Неистовая волна
Шрифт:
Он не верил своим глазам. Выходит, все пережитое за последние часы — только цветочки? Где МЧС, будь они прокляты?! Даже вертолеты перестали барражировать над городом, не ревели моторы, не неслись спасательные катера. Действительно, кого тут можно спасти? На этой улице и выживших-то не осталось. А на остальных? Волна шла по всем улицам, по всему городу — не только по правому берегу… Он подошел к террасе на негнущихся ногах. Лестница устояла, ничего удивительного — все, что находилось на северной стороне, не попало под лобовой удар. Но вереницы деревьев в саду уже не было — сбило, унесло. Вода поднялась, она плескалась почти под террасой, затопила большую часть лестницы и продолжала прибывать. На севере, куда ушла волна, царила муть. Понять визуально, что там происходит, было невозможно. Нельзя исключать, что волна добралась
— Мать честная, гробы плывут…
— Какие еще гробы? — проворчал Олег.
— Сам посмотри…
По улице действительно плыли деревянные гробы. Обычные гробы, сколоченные из грубых досок, отнюдь не эксклюзивные домовины, в которых погребают «номинантов» первых сотен «Форбс». Их еще не обтянули тканью, но форму уже придали — спутать с чем-то другим эти жутковатые изделия было невозможно. Они покачивались на упругой волне, плыли друг за дружкой, их было очень много… «Бюро ритуальных услуг в Прощальном переулке, — сообразил Олег. — Это здесь, неподалеку». Гробы сколачивают на специально оборудованном дворе за забором, там же и хранят под навесом на помосте, складируя штабелями. Волна ударила, что-то разрушила, остальное поволокла на улицу…
— Эти твари воду из Бержанского водохранилища на нас сбросили! — с истерикой в голосе выкрикнула Сусанна. Ее и без того широкое лицо распухло, налилось кровью. — Откуда эта волна, ты подумай?! Они намеренно погубили город, вот суки!!!
— Сусанночка, зачем? — икнув, спросила Тамара.
— Ты не местная, не понимаешь! — взвыла Сусанна. — Такие дожди, такая вода, водохранилище переполнилось! С него Новороссийск питается! Они специально на Таманск воду слили, чтобы не топить большой Новороссийск! Как же — там порт, там бизнес, курорт, там богатые особняки! Падлы, им всегда было плевать на простых людей!!! Вы посмотрите, сколько народу погибло!
Женщину несло. Она уже приплясывала с ребенком на руках, расточала брань в адрес зажравшихся и некомпетентных властей. И стартовала вакханалия — вскипели сестры, тоже стали орать, ругаться, поносить чиновников, безответственные службы, весь этот беспредельный ужас под названием государство! Они орали так, словно под ними был броневик с заряженным пулеметом! К женщинам примкнул Солохин, тоже начал что-то выкрикивать. Олег благоразумно помалкивал. Эмоции, конечно, разрывали. В голове — тысяча и одна мысль. Вывод о том, что на город сбросили воду из водохранилища, напрашивался в первую очередь. Но как-то сомнительно. С заботой о населении у государства, разумеется, проблемы, но все равно… чудовищно и неправдоподобно. И есть ли на Бержанском водохранилище техническая возможность сброса такого количества воды? Он вспомнил, как они с Солохиным несли службу у автомобильного моста. Под колоннами росла запруда, набивалась всяким хламом: деревьями, ветками, творениями человеческого разума. В определенный момент вода перестала проходить через запруду, полилась через край. А ближе к городу железнодорожный мост, там насыпь высотой в семь метров. Та же самая история: мусор под мостом, вода накапливается, превращается в разливанное море, течет по насыпи к рельсам, копится, ждет… А потом либо перелив через край, либо резкий прорыв дамбы — и вся эту жуть высотой с двухэтажку устремляется на город…
— Бабы, заткнитесь, — прорычал он. — Нашли время базар устраивать… На митинг пойдете, там и орите сколько влезет!
Но они не хотели останавливаться. Их душила паника. Женщины стали метаться. Пугливой Римме взбрело в голову, что эта волна — лишь первая ласточка, за ней придет другая, еще страшнее, и тогда их ничто не
— Смотрите, течение замедлилось! — выкрикнула Римма, выстреливая пальцем в сторону дороги. — Мы можем уплыть!
