Нехожеными тропами
Шрифт:
– Значит слушай: Зарийцы стягивают войска со всех сторон, выгребают даже бойцов из приграничных фортов, со всех сел, и вообще, откуда только можно, сгоняют всех, кого только можно к крепости Норбер, это четыре дня пути на север. Сейчас в крепости, около сорока тысяч человек, но! Пограничные заставы стоят пустыми. – Сергей удивленно поднял бровь. – Ага, я тоже малость охренел, ну да ладно. Так вот, суть-то в чем, а суть в том, что король с сыном в данный момент едут из Зары в Норбер, и ехать им еще четыре дня. А зная, как ездят «их величества», то и все семь. Сопровождает его три сотни гвардейцев. Поэтому, предлагаю, Антошку того, тю-тю, и пока войско сидит в Норбере, остановить все обозы, идущие к нему. Таким образом, в столице останется его четыре жены, и семь дочерей. И столица без охраны вообще! Говорят, кроме городовых, никого днем с огнем не сыщешь, а три сотни стражников,
– Хм… – Сергей задумался, – а если это ловушка? К примеру: они специально ждут, что на короля нападут, и тогда выдвинуться всем войском из крепости навстречу? И тогда что? Все сорок тысяч крошить? Или наоборот, делают вид, что король едет в крепость, а всю гвардию спрятал во дворце, где и отсиживается сам… Ох, не нравится мне это… Так-так-так… давай сделаем так: готовишь летучий отряд, берешь с собой Мэй с Эстель, дочь твоя как раз практики наберется, да может среднюю печать освоит, а Мэй с огневой поддержкой не даст скучать никому, и делаете вот что… а я с Глебом пока что…
Глава 4
Вторые сутки гвардейцы не могли ни есть, ни спать. Каждый раз, когда они пытались уйти с тракта или прорваться к крепости, прилетали огненные шары и стрелы. А еще стрелы, что с зубодробительной периодичностью выбивали того или иного гвардейца. Карета, где по легенде, сидит Антуан шестой, давно превратилась в решето, а барон, что был чертовски похож на короля, давным давно превратился в хорошо прожаренный стейк вместе с одним из пажей. Эта группа конников, постоянно менялась, пока одни отдыхали, другие кружили вокруг, периодически постреливая, и иногда очень даже удачно. Хуже было, когда выезжала маленькая девка, на маленькой же степной лошадке и тогда не то, что отстреливаться не могли, даже сомкнутые щиты не помогали. Из более чем трех сотен в строю осталось семьдесят шесть, усталых, голодных, злых, не выспавшихся и поникших солдат. Под конец вторых суток, и еще двадцать два трупа, не считая раненых, последний живой сотник, принял решение сдаваться.
***
Маленькие пегие лошадки несли Сергея с Глебом практически без отдыха, как сказал Юрус, это степные кони, неприхотливые, привыкшие к минимуму корма и максимуму движения. Останавливались только на ночлег, таким образом, шестидневный переход до столицы Зарии, они проделали почти за четыре. Подойдя вплотную к городским воротам, потолкались рядом с теми, кто, как и они не успели к закрытию, прошли вдоль стены немного и, не расседлывая коней принялись за ужин. Одновременно с этим, Сергей раскинул сигнальную сеть, прикидывая расположение и количество. Немного подумав, создал среднюю печать познания земли и ахнул от увиденного: десятки, если не сотни тоннелей, разной величины и заглубленности, а наложив сигнальную сеть на сеть туннелей, призадумался. Глеб, затаив дыхание, смотрел как работает хранитель, заметив это, Сергей ему подмигнул и на вытянутой руке просто продемонстрировал малую печать познания земли. Парень кивнул, сел, повернувшись к виднеющимся вдали кострам спиной, принялся пытаться воспроизвести, а Сергей принялся анализировать и сопоставлять.
Час спустя, Глеб шепотом сообщил что у него получилось, Сергей кивнул.
– А теперь, опусти руку на землю, чтобы печать была внизу, накачивай силой и отпускай вперед, удерживая и накачивая… И главное, не обрывай связь, а теперь, закрой глаза и смотри.
– Ёбушки-воробушки! – выдохнул парень. – Это невероятно! Это же…! Ого! Ой… оборвал…
– Ладно, пробуй, нарабатывай, а сейчас отдыхаем, а в 4 часа будем выступать, я первый дежурю, через два часа, разбужу. – Парень кивнул, закидывая одну из седельных сумок под голову и, уже 10 минут спустя мирно сопел.
