Неизбежность
Шрифт:
Новенькая снова потерянно озирается по сторонам, явно чувствуя себя чертовски неуютно. Молчание затягивается, градус висящего в воздухе напряжения неуклонно повышается. Это не может остаться незамеченным — неверморцы синхронно вытягивают шеи, заинтересованно поглядывая на разыгравшуюся сцену. Но вмешиваться никто не рискует.
— …вот я и подошла к нему, — наконец продолжает Эмили, и ее голос звучит на удивление твердо. — И вообще-то, в приличном обществе полагается сначала здороваться, а уже потом сыпать претензиями.
— Хм, — Уэнсдэй едва заметно приподнимает бровь, уже
По рядам изгоев проходит встревоженный шепот. Аддамс истолковывает это по-своему — наверняка, они предвкушают кровавую расправу.
Неизвестно, чем могла бы закончиться внезапная перепалка, но тут двери теплицы снова открываются, и на пороге возникает силуэт немолодого седовласого мужчины.
— Доброе утро, класс, — сухо произносит он, приближаясь к учительскому столу. — Мое имя профессор Уильям Браун, и я ваш новый преподаватель по ботанике. Пожалуйста, займите свои места.
Уэнсдэй вновь поворачивается в сторону новенькой и слегка склоняет голову набок. Несколько секунд они неотрывно сверлят друг друга глазами. Разумеется, Эмили сдаётся первой. Дернувшись от нескрываемого негодования, она подхватывает со стола ворох учебников и тетрадей и с гордо поднятой головой удаляется на последнюю парту. Аддамс провожает ее долгим взглядом, полным триумфального презрения, и наконец усаживается на отвоеванное место.
— Ух, это было жестко, — не без восхищения выдает Ксавье, заглядывая ей в лицо с заискивающей улыбкой.
Уэнсдэй не считает нужным отвечать и открывает учебник на первом параграфе, посвященном свойствам ядовитого волчеягодника.
— Знаешь… Я вообще-то очень рад тебя видеть, Аддамс, — он не оставляет попыток завести бессмысленный разговор, усиливая и без того немалое раздражение.
— Торп, сделай одолжение. Умолкни, — она не поднимает глаз от ровных книжных строк, голос звучит абсолютно равнодушно, но Ксавье всегда замечает чуточку больше остальных. Отвратительная способность.
— Понял, ты сегодня не в духе.
— Ты необыкновенно проницателен.
— Ладно, пожалуй, мне и впрямь лучше заткнуться, — он беззлобно усмехается и утыкается взглядом в учебник.
Остаток урока проходит в тишине.
Надо отдать должное новому профессору — пусть Уэнсдэй и не узнала ничего особо нового, но рассказ мистера Брауна оказался достаточно увлекательным.
Вместо следующего занятия у нее окно, и Аддамс твердо намерена посвятить свободное время составлению плана для очередной главы. Удобно устроившись на дальней скамье в пятиугольном дворе, она открывает блокнот и начинает делать пометки. Пожалуй, воспоминание из детства Вайпер следует заменить на сцену с неожиданным визитом матери, чтобы придать динамичности повествованию. Воодушевившись этой мыслью, Уэнсдэй принимается зачеркивать ненужные пункты и подписывать сверху более интересные идеи. Полностью погрузившись в размышления, она не сразу замечает, как от компании школьников, проходящих мимо, отделяется ее соседка по комнате.
—
Похоже, надеяться на возможность уединения было бессмысленно. Уэнсдэй не имеет ни малейшего понятия, о чем говорит Энид, да и не особо хочет знать.
Она не отрывает сосредоточенного взгляда от маленького блокнота, втайне рассчитывая, что, не получив ожидаемой реакции, блондинка просто уйдёт. Но Энид Синклер не была бы собой, если бы имела способность вовремя заткнуться.
— Ее зовут Эмили Мартинес, ей исполнилось шестнадцать в сентябре. Родом из Швейцарии, у родителей собственный горнолыжный курорт, в общем, сказочно богаты… И у нее серебристый Порше 911. Увлекается рисованием и играет на фортепьяно. И еще есть одна неприятная новость. Похоже, прошлым летом она рассталась со своим бойфрендом Митчеллом. Кстати, он просто красавчик, хоть и излишне перекачанный, как по мне. Ну и с тех пор она одна. Конечно, это серьезная проблема для нас…
Всю эту продолжительную тираду блондинка выдает на одном дыхании. Аддамс воспринимает едва ли половину услышанного, однако последняя фраза звучит как гром среди ясного неба, вызвав некое… недоумение. Она наконец откладывает в сторону блокнот и поднимает глаза на Энид.
— Для нас — это для кого? — переспрашивает Уэнсдэй, искренне не понимая происходящего.
— Ну… — Синклер мнется, подбирая более удачную формулировку. — Конечно, больше для тебя, но я как твоя лучшая подруга просто не смогу остаться в стороне. Эмили, конечно, милашка и однозначно станет жутко популярной, но я всегда буду за тебя.
— Что ты вообще несешь? — она вопросительно изгибает бровь. Конечно, за прошедшие месяцы Аддамс успела привыкнуть к обществу самопровозглашенной королевы сплетен, но предельно ясно дала понять, что не имеет ни малейшего желания участвовать в подобном. И казалось, Энид прекрасно усвоила урок. Или все-таки нет?
— Да ладно тебе, мне можешь рассказать все! — ерзая от нетерпения, Синклер склоняется ближе и, загадочно стреляя глазами, негромко шепчет. — Только слепой не заметил, как ты взбесилась, когда увидела ее рядом с Ксавье.
Стоп. Что?
Уэнсдэй мгновенно забывает о поправках к роману, непонимающе воззрившись на соседку.
По-своему расценив ее растерянность, Энид вдохновенно продолжает.
— У меня вообще возникло чувство, что ты ей вот-вот в горло вцепишься! Почему ты раньше не рассказала, что у вас с ним все так серьезно?
Oh merda.{?}[Вот дерьмо (итал.)]
Это похоже на худший ночной кошмар, воплощенный наяву. Похоже, она неверно истолковала повышенный интерес со стороны остальных одноклассников — они ожидали вовсе не кровавой расправы. Они явно надеялись лицезреть потасовку двух девчонок из-за первого школьного красавчика, словно в пошлой низкоинтеллектуальной комедии, которые Синклер смотрит каждый вечер.
Уэнсдэй никогда не обращала внимание на мнение других людей. Но предстать в подобном свете оказалось слишком унизительно, чтобы это проигнорировать.