Неидентифицированный
Шрифт:
– Ты отстал от жизни, прямо как моя бабка, которая с трудом освоила кнопочный мобильный телефон, а на смартфон смотрела, как на непонятную инопланетную технологию. Привыкай, что виртуальный мир стал неотъемлемой частью реального. Эти два мира настолько тесно между собой переплетены, что даже виртуальные компьютеры в полицейских участках связаны с реальными по зашифрованной линии и, взломав виртуальный, можно получить сведения с реального. Стоит ли говорить, что до реального компьютера добраться в разы тяжелее и опаснее?
– Ладно, я всё понял. Как открыть камеру и установить вирус ты мне опять будешь подсказывать, транслируя свой голос прямо в мою голову?
– Да, привыкай не делать дебильный вид, когда я говорю с тобой.
– Ты видишь всё, что вижу я?
– Да, изображение с твоего шлема я вывожу на один из мониторов. Картинка, конечно, не сильно качественная и нет ощущения полного погружения, но зато я всегда могу тебе помочь советом или экстренно выдернуть тебя из ЦР.
– Пока вопросов больше нет.
– Тогда держи свой шлем и знай, я бы очень многое отдал, чтобы, как ты, оказаться невидимым для системы безопасности ЦР. – проговорил Кряк, протягивая мне шлем.
Усевшись в кресле поудобнее, я водрузил его себе на голову и уставился в тёмный прямоугольный дисплей перед глазами.
Рядом Кряк начал что-то быстро набирать на клавиатуре, стуча по клавишам с такой скоростью, словно его задачей было за минуту успеть напечатать максимальное количество символов, не заморачиваясь с их значением.
Тёмный экран перед моими глазами пару раз мигнул синим цветом, и на нём проявилась надпись: «Мы рады снова приветствовать Вас в цифровом равенстве». В следующее мгновение я обнаружил себя на оживлённой улице. Повернувшись к стеклянной витрине кафе, я принялся с любопытством рассматривать себя в её отражении.
Кряк сделал меня щуплым пареньком ботанического вида, с ужасными круглыми очками на пол лица. Странно, как у него не хватило ума довершить образ нелепыми усиками вечного девственника, над верхней губой?
Внезапно прямо в голове зазвучал голос хакера, заставив меня от неожиданности вздрогнуть:
– Вижу, тебе нравится придуманный мною образ, не благодари! Как закончишь на себя любоваться, можешь зайти в стрип-бар, который рядом с тобой, и отдохнуть там, а когда тебе надоест, немного побуянь, чтобы охранники вызвали полицаев и те забрали тебя в отдел.
Голос хакера в моей голове умолк. Ещё раз взглянув в отражение витрины на себя в новом теле, я нашел глазами красочную вывеску с надписью: «Мисси-писси» и отправился туда.
Открыв дверь, я обнаружил ступеньки, уходящие вниз, и стал спускаться, пока не упёрся в ещё одну дверь. Открыв её, я оказался в полутёмном коридоре, который вёл к залу с барной стойкой, столиками и сценой, на которой был установлен металлический пилон. Помещение было выполнено в бардовых тонах, которые отлично сочетались с приглушенным светом и расслабляющей музыкой.
Видимо, я вошел в тот момент, когда одна из танцовщиц уже завершила свою программу, а следующая только собиралась зажечь, подготавливалась к выступлению, протирая металлический шест тряпкой. Оценив спортивную фигуру танцовщицы, которую выгодно подчеркивали короткие трусики-шорты и завязанная на животе в узел тонкая рубашка, я окинул взглядом погруженные во тьму столики с посетителями.
В зале был аншлаг, заведение пользовалось популярностью. За столиками сидели люди разного возраста и пола. Тягу к созерцанию обнажённого женского тела у мужчин я ещё мог понять: это заложено природой и всегда было и будет на уровне животных инстинктов, от которых человек ушел не так-то уж и далеко, сколько бы он не уверял себя в обратном; но какой интерес сидеть тут девушкам и женщинам? Они предпочитали однополую любовь и возбуждались, наблюдая за обнажающимися в эротичных танцах красотками или никакой сексуальной подоплеки не было и их искренне восхищали грациозные и красивые движения танцовщиц?
Пока я бродил по залу в поисках свободного столика, свет почти полностью погас, остался только над сценой. Спокойная музыка сменилась на более динамичную, зрители перестали разговаривать и пить алкоголь, направив свои взоры на сцену, где начинался эротический танец.
Танцовщица для своего выступления использовала ковбойский образ, который ей очень шёл. Широкополая шляпа, подчеркивала её правильные черты лица и аккуратный прямой нос, из-под головного убора струились белокурые прямые волосы, которые благодаря освещению на сцене становились то синими, то красными, клетчатая рубашка, завязанная под грудью в бантик, оголяла сексуальный живот, в котором был пирсинг, и плотно облегала воинственно вздёрнутые груди, на коротких чёрных трусиках-шортах по бокам была бахрома, которая взлетала от каждого движения бёдер, длинные кожаные сапоги заканчивались выше колен и подчеркивали стройные ноги девушки.
Я замер посреди зала, следя за красавицей, которая вытворяла на шесте такие вещи, от которых у меня во рту пересохло.
Я был настолько очарован зрелищем, что не сразу услышал грубый голос, который очень неучтиво просил отойти меня в сторону. С разочарованием оторвав свой взгляд от блондинки, которая, зависнув на шесте вниз головой, начала медленно расстёгивать пуговицы на рубашке, собираясь показать возбуждённым зрителям свою грудь, я повернулся к столу, за которым сидела компания парней.
Все трое были, как на подбор, здоровенными лбами с широкими плечами, на их лицах были аккуратно подстриженные бороды. Даже одного такого кабана было достаточно, чтобы связать в узел ботаника, чьё слабое тело мне так любезно выбрал Кряк. Только я подумал про хакера, как в моей голове раздался его голос:
– Не спеши нарываться на неприятности, выпей, отдохни, успеешь ещё посидеть за решёткой. А этих «мужественных» – интонацией Кряк выделил слово. – можешь не бояться, обычно тела качков с бородой, глядя на которых в воздухе явственно ощущаешь запредельный уровень тестостерона, выбирают ботаники типа твоего тела. Поэтому если на них сейчас громко рявкнуть, они наверняка дружно обоссутся от страха.