставленную Сажей, – место, где он вышел. – Дальше нам на северо-восток, пока не найдем туман.

Айра опустил голову и встревожено заржал. Он был достаточно умен, чтобы понимать – ничего хорошего их не ждет.

Атис тоже недолюбливал леса –

здесь всегда незнакомо пахло. Как только он ступил на траву меж стволами, солнце, доселе стоявшее высоко над горизонтом и сияющее ослепительно ярко, вдруг скрылось за густые, еще не осыпавшиеся к зиме кроны. Лоскуты света теперь лишь изредка падали на морщинистые стволы молодых и старых деревьев, на кусты, между веток которых блестела паутина, или на сырые кости валежника, местами поросшего пушистым сине-зеленым мхом. Атис шел осторожно, выбирая дорогу, по колено утопая в кучерявом папоротнике, плотно придавливая сапогами траву и жирную после дождя землю. Иногда под ногами хрустели сломанные ветки, иногда пищала раздавленная верезга – плод кричащей ягоды.

На деревьях, как монеты, нанизанные на тонкие нити, от ветра дрожали пожелтевшие листья. Там и тут встречались бордовые силуэты рябин с горящей россыпью ягод. Среди деревьев кружили мелкие красногрудые птицы с темными крыльями, склевывали рябину и затем исчезали в траве. Когда Атис и Айра проходили мимо, они вновь поднимались в воздух с возмущенным чириканьем. Наверное, где-то здесь прятались гнезда, и Атис очень старался быть аккуратным, чтобы случайно их не раздавить.

Вскоре деревья чуть поредели, и они вышли на небольшую поляну, где наместник решил остановиться. Лент от Сажи больше не встречалось. Атис напрягал все свое чутье, чтобы учуять хоть что-то, но пока вокруг гуляли лишь запахи сырой коры, мха, лиственного перегноя и свежей, дышащей испариной земли. И больше ничего. Наместник скользнул (скольжение – излюбленное заклинание мороков, позволяющее быстро двигаться, обращаясь в тень) на одно из деревьев, чтобы получше разглядеть окружение, он явно что-то упускал. Никаких священных врат не было и в помине, хотя, если судить по рассказу рядового, он уже должен был выйти к тому месту, где начинался туман.

– Туман, туман, – пробормотал Атис. Что же он упускал? Где свернул не туда? Или он изначально искал вовсе не то, что следовало? Существовал ли он вообще, или это воспаленное воображение рядового? Тогда как объяснить кусок голубой материи? – Лис говорил, что он магический! Айра, выше хвост, мы с тобой упустили кое-что очень интересное.

Конь лишь фыркнул, выражая неодобрение, только его мнения никто никогда не спрашивал.

Атис легко спрыгнул с ветки и уверенно зашагал вперед. Если туман и вправду создан магией, значит, его можно учуять. Не по запаху, так по магическому следу, который тот должен был оставить. Атис прикрыл глаза и прислушался к внутренним ощущениям. Звезда в груди раскрылась и обожгла ребра холодом. Недаром он прослужил сыскным столько времени, в отличие от многих мороков, он мог по-настоящему чуять.

Конец ознакомительного фрагмента.