Неизбежная могила

Гэлбрейт Роберт

— Осторожничают, — ухмыльнулся Страйк, а женщина-репортер кивнула, прижав палец к наушнику:

— Да, Джастин, в основном, в отношении финансовой деятельности, хотя надо сказать, к самой церкви никогда не выдвигались обвинения в каких-либо правонарушениях.

— Подождите немного, — одновременно произнесли Страйк и Робин.

— И, конечно же, в ее рядах состоят несколько очень известных людей, — продолжал невидимый Джастин. — Писатель Джайлз Хармон, актриса Ноли Сеймур… известно ли вам, кто-нибудь из них сейчас находится на территории?

— Нет, Джастин,

у нас нет информации о том, кто сейчас находится на ферме, хотя, по оценкам местных жителей, здесь проживает не менее сотни человек.

— А было ли какое-нибудь официальное заявление от церкви?

— Пока нет...

Страйк снова поставил репортаж на паузу.

— Просто подумал, что ты захочешь это увидеть, — сказал он.

— И был прав, — улыбнулась Робин.

— Правда же, этого почти достаточно, чтобы поверить в Бога? Я сообщил обо всем Фергюсу Робертсону, как только получил известие от Уордла, и дал ему несколько хороших советов относительно того, где можно раздобыть сенсацию. Думаю, пришло время надавить на Джонатана Уэйса. Есть время выпить кофе?

— По-быстрому, — Робин сверилась с часами. — Могу я одолжить зарядное устройство?

Поставив телефон на зарядку и приготовив кофе, они уселись за маленький пластиковый стол.

— Бекка все еще в храме на Руперт-корт, — сообщил Страйк.

— Откуда ты знаешь?

— Она проводила богослужение, я убедил Мидж посетить его, надев парик.

— Я думала, Мидж следит за Хэмпстедом?

— О, да, я забыл… прошлой ночью она сфотографировала его с каким-то парнем на Хэмпстед-Хит.

— Когда ты говоришь «сфотографировала»...

— Сомневаюсь, что снимки будут выбраны для семейной рождественской открытки, — объяснил Страйк. — Я передам их клиентке в понедельник, потому что сейчас он дома с ней и детьми.

— Давай вернемся к Бекке.

— Она не ушла после окончания службы. Мидж наблюдает за храмом на Руперт-корт, разумеется, уже без парика. Она уверена, что Бекка все еще там. Двери заперты.

— А полиция не приезжала?

— Предположительно, их больше интересуют филиалы Церкви.

— Бекка там одна?

— Не знаю. Вполне возможно, она планирует сбежать, если, конечно, ей не придет в голову воспользоваться способом Украденного пророка.

— Не говори так, — попросила Робин, вспомнив о Кэрри Кёртис Вудс, висящей в семейном гараже. — Если мы узнаем, где она...

— Мы ничего не будем делать… ничего, — твердо сказал Страйк, — пока не получим вестей от Барклая.

— Но...

— Ты меня слышала?

— Ради бога, я же не школьница, черт подери!

— Извини, — ответил Страйк. Остатки беспокойства, владевшего им в течение последнего часа, еще не рассеялись. — Послушай, я знаю, ты думаешь, что я все время говорю о том оружии, но нам до сих пор неизвестно, где оно, и это та еще проблема, — добавил он, взглянув на часы, — потому что времени у нас мало, а полиция уже начала действовать. Люди начнут прикрывать свои задницы или отказываться от показаний. У них будет оправдание, что теперь они общаются только через адвокатов.

—

Думаешь, Уэйсов взяли? — спросила Робин, чьи мысли неудержимо возвращались к ферме Чапмена. — По крайней мере, в полиции должна быть Мазу. Она никогда не покидает это место. Боже, как бы я хотела незаметно подслушать, когда ее начнут допрашивать...

Воспоминания о людях, с которыми она познакомилась за четыре месяца, проведенных на ферме, крутились в ее голове, словно в зоотропе¹⁰²: Эмили, Шона, Амандип, Кайл, Уолтер, Вивьен, Луиза, Мэрион, Тайо, Цзян… Кто бы заговорил? Кто бы стал врать?

— В обед мне звонила чертова Рози Фёрнсби, — сказал Страйк.

— Чего она хотела?

— Пойти сегодня на занятия йогой. Очарование быть преследуемой женщиной уже испарилось.

— Что ты ответил?

— Что ей придется оставаться на месте и в одиночку очистить свои чертовы чакры. Она предпочла принять это за шутку.

— Оно и к лучшему. Нам нужно, чтобы она дала показания.

— Если дело дойдет до суда, то, что она должна рассказать, займет три минуты, — заметил Страйк. — Я пытаюсь помешать ей получить долбаную пулю.

Робин посмотрела на часы.

— Я, пожалуй, пойду.

Когда она поднялась на ноги, у Страйка завибрировал мобильный.

— Срань господня.

— Что?

— У Барклая все получилось, ему удалось попасть туда, — Страйк тоже поднялся. — Я собираюсь поговорить с Эбигейл Гловер о Бирмингеме.

— Тогда, — сказала Робин, чувствуя, как внутри у нее вспыхивает пожар, — я поговорю с Беккой.

— Нет, черт возьми, не поговоришь, — возразил Страйк, замирая на месте. — Мидж не знает, кто еще может быть в храме.

— Мне все равно, — Робин уже направилась к своему телефону. — Ты понимаешь, что она может уехать в Сан-Франциско или Мюнхен? Райан, привет... нет, послушай, тут кое-что случилось… Я знаю, видела в новостях, но я не смогу с тобой поужинать сегодня. Извини... нет... просто одна свидетельница может скрыться, если я сейчас с ней не увижусь, — объяснила Робин, встретив хмурое выражение на лице Страйка своим ледяным взглядом. — Да... хорошо. Я позвоню тебе позже.

Робин повесила трубку.

— Я сделаю это, — сказала она Страйку, прежде чем он успел заговорить. — Она не выкрутится. Только не чертова Бекка.

— Ладно, — отозвался он, — но ты пойдешь с Мидж, хорошо? Не одна.

— Прекрасно, — ответила Робин. — Дай мне свои отмычки на случай, если она не откроет, когда я постучу. Думаю, они назвали бы это «успокоением».

126

При династии Чжоу существовал культовый обряд царской охоты, при котором загонщики ставились лишь с трех сторон поля. Четвертая же сторона бывала открыта, и дичь, которая бежала от охотящегося царя, могла свободно избежать смерти.