Негодяи
Шрифт:
– Это сам сейф, – объяснила она. – Шар диаметром шесть метров, оболочка из литого дюракрита поверх цельнометаллического каркаса.
– Шар? – удивилась Винтер. – Бред какой-то.
– Бред не бред, а у куба или параллелепипеда есть углы, которые можно срезать, чтобы войти, – кисло возразил Зерба. – У сферы же нет. Даже будь у тебя полноценный световой меч, ты потратишь вечность, пока пролезешь внутрь.
– Да еще и вляпаешься в «медовый капкан», пока режешь, – вставила Тавия. – Литой дюракрит идеален для спрятанных баллонов с газом и детонитовых зарядов.
– Ты сказала,
– Внутри тоже ничего хорошего, – ответила Рашель. – В центре сферы сам сейф – прямоугольный отсек размером с кухонный шкафчик, сделанный полностью из хиджарнского камня.
Лэндо огляделся. По озадаченному виду остальных было ясно, что не он один впервые слышит о таком. Дозер поинтересовался:
– А это у нас?..
– А это у нас твердый черный материал, который режется с колоссальным трудом и запросто поглощает бластерные выстрелы, – пояснила Рашель. – Один из самых ярких примеров – полуразрушенная крепость на планете Хиджарна. Дело в том, что тут не справится даже световой меч Зербы. При нашем цейтноте – никак.
– Ну, Виллакор-то попадает туда, не разрезая стену, – заметила Бинк. – Почему мы должны иначе?
– Вот именно, – поддакнула Тавия.
На ее лице было написано вошедшее в привычку прохладное неодобрение. Но в то же время Лэндо заметил проглядывающий наружу намек на профессиональную заинтересованность. Был брошен вызов ее смекалке, а если Тавия что и любила, так это вызовы.
– Расскажешь о процедуре?
– Разумеется, – протянула Рашель. – Он входит в хранилище после того, как снаружи его проверят Зеды…
– Или живые охранники, – пробормотал Лэндо.
– Да – те, кто прячется под броней, – согласилась аристократка. – Магнитный уплотнитель на входе отключается, когда он открывает дверь. Он идет к парящей платформе…
Чубакка резко зарычал.
– А, точно. Простите, вылетело из головы, – поспешно прибавила Рашель. – Сейф крепится к платформе метров десять в поперечнике, которая висит на репульсорах в полутора метрах от пола и медленно фланирует по комнате. Я не знаю, движется она по заданной траектории или хаотично.
– Ну, вот это уже точно перебор, – пробормотал Дозер.
– Ничего подобного, – возразила Тавия. – Когда мы только начали эту заварушку, кто-то упоминал о том, чтобы сделать подкоп снизу. Другим вариантом было прорезать потолок и забраться на сейф сверху без ведома охраны. А когда сейф постоянно перемещается, оба способа абсолютно бесполезны.
– Мощные, должно быть, репульсоры, – заметила Бинк. – Дюракритовый шарик такого размера наверняка весит не меньше ста пятидесяти тонн.
– Наверняка, – согласилась Рашель. – И двигатели настолько мощные, что у них должен быть свой встроенный термоядерный генератор, установленный где-то внутри или под тридцатисантиметровой опорой, которая крепит сейф к платформе.
– Ладно, этот парень все продумал, – признала Бинк. – Итак, он идет к платформе.
– И пока он идет, из днища платформы выдвигается своего рода трап, – продолжила Рашель. – То есть один из трапов – самый ближний. Я насчитала таких пятьдесят. Потому что платформа еще и медленно вращается вокруг своей оси.
– Как попало, разумеется? – уточнила Винтер.
Рашель кивнула.
– Пока конструкция двигалась по залу, скорость вращения менялась минимум два раза. Сейф проворачивается медленно, но не в скорости дело. Просто из-за вращения обычный вторженец не будет знать, где находится панель доступа в сейф.
– Но мы-то знаем? – спросила Бинк.
– Думаю, да. На поверхности сферы на уровне груди попарно расположены несколько отверстий размером с палец. Примерно в четырех сантиметрах друг от друга. Виллакор подходит к нужной паре и вставляет в них средний и указательный пальцы правой руки. Один из сегментов нижнего полушария сферы опускается на платформу, открывая проход в полтора метра шириной и два высотой сквозь дюракрит к ларцу из хиджарнского камня.
– Сейф находится точно в центре сферы? – уточнил Зерба.
– Нет, он смещен примерно на полметра, – ответила Рашель удивленно. – Почему ты спрашиваешь?
– Да просто любопытно, – пожал плечами Зерба.
– Отверстия реагируют на конкретные отпечатки пальцев? – спросила Тавия.
– Не думаю, – возразила Рашель. – Движение было слишком небрежным и слишком быстрым, чтобы считать отпечатки. Вероятнее всего, там установлен тепловой датчик. Фокус в том, чтобы найти нужные отверстия.
– Или перепробовать все по очереди, – предложил Зерба.
Винтер покачала головой, показывая на проекцию:
– Не нужно. Там есть две отметины прямо над парой слева от той, которую использует Виллакор.
– Вижу отметины, – сказала Бинк. – А дальше?
Рашель задала на планшете команду, и изображение увеличилось, сделав крупнее отделившийся сегмент, о котором она говорила чуть раньше.
– Дальше идет короткий проход, – продолжила она, – в конце которого дверца во внутренний отсек. Тоже из хиджарнского камня, со встроенной в него обычной цифро-буквенной клавиатурой.
Изображение приблизилось и сфокусировалось на клавиатуре.
– С раскладкой на высоком галактическом [12] , – закончил Зерба.
– Ауребеш – для простолюдинов, – сухо объяснил Лэндо. – Снобы вроде Виллакора выше этого.
– Но у нас же есть код, правда? – произнесла Тавия.
– У нас есть код, который действовал этим утром, – согласилась Рашель. – Но учитывая общий уровень секретности, код, скорее всего, регулярно меняют.
– Не иначе как дважды в день, – прибавила Бинк, встав и подойдя к изображению, чтобы рассмотреть его более внимательно. – Такие панели доступа позволяют предустановить набор кодов, который меняется дважды в день.
12
Высокий галактический алфавит соответствует земной латинице – в противоположность ауребешу. Он был введен в канон ЗВ-вселенной как «алфавит для аристократов и снобов» из-за того, что в фильмах Оригинальной трилогии то и дело мелькали надписи на латинице, и нужно было как-то объяснить их существование с точки зрения внутреннего канона.