Негодяи
Шрифт:
– Наблюдай за ними, – сказала взломщица. – Я начинаю.
Главные турболифты отеля были оборудованы в трех коридорах прямо возле зала. Открытая кабина стояла наготове, и в нее как раз заходило с полдесятка постояльцев. Бинк проскользнула следом и нажала кнопку девяносто девятого этажа, который располагался прямо под пентхаузом Джайдора. Конечно, было бы удобнее доехать до самого верха, но общественные турболифты туда не ходили, а Джайдор был не настолько безрассуден, чтобы ради усиления контингента в главном зале снять еще и охрану с личных лифтов.
Поигрывая крошечной сумочкой, Бинк смотрела
Последний попутчик, наконец, вышел на восьмидесятом этаже. Когда двери за ним закрылись, Бинк достала из складок платья маленький, похожий на яйцо предмет и сжала его в правой руке, а сумочку положила на ладонь левой. Турболифт миновал девяносто восьмой этаж, и едва он начал тормозить, как взломщица нажала на секретную кнопку в «яйце».
Тонкое шелковое платье мгновенно исчезло: швы разорвались, и куски ткани по невидимым нитям втянулись в «яйцо». Под платьем обнаружилась простенькая черная форма с белыми оборками. Открыв сумочку, Бинк достала пару сплюснутых под давлением полотенец, встряхнула их и снова сложила, после чего спрятала сумочку и «яйцо» между ними.
Когда двери турболифта открылись, в коридор вышла не элегантно одетая постоялица, а обычная горничная, несущая куда-то полотенца.
Бинк пошла вперед, напустив на себя такой же скромный и непритязательный вид, как у прочей здешней прислуги. На любом другом этаже маскарад бы не понадобился: мало кто из постояльцев, снявших номер на ночь, знал, кто еще живет по соседству и где чья дверь. Кроме того, даже начинающие взломщицы знали, что обычно персоналу отеля запрещено пользоваться общими турболифтами.
Но здесь, на девяносто девятом, была расставлена хитрая ловушка, в которую начинающая взломщица как раз-таки могла попасться. К счастью, Тавия не сидела сложа руки и многое разведала. Здешняя публика состояла из ВИП-клиентов, старших управляющих отеля и отдыхающих телохранителей. Здесь и только здесь существовала большая вероятность того, что все друг друга знают хотя бы шапочно. Незнакомка, как бы элегантно она ни была одета, неминуемо вызовет подозрения.
Но прислугу не замечали даже управляющие. Если никто не обратит внимания, что Бинк нарушила правила, проехавшись на турболифте, дальше все пройдет нормально.
Дважды ей представился случай проверить теорию на практике, но нарядно одетые посетители проходили мимо, даже не взглянув. Дойдя до нужной двери, Бинк тихо постучала, а когда никто не ответил, достала ключ-карту и вставила в разъем. В отличие от формы, карта была настоящей: два часа назад ее стащили у горничной, которая возвращалась со смены. Взамен Зерба оставил точную копию, на которой, впрочем, никаких кодов доступа не имелось. Поскольку даже лучшие карты иногда переставали считываться из-за царапин, горничная, скорее всего, даже не поймет, что ее экземпляр подменили. Когда она попытается ею воспользоваться и не сможет – а это не ранее чем завтра – то наверняка просто отправится к местному завхозу, чтобы тот перепрограммировал засбоившую карту.
Как Бинк и ожидала, в комнате было пусто: хозяин был одним из тех людей, кто сейчас внизу охранял «Тчина». Взломщица направилась в уборную. Она положила свои полотенца в угол и сверху бросила форму горничной, оставшись в рабочем трико. Между девяносто девятым и сотым этажами Тавия обнаружила узкий промежуток, где размещались системы аварийного питания. Люки, ведущие в такие технические пространства, зачастую располагались в бельевых шкафах уборных.
В этом номере такого люка не оказалось. Поработав три минуты монослойной дисковой фрезой, Бинк организовала себе вход. Она вытолкнула кусок керамического перекрытия в техническое пространство, подтянулась и влезла следом сама.
Если расчеты верны, сейчас она прямо под выставочным залом Джайдора.
Следующий шаг – разобраться, какие системы защиты имеются в самом зале. Бинк достала микродрель и принялась за дело.
Пол пентхауза оказался заметно прочнее, чем потолок бельевого шкафа. Но дрель была мощной, и за пять минут взломщица проделала отверстие в плите. Она протолкнула туда оптический кабель с камерой и опустила на глаз окуляр.
Теперь предстояло определить, насколько трудно будет взломать тяжелую сейфовую дверь. Бинк направила камеру в нужную сторону, включила подсветку и задала максимальное увеличение.
Она предполагала, что Джайдор из тех, кто скорее пожертвует дополнительной защитой ради удобства, и оказалась права. Дверь относилась к «открытому» типу: механизм был виден сквозь защитный слой транспаристали. Благодаря такой конструкции владельцу было проще менять комбинацию; с другой стороны, кодовые цилиндры были на виду, и вычислить шифр мог кто угодно. У Бинк на это ушло еще несколько минут.
Конечно, проникнуть в сам номер и добраться до двери – это отдельная задача. Но не слишком трудная. Выбраться через окно комнаты этажом ниже, проворно подняться по стене с помощью синтоканата и камнепласта, открыть защелку вентиляционного отверстия над окном – само собой, предварительно отключив сигнализацию, – затем просунуть в это отверстие петлю, чтобы открыть само окно, – и все, она внутри. Ничего сложного.
Теперь самое вкусное: выбрать, что именно спереть.
Снова включив камеру, Бинк принялась медленно осматривать зал. Зрелище оправдало все ожидания. Возможно, «Тчин» и был главным сокровищем в коллекции Джайдора, но в выставочном зале обнаружилось столько произведений искусства, что им с Тавией пару месяцев не пришлось бы беспокоиться насчет еды и крова. На ближайшей колонне высилась скульптура Вомфри, которую можно толкнуть за несколько сотен кредитов. Старинный фолиант Боконна, посвященный медицине, сбыть будет труднее, но если удастся найти покупателя, выручка окажется еще солиднее. На колонне с противоположной стороны от Боконна крепилась квадратная витрина из транспаристали, задрапированная со стороны входа черной тканью.
Бинк застыла. В витрине был «Тчин».
Несколько секунд она пялилась на статуэтку. Затем поднесла руку к воротнику и включила комлинк.
– Тав?
– Да? – немедленно отозвалась сестра.
– Джайдоров «Тчин» все еще в зале?
Последовала короткая пауза.
– Да, конечно.
– Ты его видишь?
– Конечно. Что-то стряслось?
Бинк сделала глубокий вдох. У Джайдора был один «Тчин». Всего один. Так говорилось во всех описях.
Но если его «Тчин» здесь, то что же тогда на столе в главном зале?