Негасимое пламя
Шрифт:
Джоанна выслушала все это относительно спокойно. Она уже устала чему-либо удивляться. Больше всего ее поразила новость об унаследованном ею состоянии. Это было похоже на сказку — а наутро она проснулась богатой… Теперь она была богата, свободна, и Конрад больше не угрожал ей.
Однако оставшись одна, Джоанна недолго радовалась своему новому счастью. Одиночество очень быстро напомнило ей о себе.
Да, она свободна. И даже богата. Но ведь Ричард — Ричард еще не свободен. Между ними все еще стоит
Она позвонила в больницу и справилась о больном Ричарде Стрэндже. Спросили, кто звонит. Она представилась: Джоанна Грей. Слава Богу, больше никогда не придется услышать в свой адрес отвратительное «миссис Оуэн»! Да она, в сущности, никогда и не была женой Конрада Оуэна… Ее попросили подождать и не класть трубку. Прошло неизвестно сколько времени, прежде чем другой, женский голос спросил:
— Вы сказали, вас зовут мисс Грей?
— Да, — сказала Джоанна.
— Ваше имя случайно не «Анна»?
— Да, — ответила она с замирающим сердцем и чуть не выронила из рук трубку.
— Тогда приезжайте как можно скорее, — сказала сестра. — Мистер Стрэндж рано утром пришел в себя и сразу же стал звать какую-то Анну. Он очень плох, думаю, если вы приедете, хоть немного успокоится.
Джоанна судорожно сглотнула.
— Я еду, — с трудом выговорила она. — Немедленно выезжаю.
Ричард звал ее! Он хочет ее видеть! Скорее к нему!
18
Ричард лежал в мужской палате отделения несчастных случаев главной больницы Сан-Франциско. Со всех сторон он был окружен ширмами. Неподвижный, мертвенно-бледный, с бинтом вокруг головы. Один рукав его больничной пижамы был приколот булавкой к груди.
Возле него, застыв, сидела Джоанна и держала его руку в своей. Всякий раз, когда она приходила к нему, он засыпал. Хотя до этого мог несколько часов подряд метаться в бреду, беспрерывно повторяя ее имя. Одного прикосновения ее руки, ее губ, одного слова, сказанного ему на ухо, было достаточно, чтобы он успокоился.
Врачи и медсестры только удивлялись и в один голос говорили, что эта мисс Грей помогла спасти жизнь «подстреленному» англичанину. А тот факт, что Ричард стал жертвой покушения на убийство и что кареглазая красавица вовсе не была его женой, лишь делал ситуацию еще более пикантной.
Настоящая жена тоже приезжала, но от нее не было никакого толку. Наоборот, когда она присаживалась возле его кровати, Ричард становился беспокойным. Ее даже просили уйти, и Мэдж с радостью и облегчением подчинялась.
Ричард спал уже час, и его смуглые пальцы слегка подрагивали в теплой ладошке Джоанны. Он почти не двигался, только один раз открыл глаза и посмотрел на нее. Видимо, узнал родное лицо, потому что улыбнулся и снова спокойно уснул.
Когда Ричард проснулся, он уже мог нормально говорить, и Джоанна поняла, что самое страшное уже позади. Из глаз ее невольно полились слезы. Она опустилась рядом с кроватью на колени и ткнулась кудрявой головой в его руку. Потом никак не могла от нее оторваться и все целовала, целовала…
— Ричард, милый… милый мой… — выговорила наконец Джоанна.
— Анна, — слабым голосом отозвался он. — Любимая!
— Теперь все будет хорошо. Ты поправишься, — сказала она.
— Конечно. Господи, какой же я был дурак, что оставил тебя… оставил ждать на вокзале. Но, черт возьми, что же произошло? Я что — заболел? Что вдруг случилось у меня с плечом?
— Конрад стрелял в тебя, Ричард, — сказала Джоанна.
Глаза его сузились. Он медленно кивнул.
— Ага… Вот, значит, как… Да-да… Теперь я вспомнил, как он вышел из машины и направился ко мне…
— Не надо… Лучше не вспоминай, — сказала она, и ее пробрала дрожь. — Знаешь, Ричард, он умер.
— Умер?! Но когда?
Джоанна все ему рассказала. Он слушал, глядя на нее во все глаза и не выпуская ее руки. Когда она закончила, Ричард поднес ее руку к губам и некоторое время молча сжимал. А в ее душе тем временем бушевала целая буря. Они же так сильно друг друга любят, ну почему эта Мэдж не хочет оставить их в покое?
— Крошка Анна… милая… не волнуйся. Скоро я поправлюсь, и все вернется на круги своя. Погоди, пусть только заживет моя дурацкая рана… Мы сразу же уедем отсюда, и все забудется, как кошмарный сон. Слава Богу, ты хоть избавилась от этого Оуэна! Ну, Анна, гляди веселей. Все будет хорошо.
У нее не хватало смелости разочаровывать его. Как сказать ему, что заявила Мэдж? Он же еще такой слабый, так нуждается в ее любви. Она наклонилась и нежно поцеловала его в губы.
Он взглянул на нее так, словно ему даровали райское блаженство.
— Кажется, я уже поправился, моя крошка, — шепнул он. — Точно поправился.
Джоанна глубоко вздохнула и ничего не ответила. Она вспоминала их страстную любовь в занесенной снегом хижине, посреди белой пустыни. Стойким пламенем горело их чувство, и его не могли погасить никакие невзгоды. Сколько незабываемых горьких дней и ночей провели они вместе!
По дороге обратно в гостиницу она спрашивала себя, как долго еще Мэдж не станет говорить ему, что она передумала?
Сидя одиноко в номере отеля, Джоанна вдруг вспомнила, что ничего не рассказала Ричарду про свое наследство. Она до сих не думала ни о дедовых деньгах, ни о поместье, владелицей которых стала бы сразу же по приезде в Англию. Один Ричард занимал все ее мысли.