Нефритовая лошадь Пржевальского
Шрифт:
Назад дошли быстро. На причале стоял с удочкой только один мальчик – Сережа.
– А где Коля? – спросила Елена Семеновна.
Мальчик повернулся к ней, взглянул с удивлением.
– А он за вами пошел! Только вы отошли, минут через десять он сказал, что лучше тоже землянику собирать пойдет. И пошел за вами. Вы разве не встретились?
Глава 2. Явление Потапова
Сначала они бегали по лесу вчетвером. При этом Леля крепко сжимала руку испуганного Пети, а Таня – растерянного Сережи.
Часа через два-три Шварц предложила временно прекратить поиски и все обдумать. Коля – мальчик умный, в этом лесу не первый раз. Как он мог так быстро заблудиться? Почему не вернулся к озеру?
– Сережа, – спросила она, –
Сережа, уставший от беспорядочных поисков и от крепкой маминой руки (Таня его теперь все время за руку держала), обреченно опустил голову.
– О рыбе говорили… Что плохо клюет… – сказал он. – Коля рассказывал, как на Чистике хорошо клевало… Я не очень слушал. Потом он сказал, что лучше пойдет землянику собирать. И ушел за вами.
Побродили по окрестностям еще час. Шварц время от времени возвращалась к озеру, надеясь, что Коля вернулся. И каждый раз разочаровывалась..
Потом Таня с сыном пошли в санаторий на ужин, а Леля с Петей отправились домой: и Петя проголодался, и надо было родителям про пропажу старшего сказать. Как сказать? Случившееся было так неожиданно и страшно, что она не могла его осознать – с ней ли это? «А может, он домой вернулся? – возникала иногда мысль. – Вдруг приду, а он дома?!»
Чуда, однако, не произошло. Маша с Юрой не сразу поверили в Колино исчезновение. Маша побежала к лодочному причалу – убедиться, что Коли там нет, что он нигде не спрятался. Не могла поверить. А Юра пошел в полицию – заявлять и просить о помощи. Вернулись оба минут через сорок, почти одновременно. Юра привел двух полицейских с собакой. Собака понюхала Колины вещи и взяла след – помчалась в сторону лодочного причала. Юра с Машей побежали за полицейскими. Елене Семеновне оставалось смотреть за Петей и ждать, никуда из дома не уходить: вдруг Коля вернется… Придет домой – а они с Петей его ждут.
Леля принялась кормить притихшего Петю, то и дело поглядывая в окно: уже смеркаться начало… Как же Коля в лесу на ночь один останется, если не найдут его до темноты? У Шварц был крепкий характер и почти непробиваемая психика. Однако сейчас даже она была близка к слезам и к истерике… никогда с ней такого не случалось. Она не могла допустить и мысли, что мальчика не найдут. Должны обязательно найти! С собакой-то… А если не найдут?! Что же будет? Она чувствовала себя виноватой: зачем пошла смотреть эту дурацкую поляну, позволила ребенку остаться на берегу… Впервые в жизни она не знала, что делать.
Юра с Машей вернулись ночью, часа в два, без Коли. Понурые, резко постаревшие, у Маши глаза заплаканные. Собака потеряла след! Петя уже спал, Елена Семеновна сидела у окна, ждала.
– Судя по всему, он заблудился: пошел через лес в другую сторону, не за вами. Но там же туристские тропы обозначены! Коля читать умеет, он разобраться должен. Он и пошел по тропе, видно, подошел почти к Маклакову. Тут собака след потеряла. То ли он по воде прошелся? Там ручей, мальчик, видно, перешел через него. Но после ручья собака след тоже не взяла. Мы в Маклаково зашли. Даже поспрашивали – но не видел его никто. Правда, в этих деревнях брошенных домов много. Жителей почти не осталось, мало кто живет постоянно, однако на лето дачники приезжают. Надо будет завтра поговорить с жителями. Если Коля прошел мимо Маклакова, он может попасть на ту сторону озера. Там тоже деревни. Он переночует где-нибудь. Скорее всего, постучится к людям, или хоть в пустом доме переночует. Там неделю назад пожар был… Но целые дома еще остались. Мог и к шоссе выйти, но тогда странно, что не вернулся в поселок. Может, пошел к Чистику? Там тоже деревня прямо возле шоссе.
Юра обращался к Леле, но она понимала, что он больше для Маши говорит – успокаивает ее. На Маше лица не было.
– Волки! – вдруг закричала она с отчаянием. – Волки вокруг, даже в поселок заходят, зимой двух собак съели! Прямо с цепи! – И начала рыдать.
