Неизвестная история человечества

Томпсон Ричард

Затем Боман ловко вернулся к своему подозрению о мошенничестве. Он предложил различные способы, с помощью которых Пароди мог заложить каменные шары. Чтобы пока­зать, как Пароди мог совершить подлог, Боман продемонстри­ровал, как тот мог вбить наконечник стрелы в бедренную кость токсодонта. Но в завершение Боман заявил: «В конеч­ном счете не существует убедительных доказательств мошен­ничества. С другой стороны, многое говорит о подлинности на­ходок».

Трудно сказать, почему Боман так скептически относил­ся к Пароди. В подтверждение научной чистоплотности Паро­ди можно сказать, что вряд ли бы он стал рисковать своей спо­койной и долгой работой собирателя музейных экспонатов ради фабрикации подделок. Во всяком случае профессионалы музейного дела утверждали, что Пароди всегда оставлял нетронутыми найденные артефакты, чтобы они могли быть сфо­тографированы, изучены и извлечены уже экспертами. Эта процедура отличается гораздо большей научной чистотой, чем те, которые практиковали причастные к знаменитым от­крытиям

ученые, придерживавшиеся общепринятого сцена­рия эволюции человека. Например, большинство открытий Homo erectus на Яве, о которых сообщал фон Кенигсвальд, бы­ли сделаны местными рабочими. В отличие от Пароди они не оставляли находки insitu, а отсылали их упакованными в ящики фон Кенигсвальду, который довольно часто пребывал вдали от места проведения раскопок. Более того, знаменитая Венера Виллендорфа (Willendorf), неолитическая статуэтка из Европы, была найдена простым дорожным рабочим. Оче­видно, что если всегда и везде руководствоваться чрезмерно требовательным подходом Бомана, то обвинения в мошенни­честве можно было бы предъявить практически всем когда-либо сделавшим открытия в области палеонтологии.

Как ни странно, свидетельствование Бомана даже скеп­тикам предоставляет очень сильный аргумент в пользу при­сутствия человеческих существ, умевших делать орудия тру­да, на территории современной Аргентины около трех миллионов лет назад. Но даже если предположить, что пер­вый из камней bolas, найденных после приезда Бомана в Мирамар, был преднамеренно заложен Пароди, как объяснить другие находки? Ведь они были сделаны в присутствии и при участии самого Бомана на месте и без какого-либо предвари­тельного оповещения. Примечательно, что они не лежали на поверхности и Пароди о них даже не подозревал.

В целом получается, что Буль, Ромеро и Боман не сумели опровергнуть открытия, сделанные в Мирамаре Карлосом Амегино и другими учеными. Более того, сам Боман предоста­вил науке первоклассный аргумент в пользу существования в эпоху плиоцена существ, которые умели делать камни bolas.

Новые находки bolas и других артефактов

Значение находок камней bolas заключается в том, что они говорят о присутствии на территории Южной Америки человеческих существ, имевших достаточно высокий культурный уровень, в эпоху плиоцена, а возможно, даже и раньше. Подобные аргентинским находки были сделаны и в плиоценовых формациях Африки и Европы.

В 1926 году Джон Бакстер (John Baxter), бывший одним из ассистентов Дж. Рэйда Мойра, из-под плиоценовой Крас­ной скалы в Брэмфорде (Bramford), что под Ипсвичем (Анг­лия), откопал один очень интересный предмет (рис. 5.3).

Рис. 5.3. Камень для пращи из детритового горизонта под основанием Красной скалы в Брэмфорде (Англия). Возраст снаряда – по крайней мере плиоцен. Но возможно, что и миоцен.

Найденный предмет Мойр внимательно не изучил. Но тремя годами позже находка вновь привлекла внимание, на этот раз Генри Брейля. Он писал: «Находясь в Ипсвиче, мы с моим другом Дж. Рэйдом Мойром, занимались исследованием образцов, собранных в основании Красной скалы, что в Брэм­форде, как вдруг Дж. Рэйд Мойр обратил мое внимание на странный яйцеобразный предмет, который и попал в коллек­цию только благодаря необычности своей формы. Взглянув на него, я сразу заметил бороздки и грани ис­кусственного проис­хождения. Это под­толкнуло меня к более тщательному изуче­нию образца уже с по­мощью специальной минералогической лу­пы (рис. 5.4). Это обследование полно­стью подтвердило мое первоначальное впе­чатление: предмет был обработан рукой человека». Брейль сравнил предмет с «камнями для пращи из Новой Каледонии». Как сообщил Мойр, другие археологи также разделили точку зрения Брейля. Камни для пращи и камни bolas представляют собой уровень технологической культуры, единогласно относимый к Homo sapiens. Следует напомнить, что детритовый горизонт, расположенный под Красной скалой, содержит ока­менелости и осадочные породы обитаемых участков поверх­ности, чей возраст колеблется от плиоцена до эоцена. Таким образом, возраст брэмфордского камня для пращи может со­ставлять от 2 до 55 миллионов лет.

