Нехорошая академия 2 /
Шрифт:
— Я думала, что у Отиса чувства появились тогда, на горе, когда он, то есть ты, лечил магией жизни, — задумчиво произнесла я.
Эти признания обезоруживали. Слишком сильными были его эмоции, он не скрывал от меня ничего, распахивая свою душу некроманта, выворачивая на изнанку, подставляя под мое пристальное внимание каждое переживание и движение чувств. Бристан признавался не только в светлых чувствах — любви, привязанности, но и не прятал от меня темные стороны — ревность, негодование, боль и страх.
— Что ж, значит, мне удавалось прятать свои чувства, — поднял на меня глаза метаморф.
— Как тебе удавалось быть в разных местах? Я помню, что
— Переносился порталом, одновременно меняя облик, — спокойно ответил он мне, — в этом нет ничего сложного.
— И все же вы очень разные с Отисом, — задумчиво произнесла вслух, — Ты строгий, холодный, а он веселый, открытый и очень милый.
— В облике Отиса я мог быть самим собой, — тряхнул головой Бристан, — не было необходимости придерживаться строго облика метаморфа на посту директора Академии, представителя рода Китрас. Отис — адепт, молодой парень, радующийся жизни. У меня как будто появился еще один шанс вспомнить те времена, когда был первокурсников, вернуться во времени, вновь почувствовать опьяняющую свободу юности.
— Что у тебя было с Харой? — помолчав, спросила его.
— Ничего, — безразлично пожал плечами Бристан, — мы не встречались наедине, если ты об этом, только в присутствии остальных однокурсников.
Перед моим мысленным взором пробежали воспоминания. Вот Отис держит Хару за руку, тут они разговаривают и девушка заливается краской от удовольствия, потом они улыбаются. Мое сердце вновь уколола ревность.
Черт! Как же все запутано! Не могу я любить Бристана, чтобы он не говорил. Для меня Отис совсем другой метаморф. Даже зная обо всем, в моей голове не укладывается, что брат пошел на такой обман, лишь бы получить взаимность на свои чувства. Брат. Вот основной камень преткновения. Я никогда не смогу полюбить родного брата той любовь, что во мне пробудил парень с первого курса.
ГЛАВА 19
— Зачем ты провел брачный обряд? — простонала я, понимая, что запуталась во всех этих переплетениях судьбы.
— Я люблю тебя, Жень, — с чувством произнес Бристан и обхватил руками мои колени, — Это даже больше, чем то, что люди называют любовью. Я схожу с ума в дали от тебя и теряю рассудок, находясь рядом. Ты моя жизнь, моя суть. Я дышу только тобой, каждый стук сердца посвящен тебе. С тех пор, как встретил свою судьбу в твоем лице, меня ничто больше не интересует. Только бы видеть блеск твоих глаз, любоваться твоими движениями, вдыхать запах, сводящий меня с ума.
— Это одержимость, а не любовь, — возразила ему.
Его сильные руки стискивали мои колени, отчего он мне казался безумцем.
— Пусть так, — согласился он со мной, — А теперь представь, что это говорит Отис.
От этих слов стало страшно. Я прикрыла глаза, стараясь спрятать свои эмоции от него, от себя. Да, он прав. В устах Отиса эти слова звучат желанной отрадой для израненного сердца. Это признание приятно тревожит, заставляет волноваться, откликаться, но только если его произносит мой любимый муж. Но не Бристан!
— Женя, я знаю, ты любишь меня, — тихо произнес некромант, — я видел это в твоих глазах.
— Бристан, ты ошибаешься, — холодно и жестко отозвалась ему и оторвала сцепленные пальцы с моих колен, — Я всегда любила только Отиса, к тебе это не имело никакого отношения.
— Ну, почему? — с отчаянием выдохнул мужчина, даже не думая оставлять меня в покое.
— Ты мой родной брат, — так же холодно, не меняя своего жесткого тона,
— Что может значить родство, если нас объединяет такое сильное чувство? — проговорил он, заглядывая в мои глаза снизу вверх, — Я знаю, насколько сильно ты меня любишь. Видел, как ты убивалась из-за того, что посчитала Отиса умершим. Но я живой! Женя, я жив и по-прежнему люблю тебя!
— Ненавижу, — выдохнула ему в лицо, — Ты заставил поверить в смерть любимого мужчины, а сейчас толкуешь о том, что любишь меня. Это подло и низко. Заставить полюбить, а затем пытаться использовать эти чувства для удовлетворения своих.
— Я ничего подобного не делаю, — прошептал он, — только рассказываю о том, как все произошло на самом деле.
От моих обвинительных слов по лицу мужчины пробежала тень. Вся его фигура поникла, широко развернутые плечи опустились, в глазах поселилось отчаяние.
Я смотрела на его профиль и пыталась сопоставить все события. Вот мы танцуем на балу в Академии с Бристаном, а вот другой танец в таверне с Отисом. Наша брачная ночь, признания моего уже мужа в своих чувствах, и слова Бристана, сидящего на грязном полу у моих ног. Удивление и ужас от слов Раймона Китраса, что я должна стать женой своего брата, и его радость от того, что он получает любимую женщину в супруги. Разговоры с Отисом о браках под принуждением, о чистоте крови. Обещания Бристана быть нежным супругом, и безумная ночь в комнате таверны, где мы любили друг друга с Отисом. Нежелание брата помочь с Димкой, и Отис, стирающий память друга, а потом переносящий в мир людей. Мой муж, лежащий на столе в лаборатории Халена и погруженный в глубокий сон.
Вспомнились слова вампира, когда он рассмотрел брачный рисунок на плече метаморфа. С каким презрением тот говорил о Раймоне Китрас, заставившего меня выйти замуж за родного брата. Получается, что Хален все понял тогда, увидел под обликом Отиса Бристана. Не просто так мне показалось, что Отис превратился в брата. Разум покидал тело метаморфа, и его магия теряла силу, возвращаясь к истинному облику. Это не был горячечный бред, я приняла невозможную реальность за очередные игры своего разума. Видимо Хален рассмотрел ауру Бристана, пока он лежал без сознания на его столе и все понял, только не стал просвещать меня, предполагая, что мне все и так известно. Ведь стала женой родного брата. Кто бы мог предположить, что Бристан станет менять свой образ, дабы быть со мной рядом? Такое никому в голову не могло прийти. Представляю себе, как радовался наш мучитель, заполучив в свои руки обоих детей своего врага. У него была реальная возможность отомстить, сделав из двух Китрас «заготовки», полностью ему подчиняющиеся. Теперь понимаю, в каком бешенстве был Раймон Китрас, переместившись в лабораторию Халена и увидев, что не только его дочь попала в руки кровососа, но и сын. Оба продолжателя рода практически уже погибли в руках вампира. Ничего удивительного, что он разнес помещение, а самого Халена сжег до пепла, чтобы никакой некромант не смог его поднять.
— Детка, ты жестока с Бри, — неожиданно прервала затянувшуюся паузу Эльза, — Он этого не заслужил. Парень говорит тебе абсолютную правду, ничего не скрывая, а ты его отталкиваешь, обвиняешь.
— Что ты понимаешь в этом?! — рявкнула на призрака.
— Абсолютно все! — с достоинством качнула головой в ответ Эльза, — И даже больше, чем ты думаешь. Я видела вашу жизнь. Ведь никто не мешает призраку свободно перемещаться. Так что страдания Бри проходила на моих глазах. Да, это я тогда подсказала тебя попросить поцелуя. Помнишь? В зеркале.