Нехоженые тропки
Шрифт:
Ее эмоции накалялись, голос становился неясным.
— Даже Король, да будет благословен… даже он, на самом деле, никогда не заботился о Мерлине. Не так, как я. Глупая маленькая жрица, глупая маленькая захудалая ведьма, так они говорят…, но я — единственная, кто может получить сейчас его сердце… И когда я получу могущество, я заставлю их всех заплатить…
При этом нижняя губа ее дрожала, и большие круглые слезы сбегали по щекам. Я не оглядывался на других. Я уже чувствовал себя достаточно виновным в том, что использую в своих интересах большого ребенка по имени Нимуя. Но это должно было быть сделано…
— Итак, ты нам поможешь? — спросил я. — Так будет лучше
— Если вы так говорите, — сказала Нимуя. — Я всегда нуждаюсь в людях, которые скажут мне, что лучше.
Кое-что в ее голосе подсказывало, что так будет всегда. Томми тоже услышал это и впился в меня взглядом, но я сконцентрировался на ведьме.
— У тебя есть что-нибудь, чтобы добывать ему в выпивку, Нимуя? Что-то, что усыпит его?
— О, конечно, — ответиля Нимуя небрежно. — Друиды знают все, что можно знать, о снадобьях. Я часто подмешиваю наркотики в его напитки. Это — единственный способ, благодаря которому он может спать в эти дни. Бедняжка.
Так и было. Мы подождали, пока часть клиентов не разошлась, а потом я подкупил Хеб, чтобы закрыть бар на время. Потребовалась большая часть монет из моего кошелька, особенно когда Хеб поняла, что нам нужно, чтобы она тоже ушла домой раньше, но деньги на Темной Стороне решают все, как обычно. Несколько клиентов уходить не хотели, но Сьюзи их убедила при помощи короткого, но поучительного примера работы дробовика, и они достаточно быстро нас покинули. Два дымных призрака укоризненно посмотрели на меня, а затем медленно уплыли, продолжая танцевать. Бар казался огромным, когда ушли все, и тишина было поистине жуткой. Мерлин сидел и спал, сползая со стула, в то время как Нимуя, сидя со скрещенными ногами в торопливо нарисованном мелом кругу, создавая чары, не позволявшие никому снаружи заметить что-нибудь необычное в баре. Была чертова уйма людей, и не только, которые схватились бы за шанс убить Мерлина, если б они просто заподозрили, что его щиты ослабли. Сьюзи охранял дверь, в то время как мы с Томми разглядывали бесчувственного колдуна.
— Итак, — сказал Томми. — Как мы это сделаем?
— Очень осторожно, — ответил я. — Если будет хотя бы похоже, что что-то идет не так, то я со всей скоростью рвану к ближайшему горизонту. Попробую не останавливаться.
— Это — действительно плохая идея, — несчастно сказал Томми.
Я вызвал свой дар, открывая мой третий, частный глаз, и сразу же увидел все щиты Мерлина. Они притаились вокруг его спящего тела как множество рычащих сторожевых псов, слой на слое защитных заклятий и проклятий, готовых наброситься на все, что их потревожит. Они тревожно зашевелились от одного только взгляда. Я схватил Томми за руку, и сразу же он смог их увидеть тоже. Он вскрикнул от шока и ужаса, и попытался вырваться, но я не мог отпустить его.
— Заткнись, — зашептал я отчаянно. — Хочешь, чтобы они тебя услышали? Используй свой дар. Быстро!
Его рот искривился, как у ребенка, которого наказывают, но я почувствовал проявление его дара. И медленно, один за другим, щиты стали сомневаться, почему и для чего они есть, пока, наконец, они не исчезли туда, откуда пришли, для коллективного обсуждения, оставляя Мерлина спящим и совершенно беззащитным. Я быстро двинулся вперед. Я не знал, как долго продлится эффект. Я мог услышать Томми, который резко дышал позади меня, концентрируясь на поддержании своего дара, чтобы не позволить защитам вернуться, пока я проверял состояние колдуна.
