Неидентифицированный
Шрифт:
– Мы научим тебя всему, поэтому пока не нужно задавать вопросы. А почему именно ты? Потому что всех уже давно идентифицировали, и теперь система сразу распознает нас по биометрическим данным. А ты неидентифицированный пользователь, поэтому мы сможем сделать так, чтобы тебя она пропустила.
Всё, что они мне рассказывали, было страшно интересно и манило, но одновременно с этим сильно пугало. К тому же у меня жена и дети, как я могу их оставить? Этими мыслями я поделился, ответив:
– Скажу честно, ваше предложение меня пугает и интригует одновременно. Я бы хотел посмотреть на мир, но у меня тут всё: жена, дети, родители, община. Ради чего я всё это должен оставлять?
К моему удивлению, ответил мне староста:
– Я не буду пафосно говорить, что ради спасения мира, потому что это нелегко и, честно говоря, мало выполнимо, не исключено, что тебя вообще убьют через пару дней, как только ты покинешь общину, поэтому я скажу так – ради своих детей, жены, родителей и общины. Да, да, не смотри на меня так удивленно! Община не вписывается в устои нового мира, и когда за ними придут – это всего лишь вопрос времени.
– Меня больше напугала вероятность погибнуть через пару дней. – ответил я ему.
Староста прищурил взгляд, в его голосе послышалось железо, он сказал:
– Самопожертвование – это то, чему нас научил Иисус! А если тебе мало его примера, то вспомни о том, что твой отец тоже пожертвовал всем, когда бежал из крупного города в эту глушь, ради тебя.
Я не успел ничего ответить, внезапно громко забасил человек-зверь по прозвищу Дикий. Смотря на меня своими невероятно черными глазами, он произнёс:
– Я расскажу тебе один случай, который в моей родной деревне помнят и рассказывают детям, чтобы те чтили память предков и не забывали их героизм. Немецкие фашисты пришли в их деревню, начали издеваться над обычными безоружными людьми, а вечером собрали всех детей и приставили к стене избы. Всего было 13 испуганных и зарёванных ребятишек, некоторые ещё совсем малыши.
Несколько мужчин вышли из толпы односельчан и встали вперёд, между немецкими солдатами и детьми. Их расстреляли, но оставили детей. Правда, спустя пять минут фашисты вновь подняли оружие и взяли их на прицел. Опять между фашистами и детьми встало несколько мужчин, которых они тоже расстреляли. Потом детей прикрыли старики, и их тоже расстреляли, фашистов это начало веселить, они расстреляли всех мужчин. Всё, мужчин в деревне больше не осталось, но изверги на этом не успокоились и опять навели оружие на детей.
На этот раз вышли женщины, закрывая собой детей, чем вызвали ещё больше веселья среди фашистов. Они подняли оружие, прицелившись в решительно стоявших в ожидании смерти женщин, но внезапно сбоку раздались выстрелы, и немцы пали на землю замертво, не успев и понять, что произошло.
Оказалось, что мужики смогли послать одного за помощью к скрывавшимся неподалеку в лесу партизанам, а сами тянули время, сохраняя детей ценою своих жизней. Это было настоящее самопожертвование, они, как настоящие мужчины, понимали, что это их последний день и минуты жизни, но всё равно мужественно становились под дула автоматов, выигрывая драгоценные минуты для спасения детей.
Великан замолчал, а у меня предательски защипало глаза, словно я разжевал кислый лимон. Судя по лицам людей за столом, эта страшная история на всех подействовала одинаково, не один я чуть не заплакал. А ведь действительно, староста был прав, отец в своё время пожертвовал всем, чтобы огородить меня от внешнего мира, который, если верить этим людям, ужасен и обязательно скоро вторгнется сюда. Тяжело вздохнув, я ответил:
– Я согласен. Что мне нужно делать?
– Уйти прямо сейчас с нами. – ответила девушка.
Я молчал, староста, по-своему истолковав моё молчание, сказал:
– За родных не беспокойся, я им скажу, что ты на некоторое время отправлен в другое поселение, помогать восстанавливать избы после пожара. А дальше что-нибудь придумаю.
Понимая, что решение уже принято, боясь, что передумаю, я встал и сказал:
– Тогда нужно уходить, пока я не передумал!
Моему примеру последовали все остальные и встали из-за стола, словно тоже опасались, что я могу передумать. Староста сдвинул ногой лежавший на полу большой цветной ковер ручной работы и поднял деревянную крышку, за которой были ступеньки, ведущие вниз под землю, в темный и прохладный погреб. Похлопав меня по плечу, он проговорил:
– Логин, где бы ты не оказался, помни о своей вере и не отрекайся от бога, чем бы дьявол не пытался тебя искусить.
В это время троица начала, к моему удивлению, поочерёдно спускаться в погреб, я последовал за ними. У одной из стен стояла большая деревянная тумба с соленьями. Сейчас она была отодвинута, а за ней виднелся темный лаз подземного хода, о существовании которого я даже не подозревал. Незнакомцы зажгли фонари, меня поставили в середине отряда, мы пригибаясь пошли по узкому подземному ходу. Сзади послышался звук сдвигаемой тумбы – староста замаскировал потайной ход.
Глава 2. Партизаны
Подземный ход оказался неожиданно длинным и закончился тупиком, в котором стояла деревянная лестница, ведущая наверх. Все остановились у лестницы, девушка, глядя на меня, сказала:
– Да, кстати, мы так и не представились. Знакомься, это Дикий, Кряк и я, Мурка.
Проговорила девушка, показывая поочередно сначала на угрюмого здоровяка, потом на парня с причудливой прической, а после положила ладонь себе на грудь.
Я понял, что это явно ненастоящие их имена, но вежливо ответил:
– Очень приятно, я Логин, но вы это и так знаете.
– Знаем. – ответила Мурка.
Дальше мои новые знакомые, за спинами которых были небольшие рюкзаки, принялись их снимать, доставая оттуда зеленые кепки и странные маски, скрывающие полностью лица. Дикий, внешность которого полностью соответствовала его прозвищу, протянул мне комплект одежды, состоящий из штанов, легкой куртки и кепки. И всучил точно такую же маску, как у всех, со словами:
– Тебе тоже следует это надеть, прежде чем мы выберемся наружу.