Рис. 5.4. На рисунке показаны следы искусственной обработки пращевого камня из детритового горизонта, расположенного под Крас­ной скалой в Брэмфорде (Англия).

В 1956 году фон Кенигсвальд дал описание нескольких артефактов с нижних уровней Олдувайского ущелья в Танза­нии (Африка). Это была «группа обточенных камней, которым рука мастера придала приблизительно сферическую форму».

Фон Кенигсвальд писал: «Они являются наиболее примитив­ной формой метательных снарядов. Каменные шары этого ти­па, известные под названием bolas, до сих пор используются индейскими охотниками Южной Америки. Они помещаются в небольшие кожаные мешочки, два или три из них прикрепля­ются к длинному шнуру. Держа один из шаров в руке, охотник раскручивает другой (или другие) над головой и запускает в цель».

Все это так. Но вопросы возникают, если вспомнить, что горизонту 1 Олдувайского ущелья, где были найдены каменные шары, от 1,7 до 2,0 миллиона лет. А согласно общеприня­тым взглядам на эволюцию человека, в ту отдаленную эпоху могли существовать лишь Australopithecus и Homo habilis. В настоящее время не существует точных свидетельств того, что Australopithecus умел пользоваться орудиями. Что же ка­сается Homo habilis, то большинство ученых придерживаются мнения, что он не был способен использовать столь совершен­ную технологию, которая требуется для изготовления bolas, если найденные образцы таковыми действительно являются.

И снова мы оказываемся в ситуации, из которой следует очевидное, но запретное предположение: вполне возможно, что во времена раннего плейстоцена в Олдувае жили сущест­ва, обладавшие способностями современного человека.

Те, кто находит такое предположение невероятным, несомненно, напомнят об отсутствии ископаемых свидетельств в его поддержку. С точки зрения принятых ныне свидетельств это, безусловно, так. Но если мы посмотрим несколько шире, то увидим свидетельство другого рода: например полностью человеческий по своей морфологии скелет Река, извлеченный непосредственно из верхнего горизонта II Олдувайского уще­лья. Не так далеко от Олдувая, в Канаме (Капат), Луи Лики, согласно утверждению ученой комиссии, откопал челюсть, абсолютно идентичную челюсти современного человека, в отло­жениях периода раннего плейстоцена, по своему возрасту со­ответствующих горизонту I. Впоследствии похожие на человеческие бедренные кости были обнаружены в Восточной Африке в отложениях, соответствующих раннему плейстоце­ну. Эти отдельные бедренные кости первоначально приписы­вались Homo habilis. Но последующая находка относительно полного скелета Homo habilis продемонстрировала, что его анатомия, в том числе и бедро, оказалась более обезьянопо­добной, чем это раньше считалось. Из всего этого следует, что человекоподобные бедра, относимые ранее к Homo habilis, на самом деле вполне могли принадлежать анатомически совре­менным людям, жившим в Восточной Африке в эпоху ранне­го плейстоцена. Если в своем исследовании мы обратим наше внимание на другие районы планеты, то сможем увидеть новые примеры безусловно человеческих ископаемых останков из раннего плейстоцена и даже предшествующих этому пери­оду эпох. В этом контексте камни bolas из Олдувая перестают быть чем-то из ряда вон выходящим.

Ну а что если найденные образцы не являются камнями bolas? На такую возможность Мэри Лики ответила следую­щим образом: «Хотя и не существует прямых доказательств использования сфероидов в качестве метательных орудий bolas, до сих пор не было представлено какого-либо другого толкования, которое бы объясняло количество этих орудий, а также то, что многие из них были должным образом тщатель­но обработаны. Если бы они использовались исключительно как метательные снаряды, которые обычно бывает трудно отыскать после того, как их запустили, то на их тщательную обработку вряд ли тратилось бы так много усилий. …Мнение о том, что найденные образцы использовались в качестве кам­ней bolas, получило мощную поддержку со стороны Л. С. Б. Лики, и есть все основания считать его верным».

Луи Лики утверждал, что ему удалось обнаружить настоящее костяное орудие на том же уровне, где были найдены каменные шары bolas. В I960 году Лики сказал: «Оно выгля­дит как своего рода lissoir (лощило) для обработки кожи. Этот факт говорит о том, что мастера из Олдувайского ущелья на­ходились на более высоком культурно-технологическом уров­не, чем это считалось раньше».

Хорошо обработанные находки из Северной Америки

Обратимся теперь к относительно совершенным аномальным палеолитическим инструментам из Северной Америки и начнем наш обзор с открытий, сделан­ных в Шегайанде (Канада), на острове Манитулен северного озера Гурон. Многие из этих северо-американских открытий не особенно древние, но тем не менее имеют большое значе­ние, так как позволяют поближе познакомиться с работой ар­хеологов и палеоантропологов. Мы уже имели возможность видеть, как научное сообщество замалчивает данные, которые не вписываются в общую картину эволюции человека. И теперь познакомимся с другой стороной этой проблемы: личны­ми страданиями и горечью, которые испытывают ученые, имевшие несчастье сделать аномальные открытия.