Негоже лилиям прясть
Шрифт:
До него донесся тревожный шепот церковников:
– Что же нам теперь делать?
Прелат из Лангра, в памяти коего еще свежо было нанесенное ему нынче утром оскорбление, склонялся к тому, чтобы прекратить церемонию.
– Уйдем и обсудим положение, – предложил еще кто-то.
– Нельзя: он уже помазанник божий, то есть настоящий король, коронуйте его, – возразил епископ Бовэзский.
Графиня Маго нагнулась к своей дочери Жанне и шепнула ей на ухо:
– Вот мерзавка! Чтоб она сдохла!
В воздухе запахло ядом...
Коннетабль, кинув из-под своих морщинистых, как у черепахи, век повелительный взгляд на Адама Эрона, приказал ему продолжать перекличку.
– Могущественный и великолепный сеньор, граф Валуа, пэр королевства! – провозгласил камергер.
Теперь все взоры устремились на дядю короля. Если он ответит на призыв, Филипп выиграл партию; значит, Валуа дает поруку от лица пэров королевства, то есть от лица реальной власти. Если же он не откликнется, Филипп проиграл.
Валуа не спешил откликнуться на призыв, и архиепископ, родом из семейства Куртенэ, состоявшего в родстве с графом, выжидал его решения.
Тут Филипп впервые шевельнулся – повернул голову в сторону дяди, и взгляд, брошенный на Валуа, стоил ста тысяч ливров. Никогда бургундка не даст и половины!
Бывший император Константинопольский поднялся и, недовольно хмурясь, встал позади племянника.
«Как хорошо, что я не поскупился!» – подумал Филипп.
– Благородная и могущественная дама Маго, графиня Артуа, пэр королевства! – провозгласил Адам Эрон.
Архиепископ поднял тяжелый золотой обруч, украшенный спереди крестом, и наконец произнес долгожданные слова:
– Coronet te Deus [10] .
Одному из пэров Франции полагалось взять корону и держать ее над головой короля, а всем прочим пэрам лишь прикасаться к ней чисто символически – пальцем. Валуа потянулся было к короне, но Филипп движением скипетра остановил его.
– Корону будете держать вы, матушка, – обратился он к Маго.
– Благодарю вас, сын мой, – шепнула великанша.
10
Венчает тебя господь (лат.).
Выбрав графиню Маго для этой почетной миссии на глазах у всего народа, Филипп заплатил ей тем самым за оба цареубийства. Таким образом, она становилась первым из пэров Франции, и графство Артуа навечно переходило в ее владение.
– Никогда Бургундия не склонит выи! – крикнула герцогиня Агнесса.
И, созвав свою свиту, она зашагала к дверям, а Маго и Валуа тем временем медленно повели Филиппа к трону.
Когда он опустился на трон и положил ноги на шелковую подушку, архиепископ снял митру и, поцеловав короля в уста, возгласил:
– Vivat rex in aeternum! [11]
Все прочие пэры последовали его примеру и тоже провозгласили:
– Vivat rех in aeternum!
Филипп чувствовал усталость. После семи месяцев непрестанной борьбы он выиграл теперь последний бой и достиг высшей власти, которую уже никто не мог у него оспорить.
Колокольный звон, славивший нового короля, разрывал воздух над Реймсом, за стенами собора вопил народ, желая Филиппу славной и долгой жизни; все его противники были укрощены. У него сын, который унаследует отцовский престол, у него счастливая супруга, которая делит с ним все тяготы и радости. Ему принадлежит французская держава.
11
Да здравствует король во веки веков! (лат.)
«Как я устал, до чего же я устал!» – думал Филипп.
Этот двадцатитрехлетний король, который добился власти своим упорством и волей, который пользовался плодами преступления, этот король, обладавший неоспоримыми качествами великого монарха, казалось, достиг вершин.
Начиналась пора возмездий.