Неизвестный Алексеев. Неизданные произведения культового автора середины XX века (сборник)
Шрифт:
Эрмитаж.
Две девочки лет по пятнадцати в зале Ван Дейка.
– Смотри – что больше всего освещено на портрете?
– Лицо.
– Вот именно!
Группа иностранцев неизвестной национальности фотографируется на лестнице Кленце. Вспышка магния – и пошли дальше.
Плодовитость Рубенса удручает.
«Снятие с креста». У Магдалины роскошные золотые волосы, изумительное атласное платье. А на тухлого, синего спасителя и глядеть не хочется.
С равным успехом Рубенс мог писать одни натюрморты. С его полотен стекает жир, они пропитаны сытым самодовольством.
Якоб Дюк – «Веселое общество». Кукольные фигурки в нелепых позах, и в углу, на краю стола, изумительный крошечный натюрморт: бокал из толстого дымчатого хрусталя на белой смятой салфетке.
Снейдерс сделал натюрморт монументальным. «Малые голландцы» были скромнее и простодушнее. С каким наслаждением, высунув язык, время от времени прищуриваясь и откидываясь назад, художник выписывал тонюсенькой кисточкой муху, ползущую по румяному яблоку! Муха изображена в натуральную величину. На ее крылышках видны все прожилки, на лапках заметны ворсинки. Если взять лупу, можно, наверное, разглядеть и другие подробности. После египетских рельефов это кажется детским баловством или шизофренией – манией натурализма.
В пейзаже голландский натурализм оказывается несостоятельным. Живописцы вырисовывали на деревьях все листики, но деревья получались не живые – условные. Нам эта условность нравится, голландцев же она, наверное, не удовлетворяла, но они боялись обобщений и упорно рисовали листики. Живыми деревья стали только у Коро.
У Строцци («Исцеление Товита») ангел рыжий и краснощекий, а крылья у него белые, как положено. Было бы здорово, если бы Строцци сделал ангелу рябенькие крылья, веснушчатые.
Истинно религиозным было искусство Средневековья. В живописи зрелого Ренессанса более или менее натурально одетые актеры разыгрывают сцены из священного писания. Актеры очень красивы, они великолепно держатся, у них прекрасная мимика, но смысл спектакля часто ускользает от зрителя.
«Похищение Европы» Альбани. Бык на вид очень благовоспитанный, морда у него добрая и безобидная. Никого он, конечно, не похищал. Европа сама взобралась к нему на спину – захотелось ей прокатиться. Она удобно устроилась, выставив голые коленки ровно на столько, на сколько нужно.
У Кантарини мадонна совсем простушка. А младенец породистый и очень важный. Царственным отрепетированным жестом он благословляет святого Франциска.
Святая Екатерина и святая Цецилия Карло Долчи – пикантные томные красотки с темными кругами под глазами и волнительными завитками русых волос на висках. Пальчики у них точеные, выхоленные.
Гарофало – «Брак в Кане Галилейской». На переднем плане на полу сидит ангелочек и угощает грушей пса. Пес смотрит на него с презрением – на кой леший ему эта груша! Вся картина напоминает современные любительские фотографии: гости повернули головы в сторону фотографа и сидят смирно; никто не ест, все ждут, когда эта церемония окончится. Только ангелочек на полу делает вид, что ему наплевать, а на самом деле тоже кокетничает и позирует со своей собакой. Он ведь знает, что собаки не любят груш.
На офорте Рембрандта Адам и Ева жалкие, старые, обрюзгшие. А змей великолепен – когтист, чешуйчат и хорошо откормлен.
Рембрандтовский Христос выглядит совсем убогим. Он уродлив – у него короткие ноги, большая голова. Он смахивает на юродивого с церковной паперти.
«Крещение Христа» – резная кость XV века. Христос стоит по пояс в воде, которая изображена волнистыми линиями, из-под воды, снизу, высовываются ступни его ног. Наивная и вместе с тем гениальная условность.
6.2
Часто снится, что хожу по людным улицам нагишом. Мне очень стыдно, но одеться почему-то нельзя.
Хочется написать второй вариант «Стеньки». Совсем в ином духе. Нечто мифическое, насквозь выдуманное.
9.2
Заболел. С утра лежу в постели. Ломит поясницу и суставы. Кровь стучит в ушах. Температура – 39 градусов.
Болеть так же приятно, как ехать в поезде дальнего следования. Чувство полнейшей безответственности. Можно ничего не делать, даже не думать ни о чем. Блаженство.
12.2
Все мои литературные знакомства оказались тупиками. Ни одно не помогло мне выплыть на поверхность. Да и вряд ли они могли мне помочь.
Иногда очень трудно настроиться на творческий лад. Часами маешься. Слоняешься по комнате, хватаешься за книги, перечитываешь давно написанное, и вдруг какая-то строчка, какое-то слово чиркнет, как спичка, и загорается зеленый пламень вдохновенья – у меня он всегда зеленый.
15.2
Апостольство духа – вот смысл жизни.
16.2
Впервые прочел стихи Александра Чака. Он близок мне необычайно.
Длинная строка – завидная находка. До этого я не додумался. Крупные же вещи менее удачны. Я прав – свободный стих не терпит длиннот.
Вообще – ВСЕ ПРАВИЛЬНО! Качать Александра Чака!
Фильм «Председатель» по рассказу Ю. Нагибина. Жестокий соцреализм.
Колхозами должны руководить Трубниковы. Но где их столько найдешь?
17.2
Врач Ж. Сказала мне: Ни в коем случае не давайте свои стихи психиатрам! Они упекут вас в сумасшедший дом!
18.2
Д. сказал:
– Когда я впервые слушал тебя, я злился. Я не мог понять, как такой человек может писать такие стихи. Их должен был писать истерзанный жизнью юродивый с трясущейся головой и безумным взглядом.
В конце концов моя судьба спохватится и исправит свою ошибку: я и впрямь стану юродивым с трясущейся головой. Уже семь или восемь лет мой ужас «при дверях».