Поток по улице действительно перестал нестись с ошеломляющей скоростью, а неспешно дрейфовал на север. Вместе с ним тащились груды мусора и растительности, тела людей и животных, обломки построек. Странно, что жареный петух их раньше не клюнул! Женщины орали, что они и минуты здесь не останутся, нужно уплывать, пока второй этаж не затопило окончательно, лодка на плаву, весло в наличии, течение несет, куда нужно. Немедленно выбираться, пока не началось самое страшное! Им никак нельзя здесь оставаться — дети кашляют, у них тяжелая морально-психологическая травма! Лично Соболевский к предложенной идее относился скептически. На лодке можно выбраться «в город», но любая волна, любое столкновение повлекут фатальный коллапс. Пусть сопли у детей, моральные травмы, но все живые! Он не верил, что вода будет расти — это же не вселенский потоп, в конце концов! В крайнем случае можно выбраться на крышу, здесь нормальная плоская крыша, дождаться спасателей. Ведь прибудут — хотя бы ради приличия! И как они представляют путешествие на лодке? Инспекторы ГИБДД опять должны плескаться за кормой?
— Вы сядете в лодку вместе с нами! — орала Сусанна. — Она выдержит! Будете грести!
— Вы толстые! — рычал Олег. — Она утонет!
— Сам ты толстый! — возмущалась Римма. — Мы уже похудели тут с вами! Садимся в лодку и валим отсюда! Самое время — дождь почти кончился, течение не несет! Слушайте меня, я знаю, что говорю! Я, между прочим, начальница отдела по делам молодежи, культуры и спорта!
— Да ты че? — изумился Олег. — Спортсменка, говоришь?
— А матом можешь? — надрывно хохотал Солохин, по инерции принимая сторону товарища.
— Да без проблем! — вскричала Римма и вывалила на инспекторов такую порцию отборной ругани, что у тех отвисли челюсти и возникло стойкое желание отвезти Римму обратно, где взяли. К товарке примкнули остальные, сестры горой стояли друг за дружку. Дети действительно выглядели плохо, их трясло, они нуждались в тепле и неотложной медицинской помощи. «Ладно, — обреченно думал Олег, — все равно живыми из этой жизни не выберемся. Нет смысла что-то доказывать». Эти три горы не свернуть, они просто вышвырнут инспекторов с террасы, предварительно набив им физиономии…
И снова стартовало безумие. Отправлять женщин одних было полным свинством — не доплывут. «Садимся в лодку, но не гурьбой! — взывал Олег. — Делаете только то, что я скажу! В противном случае никто никуда не едет!» Он исследовал лодку на предмет протечек, начал принимать на борт людей. Детей — на нос, Солохина — туда же. Потом полезла женская часть собрания. С каждой прибавкой лодка проседала — ох, уж эти хрупкие беззащитные создания! Последней забралась Тамара с округленными глазами — хоть ума хватило не вести себя, как слон в посудной лавке! Переполненная посудина адски заскрипела, осела до упора… Вроде держалась. Борта выступали над водой сантиметров на пятнадцать. Если не вертеться, не дышать и поменьше разговаривать, то можно работать…
И все же это был не самый дальновидный поступок. Легко понять представительниц слабого пола: пережить такое, хочется быстрее вырваться… У Сусанны уже имелся опыт управления маломерным судном в сложных условиях. Она гребла, закусив губу, как гребец на каноэ. «Туда ли гребем?» — мрачно думал Олег. Лодка выбралась на улицу, ее подхватило течение, понесло на здоровый металлический бак для полива огорода, «мирно» плывущий по своим делам! И вновь не удавалось сохранять спокойствие. С баком Сусанна разминулась, но народ опять взвинтился, плакали дети. Перемещаться в пространстве, впрочем, удавалось: в задачу Сусанны входило лишь удерживать направление да избегать контактов с нежелательными объектами. Лодочка шустро плыла на север. Пассажиры дрожали от нетерпения. Олег с беспокойством озирался — вроде не должно быть сильной волны, но что он понимает в этих волнах? Вторично спрятаться негде — это было единственное высокое здание в районе…