Негде спрятаться золотой рыбке
Шрифт:
– Здравствуйте, Стив. Проходите. Наша бедняжка до сих пор спит.
Следом за ней я вошел в большую гостиную, обставленную разномастной мебелью, но вполне уютную. В комнате было множество книг. Чтобы заработать на жизнь, Лучилла писала статьи для журналов об искусстве и книжные обзоры для «Калифорния таймс».
Чандлер был о ней весьма высокого мнения.
– Как она?
– По-прежнему с фингалом.
– Она рассказала, как у нее появился этот синяк?
Лучилла кивнула:
– Бывает, дамы совершают глупые поступки.
– Двадцать тысяч долларов – немалая цена за глупость.
– Все зависит от точки зрения. Может, цена и не столь велика. Представьте, что вас обоих заставят уехать из этих мест. И вы потеряете работу, на которой вам платят тридцать тысяч в год.
– Не исключено, что вам тоже придется уехать. Чандлер не пожелает иметь ничего общего с воровкой.
Она негромко усмехнулась:
– Мой отрезок пленки уже у меня. Обошелся в две тысячи. Мерзавец требовал пять, но мне удалось его урезонить, и мы сошлись на двух.
– Откуда вы знаете, что он не припрятал фотографии?
– Зачем? Это легкие деньги. – Она снова усмехнулась. – Я, признаться, восхищаюсь им. Многие из здешних подворовывают. Так почему бы и ему не получить свое?
– Две тысячи и двадцать – это несколько разные суммы.
– Горди не дурак. Он понимает, с кем имеет дело. В конце концов, Линда похожа на богачку, а я нет. – Она смерила меня насмешливым взглядом. – Дорогуша, вы же купаетесь в роскоши. Или я ошибаюсь?
– Кто-нибудь еще заплатил ему? – спросил я, направляясь к двери.
Лучилла пожала плечами:
– Откуда мне знать? Но в одном я уверена: здешние мужчины – если не считать вас – не бьют своих жен.
– Может, и зря, – сказал я и ушел.
По крайней мере, теперь у меня была кое-какая информация. По словам Лучиллы, ей удалось сбить цену. Может, и у меня получится? Дело нужно уладить до выхода статьи о шефе полиции, чтобы у Горди не разыгрался аппетит.
Я поехал в банк.
– Присаживайся, Стив, – сказал Мэйхью. – Ты человек занятой, я тоже, так что к делу. Я оценил ситуацию. Можешь рассчитывать на овердрафт в пять тысяч долларов, не больше. Устроит?
– Эрни, а десять нельзя? Вопрос крайней необходимости.
– Извини. Честно говоря, даже пять нельзя, но я готов пойти тебе навстречу. Пойми, не я управляю этим банком. У меня над душой стоят трое директоров.
– А в счет дома? Тоже не получится?
– Дом у тебя уже заложен и перезаложен, так что на это можешь не рассчитывать.
Я грустно усмехнулся:
– Что ж, спасибо, Эрни. Пять – значит пять.
– Жаль, что больше ничем не могу помочь. Теща совсем плоха?
– Ну, наверное.
Он изобразил сочувственную улыбку. Интересно, ходит ли его Марта в магазин «Добро пожаловать»? И если да, ворует ли, как остальные?
Я приехал на работу и поздоровался с Джуди: та сидела у коммутатора. Она сообщила, что Джин еще не появлялась. Я сказал, что знаю, и ушел к себе в кабинет.
Последней моей надеждой был Уэббер. Если подведет, останется лишь пойти к Лу Мейру и одолжить деньги под шестьдесят процентов.
Я сел просматривать почту. Наконец позвонил Уэббер.
– Чертовски странное происшествие. – Голос его звучал грубо, по-полицейски. – Ночью кто-то вскрыл мой кабинет и стащил десять папок, включая дело Горди.
Я стиснул телефонную трубку так, что побелели костяшки пальцев.
– Не помните, что было в папке?
– Видите ли, у нас их пятнадцать тысяч, таких папок. Джек Уолш собрал информацию по Горди восемь месяцев назад. А пару недель назад уволился. Я же просматриваю личные дела только при необходимости.
Конечно, я мог ошибаться, но по голосу Уэббера мне показалось, что он лжет.
– Где сейчас этот Уолш?
– Понятия не имею. Он закладывал за воротник, так что я от него избавился. С чего у вас такой интерес к этому Горди? Он так важен для вас?
– Что полиция говорит по поводу взлома?
– Думаете, я обращался в полицию? – Уэббер громко расхохотался. – Копы сторонятся меня как прокаженного. В любом случае не вижу смысла переживать. Работал профессионал, а в пропавших папках не было ничего существенного.
– Тогда зачем их украли?
– Я ввел мистера Чандлера в курс дела, – сказал Уэббер после долгой паузы. – Он велел обо всем забыть и не впутывать в это дело полицию.
– Вы не ответили на мой вопрос. Исчезло десять папок. Как минимум одна из них должна представлять интерес.
– Чушь какая-то. У меня, знаете ли, дел невпроворот. Если вам так любопытно, можете задать свои вопросы мистеру Чандлеру. – И он бросил трубку.
Подумав несколько минут, я снова набрал номер Уэббера.
– Детективное агентство «Караул», – сказала девушка.
– Вас беспокоят из юридической конторы «Труман и Лейси». Насколько я знаю, у вас работал человек по имени Джек Уолш. На его имя было оставлено завещание. Вы не могли бы дать мне его адрес?
– Боюсь, вы ошиблись, – тут же ответила девушка. – У нас никогда не было сотрудника с таким именем.
Я положил трубку на место. Теперь я точно знал, что Уэббер лжет.
Глава третья
В дверь постучали, и в кабинет вошел Макс Берри, второй репортер журнала, тридцатилетний здоровяк с черными глазами и расплющенным носом (в университете он увлекался боксом). С журналистскими расследованиями он справлялся похуже, чем Уолли, но был старательным и цепким, как терьер-крысолов. Одевался он небрежно, мешковатые костюмы его вечно были в каких-то нитках, а узел красного галстука сбивался в район левого уха.