Неисправности в «вольво»-760-турбо: инструкция
Шрифт:
– О да! – Билл уверен, что повредил турбоблок.
Обычно он делает с двигателем «вольво» все то, что согласно инструкции делать нельзя. Разгоняет машину сразу с места, прежде чем холодное масло получит шанс достичь всех точек, требующих смазки. Хуже всего, что двигатель был выключен, когда турбокомпрессор работал на высокой скорости, – его могло заклинить или он мог получить повреждение от перегрева, – хотя, следует признать, не Билл это сделал.
Это сделала Ванесса. Она сумела наклониться через Билла, выдернуть ключи из зажигания и выбросить их в окно автомобиля, прямо на парапет Вествэй-роуд, хотя «вольво» ехал в этот момент со скоростью семьдесят. Как только они сделали остановку
Билл припарковал автомобиль на маленькой стоянке возле переулка Хэмпстед по диагонали от Комптон-авеню. Они вышли на Хис-роуд. Налетел легкий бриз и в считанные секунды высушил их потные брови, охладил их потные тела. Они обнимаются, и Билл чувствует, как развевающиеся волосы Серены хлещут по его щекам. Никогда больше он не будет так близок, осознает вдруг Билл, к рекламируемому шампуню.
Они идут, останавливаясь через каждые несколько ярдов, чтобы заняться сексом. Билл уверен, что никогда в жизни у него не было столь обильной эрекции. Если ему случится падать вперед на утрамбованную дорожку, эластичный член не позволит этого – просто откинет его назад. А вздумай он побежать по траве без штанов, то с таким членом, большим и изогнутым, как при поклоне, Билла невозможно будет отличить от известной скульптуры Приапуса. Хороший оргазм, ха! Да это – великий оргазм!
На вершине Парламентского холма они падают на скамейку, откуда открывается панорама города, и сидят неподвижно, чтобы послушать царящую там особенную тишину. Со стороны Госпел-Оук [2] на вершину холма поднимается мужчина. Даже на расстоянии в триста ярдов Биллу видна футболка сборной Англии. Мужчина явно обеспокоен; по мере его приближения, Билл узнает это учащенное дыхание и размахивание рук. Он похож на гонца, который принес новость о поражении персов в морском сражении. Но вместо того, чтобы сокрушаться, мужчина оперся о скамью и произнес:
2
Госпел-Оук – лондонское наземное метро.
– Когда дело дошло до серии пенальти, мои нервы сдали.
Мужчина был небольшого роста, полный, с лысиной на макушке, обрамленной седыми волосами в виде опрятной подковы. Ясно, что футбол – его жизнь.
– Я взял эту гребаную большую «Гавану», чтобы праздновать победу. – Он показывает им дешевую сигару, зажатую в потной лапе. – Но теперь никак не могу успокоиться.
– Мы пришли сюда, чтобы спрятаться от футбола, – говорит Серена.
– И я тоже, да, чтобы спрятаться. – Мужчина выпустил клуб дыма.
– Вот и спрятались… – Билл радуется этому дикому предательству. – Держу пари, мы услышим, какой будет результат.
И тут из города доносится чудовищный рев.
– Ну вот, забили гол.
Они втроем ждут две минуты, затем из столицы доносится второе извержение ревущей толпы. Они ждут еще две минуты и… ничего. Даже хуже, чем ничего – отрицательный рев, звуковой вакуум, в котором должен был быть рев.
– Они пропустили гол… балбесы… они пропустили гол… – Мужчина уничтожен, разорван на куски. Он давит свою «Гавану» в траве спортивным ботинком и идет обратно вниз.
Пять минут спустя Билл и Серена спариваются в роще.
4. Колеса и покрышки
Прошло четыре дня. В этот день Билл Байуотер сидел за столом, который занимает большую часть его дома в Патни. Ванессе нравилось бывать у реки; Биллу скорее жаль, что ее нет в доме. То, что его исследование должно занять
Листая страницы в обратном порядке, Билл получает удовлетворение от маленьких белых ромбов в разделе «Рекомендации», который знает поверхностно. Эти ромбы похожи на результат очень маленьких аккуратных эякуляций. Билл, как и Фрейд, никогда не исключал или не преуменьшал значение сексуальности и инфантилизма, и столь необычным действием он пытается переориентировать свою сексуальность с помощью инфантильной работы вручную. Билл упорно трудится, чтобы убедиться в том, что, вырывая из текста инструкции слово «вольво», он тем самым уничтожит свою навязчивую идею о вульве Серены, которая появилась у него спонтанно.
В роще Серена заставила Билла раздеться донага и снять с нее одежду. Наконец, его руки добрались до главной «сцены» и готовы были распахнуть занавес ее юбки. Вдруг, несмотря на жаркое лето и пыльный сухой кустарник, который закрывал от посторонних глаз, его охватила дрожь.
– Ну, в чем дело? – смеялась она над ним, накрывая руками свои груди и стимулируя соски. – К чему бояться полицейских – здесь мы в безопасности.
Из одежды получилась неадекватная сцена для дальнейшего представления. Билл, возможно, никогда не предполагал, что такой сексуальный Сократ решит попробовать столь удовлетворенную свинью; она фыркала и хрюкала в этом заплесневелом компосте. С тех пор они трахались пять раз, доводя друг друга до изнеможения среди бела дня.
Вновь и вновь Билл просматривает преамбулу к разделу, в котором от него требуют: «Внимательно прочесть следующие страницы», – но его взгляд соскальзывает к подзаголовку «Специальные обода», что это может означать? На странице 67 есть инструкция относительно того, как менять колеса, и фотография молодой женщины, которая это делает. Следует рекомендация: «Встаньте возле корпуса». Билл считает, что это сбивает с толку, но не настолько, как та фраза, что написана жирными буквами далее, внизу страницы: «Убедитесь в том, что рукоятка хорошо закреплена в соединении».
Билл вздыхает и отказывается от чистки «Рекомендаций». Все это бессмысленно, все это не работает. Удаление слова «вольво», вместо того чтобы уравновесить мысли о вульве Серены, только еще больше усиливает их. Крепкое, теплое, похотливое объятие живой кожи; запах слюны и дыма сигареты; щебет и писк компакт-диска – музыка, способствующая оргазму. Возможно, думает Билл, если я доберусь до самой сути этого явления, то добьюсь большего успеха. А что, если я удалю слово «вольво» прямо на автомобиле? Тогда точно достигну цели.