Неизвестные тайны России
Шрифт:
Всех усских мы объявили неграми, то есть негражданами и имеем полное на это право, потому что они препятствовали нам стать настоящими евтонами. За каждое усское слово мы штрафуем настоящими деньгами и добьемся того, чтобы усские забыли свой язык, как и настоящие приалты должны забыть все, что было связано с усскими. Мы ненавидим даже тех усских, которые сражаются с коммунистами за восстановление прежней Оссии. Нам не нужна прежняя Оссия, нам не нужна Оссия вообще и мы просим вас поддержать в Лиге наций наше требование о всемирной блокаде Оссии.
И мы не одни. С нами Ольша, которая хотя и не является нашим другом, но по ненависти к Оссии равняется с нами. С нами Краина, которая только что освободилась от усской зависимости, и краинские гетманы Азепа, Етлюра, молодой революционер Андера тоже являются нашими союзниками по ненависти к Оссии. Им еще далеко до нашей вропейскости, но по ненависти они наши кровные братья.
Есть еще Жоржия, которая при помощи Нглии вырвалась из-под усской зависимости и точно так же, как и мы, ненавидит Оссию. Жоржики, как и мы, стремятся сделать свою страну мононациональной без усских и всяких там народцев, типа сетинов, бхазов, джарцев и других, обосновавшихся на их землях. У нас целый международный антиоссийский фронт и мы призываем все страны мира, все страны вашей планеты Земля и все планеты Вселенной присоединиться к нашему фронту, чтобы наказать и уничтожить эту проклятую Оссию.
Произнеся заготовленную речь, представитель приалтики улыбнулся и передал мне озвученный текст.
— А скажите, — сказал он с, как мне кажется, искусственным акцентом, на чистом усском языке, — как у вас относятся к жителям таких же республик как наша?
— У нас к ним относятся нормально, только никак не могут понять, за что же прибалты так ненавидят русских, — сказал я. — Русские не меньше, чем прибалты, пострадали от тоталитаризма, а вся ненависть перекладывается на русский народ. Если подходить с такой точки зрения, то у русских больше, чем у кого-либо, прав не оставить камня на камне от тех стран, которые ордами перлись в Россию задушить ее дружескими объятиями.
Их неудачные попытки завоевания России вызывали еще большую ненависть к России, которая продолжается и до сих пор, и будет продолжаться до тех пор, пока будет существовать Россия. И Россия все будет делать для того, чтобы Лига наций — Организация объединенных наций не превратилась в антироссийский военно-политический союз. А вы никогда не пробовали отнестись к усским с уважением? — спросил я представителя.
— С уважением к усским? — удивился представитель Приалтики. — Да вы с ума сошли! Нас же тогда вообще никто не будет замечать ни во Вропе, ни во всем мире. Мы есть, пока есть Оссия. Если не станет Оссии, то не станет и нас. Та же Ольша поглотит нас и не поперхнется. Она спит и видит себя самой сильной державой от можа до можа. И никакая Вропа даже пальцем не пошевелит, чтобы защитить нас.
— Как, — удивился я, — разве вы не во вропейской военно-политической организации?
— Пока не создали такую организацию, — ответил представитель, — а создадут, что из того? Тут у меня усский сосед недавно анекдот рассказал. Сынок червяк спрашивает маму: а где папа? Папа с мужиками на рыбалку пошел, — отвечает мама. Ха-ха. Вот и мы такие же червяки в этой военной организации. Что из того, что наши добровольцы воевали в ерманской армии против усских? Самолюбие потешить. Если бы Ермания победила в войне, то все эти добровольцы получили бы посты полицаев в наших странах, а у власти были бы ерманские бароны. А если бы в союзниках Ермании была Оссия, то я бы не сидел сейчас с вами, высказывая претензии к Оссии, а был бы префектом в каком-нибудь из районов Ранции как представитель победившей стороны.
Эх, вот за это этих усских и нужно ненавидеть, что они выбрали не тех союзников. Не было бы никакого межпланетного антиоссийского фронта, а была бы величайшая империя мира, как Ерманская или Великоритания. И никуда бы не делась Ттоманская империя. Было бы шесть империй на планете: Оссийская, Ритания, Ерманская, Ттоманская, Понская и Мериканская. Был бы везде порядок, тишина и благообразие. Где-то там совершались бы революции, без них нельзя, скучно, но все в пределах империй, не выплескиваясь наружу. Сменялись бы династии и формации, и все было бы хорошо. И мы бы так же выступали за то, что мы должны быть великими. Как вы не можете понять, что это наш исторический образ и другими мы никогда не станем, иначе нас не будет вообще.
Все-таки как приятно узнавать, что за внешней невменяемостью находится вполне вменяемый человек, который и рад бы быть другим, но Noblesse oblige («благородство обязывает»).
Пока мы сидели в номере, приставленный ко мне повар из оссийских эмигрантов первой волны накрыл стол на четверых. Перед таким столом никакой враг не устоит. На перламутровом столике стояли тарелки с перламутровым блеском и на них отдавали перламутром тонкие пластины осетрины, семги норвежской и телятины отварной. Тарелка с вареной картошечкой была украшена зеленью и обложена маленькими маринованными огурчиками. Чуть в стороне от этого великолепия стояла длинная тарелка с очищенной и нарезанной дольками тихоокеанской слабосоленой селедкой, покрытой кольцами репчатого лука и политой прованским маслом. В центре стола стоял запотевший пузатый графинчик с водкой, а на столике в стороне стояли еще три бутылки запечатанной сургучом «Мирновской» от поставщика двора его Императорского Величества. У моих гостей даже глаза стали перламутровыми. В компании нашей установилось полное взаимопонимание.
Быстро налили по первой, выпили, закусили. Налили по второй, между первой и второй перерывчик небольшой, выпили, слегка закусили и тут же налили по третьей, между второй и третьей пуля не должна пролететь, и снова закусили. Отдали дань картошечке с селедкой, оставив деликатесные рыбы на потом. Закурили, и потекла у нас беседа как у старых друзей, которые собрались после долгого перерыва для выяснения причин, почему они так редко встречаются. Еще повторили, закурили, и потянуло нас на песни для души:
Степь да степь кругом Путь далек лежит, В той степи глухой Замерзал ямщик. И набравшись сил, Чуя смертный час, Он товарищу Отдавал наказ…Посол Стляндии пел первым голосом, а мы все подпевали ему, да так душевно, что слеза стала прошибать.
Потом снова традиционная песня под водку:
Бродяга к Айкалу подходит, Рыбацкую лодку берет, Унылую песню заводит, О родине что-то поет.Вояж в Германию
Приалты ребята были не хилые и посидели мы с ними замечательно. Оказалось, что все великолепие на столе было только лишь легкой закуской. Потом были микроскопические пельмени по-ибирски в бульоне, затем мясо, жареное по-купечески с грибами (почему-то в Ранции все грибы называют шампиньонами) и картофелем фри, к мясу была подана капуста квашеная с клюквой. Я не знаю, сколько мы выпили, но все-таки я проводил гостей до их авто, прибывшего по вызову. Перед расставанием мы расцеловались и пожелали друг другу счастья.