Его глаза были закрыты, скачущее в них пламя на миг притухло. Его дыхание было ровным, хотя он изредка шевелился во сне, как если бы его беспокоили дурные сны. Я распахнул его алые одежды, обнажив выбритую грудь, покрытую жирными переплетенными друидскими татуировками. Я сдавленно прошипел Сьюзи, чтобы подошла ко мне, и она неохотно покинула свой пост около двери.
— Как мы будем это делать? — спросил я.
— Твои прикидки не хуже моих, Тэйлор. Я вытащила несколько сердец из милости, но это нельзя было назвать хирургией, — она извлекла длинный нож из-за голенища высокого ботинка, и задумчиво подняла его. — Я предлагаю грубую силу, импровизация на этот раз не годится.
— Дай мне нож, — покорно согласился я, — И возвращайся охранять дверь. Томми, иди ко мне и помогай.
— Я ничего подобного прежде никогда не делал, — сказал Томми, неохотно подходя ко мне.
— Надеюсь, что нет, — сказал я. — Давай, закатывай рукава и действуй, как я, попытайся помогать и, главное — не мешай. А если соберешься блевать, постарайся не попасть во вскрытую грудь.
— О, Боже, — только и смог сказать Томми.
Я вскрыл грудную клетку Мерлина, чтобы быть уверен, что разрез достаточен, чтобы в него проходили обе руки. Времени для точной хирургии не было, к тому же, держу пари, — Мерлин сможет все восстановить, как только получит свое сердце обратно. Крови было очень много, и мне приходилось отскакивать, чтобы не попасть под внезапно бьющие струи, фонтанирующие из разверстой раны. Как мог, я обмыл рану вином, чтобы хотя бы видеть, что я делаю. В конце мне пришлось вырезать и вырывать сердце обеими руками с его места в грудной клетке, и я был по локоть в крови. Томми только повторял: О, Боже!
– убирая другие внутренние органы с моего пути.
Наконец, в моих руках оказалось сердце Мерлина — огромная алая глыба мышц. Оно было больше, чем я ожидал, и все еще сокращалось, выбрасывая крупные брызги темной крови. Я перенес его на другой стол и тщательно обернул тканью, покрытой нанесенными Нимуей защитными символами. Та все еще сидела в своем кругу, бормоча с закрытыми глазами заклинания, и поэтому не видела происходящего. Я отошел назад и встал рядом с Томми, который с дрожью смотрел на огромную кровавую рану, сделанную нами. Это, действительно, был не его случай. Я хлопнул ему по плечу, но он даже не оглянулся. Мерлин по-прежнему был жив, ровно дыша и продолжая спать. Я попытался сомкнуть края раны, скрыть то, что я сотворил, но отверстие в груди было слишком велико. В конце концов я просто прикрыл его одеждой.
— Сделано? — спросила Сьюзи от двери. — Вы закончили?
— О да, — ответил я. — Вряд ли я смог бы навредить сильнее, даже пытаясь это сделать специально.
— Не переживай, — сказала она. — С каждым разом получается все лучше и лучше.
Я резко на нее оглянулся, но решил ни о чем не спрашивать. Мне не хотелось знать. Я увел Томми от тела колдуна, и мы, как смогли, вином отмыли руки и оружие. Мы ничего не смогли сделать с нашей забрызганной кровью одеждой. Переодеться было не во что. Одна надежда, что чары Дедушки Время скроют запекшуюся кровь от посторонних глаз. Томми обвиняющее посмотрел на меня:
— Есть хоть что-нибудь, чего ты не сделаешь, Тэйлор? Или кто-нибудь, чью жизнь ты не станешь разрушать, чтобы отомстить своей матери за то, что сбежала и бросила тебя в младенчестве?
— Это не так!
— Правда?
— Да! Все, что я здесь сделал, и все, что сделаю, — все это ради спасения Темной Стороны и мира! Если бы вы видели то, что видел я…
— Но мы не видели. И ты нам об этом не рассказываешь. Почему, Тэйлор? Что ты от нас скрываешь? Или мы должны верить тебе на слово?