Неистовый
Шрифт:
Трейс вскинула бровь и кивнула.
– Хорошо тебе.
Потом она сделала очень странную вещь. Она потянулась через стол и погладила мою руку.
Резко, я убрал руку со стола.
Твою мать.
Мне нужно положить этому конец.
Положить конец ее желанию потрогать меня или поговорить со мной.
Мо
Текс хмыкнул позади меня.
– Могу я пригласить тебя на танец?
– Не убивай моего брата, Трейс, - Мо рассмеялась.
– Я постараюсь контролировать свои порывы, - Трейс взглядом встретилась с мной.
Чейз ухмыльнулся и плюхнулся на стул рядом с Трейс.
– О, я не хочу, чтобы ты...
– Уходи!
– крикнул я, шокируя себя и Чейза.
Он поднял руки и вышел из-за стола, Феникс засмеялся, но все равно пошёл за ним, в сторону танцпола.
Эмоции бурлили во мне.
Почему? Почему из-за неё? Почему, чёрт возьми, именно сейчас?
– Зачем ты это сделал? – Трейс качнула головой, а волосы мягко упали на плечи.
– Потому, что он не должен был флиртовать с тобой, - я пожал плечами и взял клубнику с её тарелки и покрутил между пальцами.
Мне нужно было чем-то занять свои руки, чтобы не послать все к черту и не обернуть свои руки вокруг ее талии.
Она покраснела, чем очень сильно взбесила меня. Это означало, что этот флирт ей... нравился. Это не должно было быть так.
– Он не флиртовал.
– Да, он делал именно это, - я взял еще одну клубнику.
– Нет, - она ударила мою руку, и клубника выпала из моей руки. Святое дерьмо. Она прикоснулась ко мне два раза, за десять минут.
Какую часть из правил она не поняла? И, какого черта, ей сходит это с рук?
– Он не флиртовал. Он просто был милым. Тебе стоит попробовать стать таким.
Она опять покраснела и начала поправлять свою юбку. Затем взглянула на меня из-под густых ресниц.
– Милая...
– я осторожно двинулся к ней, - ...я могу быть добр к тебе. Поверь мне. Я могу быть настолько добрым, что ты будешь сходить с ума от этого. Но... ты, действительно, хочешь этого? Хочешь, чтобы я был милым?
Я двинулся к ней ещё ближе, мои губы были в дюйме от ее лица. Я тихонько подул на ее пухлые губы, потом облизал свои.
Ее дыхание сбилось. Она подняла голову, все еще тяжело дыша.
–
В ту минуту она потянулась за ней, я отодвинул руку с ягодой и подмигнул ей.
– Нет. Позволь мне.
Я поднес клубнику к её губам, завидуя, что ягода попадёт в её рот. Я не мог подавить стон, который рвался наружу.
Она наклонилась вперед.
– Открой рот, - скомандовал я хриплым голосом.
– Нет, - ее зубы сжались, а глаза расширились.
– Тогда ты не получишь клубнику.
– Думаю, я это переживу.
Когда она встала со стула, все её тело дрожало. Я взял её за руку и потянул на себя.
– Сядь!
Медленно она села обратно. Своей рукой я все еще держал ее. Пульс у этой девушки бешено бился, так же, как и у меня.
– Я не хочу превращать твою жизнь в ад. Ты знаешь это, не так ли? Я не хочу, чтобы ты плакала каждую ночь или проклинала меня каждое утро. Знаешь, это твой выбор. Ты автор своей судьбы. А играть по моим правилам или нет - это уже твой выбор, - худшая речь за всю мою жизнь, но я не мог по-другому.
– Почему это так важно? В любом случае, я никогда не смогу доверять тебе.
Было чувство, как будто она ударила меня, а затем ещё раз...и ещё раз. В моём мире, доверие значило больше, чем любовь. Доверие было всем.
– Доверие – это как любовь. Его не существует. Это сказка. Общество кормит нас им, чтобы заставить подчиниться. Я не жду того, что ты будешь доверять мне. Я жду того, что ты будешь следовать правилам. Правила держат тебя в безопасности.
Есть не так много способов, которыми я мог бы объяснить, почему это так важно. Она должна держаться от Избранных подальше, и прислушиваться к нам одновременно.
Если люди увидят, как я отношусь к ней, если люди увидят, что она другая, они сделают из неё мишень.
Так что, если она не доверится мне, если она откажется слушать Избранных, мне придётся уничтожить её. Я заставлю её чувствовать себя плохо, так что она будет нуждаться во мне.
И, черт возьми, я хотел чувствовать себя нужным.
Я решил все в ту же минуту. Я хотел опозорить её перед всеми, я хотел сломать её, разорвать на части, потому что если я не сделаю это, этим займутся другие. Если ей сделают больно, я хотел бы защитить её. И я бы защитил, но меня злило, что я хочу прикасаться к ней. Я злился на нее за то, что она не слушает меня и делает все наоборот.