– Это зимой! Машенька, это зимой было! – тоже закричал Юра. – Сейчас нет никаких волков! Сколько тебе говорить – нет их! Летом они никогда не нападают!
Он эти «нет!» и «никогда!», как заклинание,
– Тише – Петю разбудите! – неожиданно с почти прежней твердостью сказала Елена Семеновна и начала капать в чашки валерьянку – она и сама уже сегодня ее пила, и другим не в первый раз наливала. Однако твердость эта была только внешняя. Чувствовала же себя Леля по-прежнему непривычно растерянной – помнила, что это она в пропаже Коли виновата. Никто не напоминал, она сама знала. И все это понимали.
Рано утром, еще шести не было, пришла соседка, Надежда. Никто ее раннему приходу не удивился – как-то само собой предполагалось, что в доме, где беда, не до сна. Слух о пропаже Коли уже разнесся по поселку.
– Вы не переживайте сильно, – говорила Надя, – он далеко не зайдет. Здесь где-нибудь, вокруг поселка по лесу крутится. Тут же и тропы туристические. И даже указатели кое-где есть. А Коля – мальчик умный. Скорее всего, в деревне какой-нибудь остался ночевать или с туристами на Чистике. Уже пошли искать! Женя молодежь собрал, сегодня воскресенье как раз, все свободны, значит, – и пошли. Лес прочешут вокруг, туристов расспросят. Лучше б, конечно, с вечера, но мы узнали не сразу. И Женя вчера поздно пришел. Как я ему рассказала – так он и говорит: «Сейчас поздно уже, спят все. Будить не стану, да и что ночью найдешь в темноте? А завтра с утра пораньше соберу ребят по поселку и пойдем, лес прочешем». Они пошли уже. Он рано созвонился с ребятами, шесть человек собрал. Найдут они Колю, не переживайте!.
– Спасибо! – кивнул Юра. – Я как раз и сам собирался Женю о чем-то таком просить – знал, что он не откажется. Кроме того, я думаю написать обращение в Интернете – может быть, «Лиза Алерт» подключится к поискам. У них подобный опыт есть.
– Наши скорее найдут, чем «Лиза Алерт»! Наши здесь каждое дерево знают! Вот они сейчас уже, наверно, пошли – Женя крепких ребят собрал, все здешние, местные. Уж они найдут!
И соседка ушла. Новость о том, что молодежь поселка отправилась на поиски, подействовала успокаивающе: присутствующие поверили, что Коля найдется, надо только искать. Юра с Машей опять пошли в полицию: с утра полицейские собирались поехать – осмотреть как следует Маклаково и окрестности, и Кондрашовы договорились вчера ехать с ними. А Леля осталась опять присматривать за Петей.
Ребенок еще спал, когда в дверь постучали. Елена Семеновна возилась на кухне, варила Пете кашу. Выйдя на веранду, она глянула в окно – кто там, на крылечке. Увидев Таню, не удивилась. С ней были Сережа и еще какой-то пожилой мужчина.
– Танин отец, наверное… как некстати, – думала Шварц, отпирая дверь. Но когда гости вошли, едва не ахнула: это был Потапов!
С бывшим, еще советского времени, милиционером судьба сводила ее не раз. По какой-то странной случайности Потапов возникал в жизни Елены Семеновны, когда рок делал ее свидетельницей и даже расследовательницей преступления. А случалось такое уже не один раз, потому что пенсионерка была чрезвычайно любознательна, склонна к логическому мышлению и любила, как говорили ее подруги, «совать нос не в свое дело». Если кто-то из знакомых попадал в криминальную ситуацию, пожилая преподавательница английского языка оказывалась тут как тут. Она уже и клад наполеоновский помогла найти своему племяннику Юрке, и дневник Гете искала, задержав при этом преступника… Складывалось так, что при таких событиях рядом с ней всегда оказывался бывший участковый милиционер Порфирий Петрович Потапов. Это было тем более удивительно, что в спокойное время эти два непохожих человека не встречались вовсе. Но вместе эта парочка каждый раз оказывалась непобедимой.
Узнав в пожилом мужчине, стеснительно, как ей показалось, мнущемся у двери за Таниной спиной, Потапова, Елена Семеновна не столько удивилась, сколько обрадовалась. Она вновь ощутила себя сильной – такой, какой и была на самом деле. Чувство вины, давившее на нее с минуты, когда она поняла, что Коля, оставленный на ее попечение, пропал и, возможно, погиб, тяжелое и непривычное для нее чувство, внушавшее неуверенность и покорность, отступило, ушло.
– Проходите, присаживайтесь, – она приветливо махнула рукой в сторону комнаты. – Садитесь на диван, там удобнее. Я сейчас!