Сергей же, разглядывая схему, пришел к нескольким выводам: во-первых, один из тоннелей выходит в паре десятков метров от них, во-вторых, тоннели практически не охраняются, во всяком случае с этой стороны, и в-третьих, большое скопление, и довольно плотное, находится под большим зданием. Постепенно, проверяя коридор за коридором, выстраивал маршрут движения, максимально безопасный, с минимумом живых существ по маршруту. Когда оторвался от раздумий, луна уже скатилась глубоко вниз, и дело близилось к рассвету, поэтому растолкав Глеба, быстро принялись собираться. Расседлали коней и отпустили, так велел Юрус, сказав, что умные животные сами вернутся домой. Подойдя к месту, где вроде как заканчивался, или начинался подземный ход, обнаружили небольшой овражек, именно в котором и обнаружился оный, заросший корнями, более чем наполовину засыпанный землей и глиной, пугал темнотой провала. Зайдя внутрь, Сергей зажег
Тоннели различались, было видно, что одни, чуть более свежие, другие казались очень древними, по одним, передвигались постоянно, в других, столетняя паутина и пыль, в ладонь толщиной. Несколько раз проходили небольшие комнаты, со сгнившими дверями и деревянной мебелью, в одной из таких, даже обнаружился обглоданный крысами скелет, с остатками ветхого рубища. Сергей периодически создавал печать познания земли и сверяясь с ней, корректировал маршрут.
Вскоре, всё больше тоннелей стало попадаться со следами присутствия людей. Где-то тряпка на полу, где-то угольком матерное слово. Всё чаще приходилось таиться в тени, от проходящих личностей бандитской, освещающие себе путь, жутко чадящими, факелами.
Метров за пятьсот, до большого скопления людей, в нос ударил запах крови. Свежей. Много. Сергей поморщился, ещё через пару поворотов и пару сотен метров, послышались крики. Толчки эфира стали стучать извне, будто кто-то большой и очень злой пытался проломить кокон мира и проникнуть внутрь. Чутье взвыло сиреной, сигнализируя, что очень скоро здесь произойдёт что-то ужасное.
Больше не таясь, Сергей встал посреди коридора, обернулся к Глебу.
– Друг мой, тут намечается этакий пиздецок, извини, лучшей метафоры не придумал, поэтому, будь хорошим бубликом, ВАЛИ НА ВЫХОД БЫСТРО! Если сдохну, хоть знать будешь, где откапывать. – А сам, повернувшись в сторону песнопений и криков, начал формировать великую печать управления землей. Давалась она Сергею всегда тяжело, но в этот раз, видимо и силы подросли, и мотивация не хромала, сформировалась за долгие полторы минуты. Сзади уже давно смолк шум шагов и пласты земли над местом скопления пришли в движение, медленно, неохотно, понемногу, но всё же, впереди раздался сначала небольшой скрежет, а потом разом начало сыпаться всё, что можно. Земля впереди загудела, задрожала и грохот, прокатившийся по подземелью заглушил всё остальное. Секунда тишины и землю сотрясло так, что Сергея подкинуло к потолку, больно приложив о камень перекрытия. Тряска не позволяла подняться на ноги, навстречу хранителю из тоннеля приближалось плотное пылевое облако, наполненное мелким крошевом камня и кирпича. Ледяной щит сформировался с трудом, под силой воли образовывая сферу льда. Сколько продолжалась эта безумная тряска, сказать было трудно, но толчки земли прекратились, как и удары в эфир. Небольшие камни начали медленно сползать со льда сферы. Сергей с трудом поднялся с четверенек, чувствуя, как до сих пор дрожат ноги. Скинув со щита остатки камня и кирпича, посмотрел вперёд, закралась сакральная мысль, что он нехилую такую перестройку в городе замутил, поэтому, повернулся и пошёл в ту сторону, куда убежал Глеб. Через сотню метров нашелся и сам парень, что валялся без сознания, а на голове вспухала большая шишка. Малая печать исцеления в чувство не привела, но уменьшила здоровенную хрень, образованную под воздействием упавшего сверху камня. Взвалив на плечо нелегкую ношу, пошёл искать ближайший подъём на поверхность, но пройдя так с десяток минут, хлопнул себя по лбу, уложил бессознательное тело на холодный пол и принялся создавать малую печать земли, формируя ступени на поверхность.
Сказать, что город лежал в руинах, это сильно преуменьшить созданное великой печатью. Очевидно, где-то здесь был дворец, который замок, он же крепость. Судя по золоченому шпилю, торчащему откуда из… провала. А здесь, судя по всему, был храм Гурната, судя по распятию, валяющимся рядом. Сергей окинул долгим взглядом то, что осталось от города, взвалил свою ношу и мерно побрел к тому месту, где они выпустили лошадей. Парень через пару минут пришёл в себя, и когда очнулся, то первый вопрос был:
– Это не пришло?
Сергей заскрежетал зубами, пророчица и видящий или провидец в одной семье, это перебор.
– Нет, хвала творцу, не уверен, что с такой тварью я справился бы. – похлопал лежащего парня по плечу, от чего пыль с его одежды поднялась облачком, заставляя усердно чихать, – посмотрим, что мы там начудили?
Часть городской стены отсутствовала, кое-где провалившись в катакомбы, больше половины города теперь была похожа на рисунок экспрессиониста, при этом, многие дома, очевидно в торговой и бедняцкой части, стояли нетронутыми. Начали появляться первые люди, что с опаской выходили из домов. Остановившись у одного из таких нетронутых, оказавшимся трактиром, на улицу повалила толпа разномастных постояльцев.