Неизвестный Андропов
Шрифт:
Многие читатели моего поколения безусловно согласятся с тем, что «для подавляющего большинства советских людей выполнение их гражданских обязанностей, уважение к праву и закону стали внутренней потребностью, привычкой, нормой поведения. Однако, — прямо заявлял Юрий Владимирович, — мы не можем закрывать глаза на то, что в нашем обществе имеются еще факты недостаточно развитого чувства общественного долга... Поэтому, всемерно заботясь об усилении воспитательной работы и, в частности, о правовом воспитании граждан, придавая первостепенное значение методу убеждения, наше государство в то же время прибегает
Немаловажной составляющей деятельности члена Политбюро ЦК Ю.В. Андропова было исполнение им обязанностей депутата Верховного Совета СССР.
Выступая перед избирателями 22 февраля 1979 г., кандидат в депутаты Верховного Совета СССР Ю.В. Андропов подчеркивал:
«Социализм — это творчество масс. ...все, чего мы достигли, все, что мы имеем и чем можем гордиться, — все это создано трудящимися, создано советскими людьми. Именно трудящиеся и их идейно-политический авангард — партия коммунистов — всегда были и остаются движущей силой социальных преобразований, были и остаются той силой, которая взяла на себя управление обществом и государством» (с. 170).
Юрий Владимирович неоднократно подчеркивал, что уровень и рост народного благосостояния есть прямое следствие качества работы, трудовых усилий всех и каждого. А такие явления, как нарушения трудовой дисциплины, взяточничество, хищения социалистической собственности и другие антиобщественные поступки, мешают людям нормально жить и работать (с. 174).
И поэтому «борьба с уголовными преступлениями и антиобщественными проявлениями — задача не только государственных органов, но и всего общества, гражданский долг всех честных советских людей, всех трудовых коллективов. Чем активнее будет выполняться этот долг, тем быстрее мы искореним это зло».
Главная задача органов госбезопасности, пояснял Андропов, «бороться с подрывной деятельностью против нашей страны реакционных империалистических сил. Агенты западных разведок, эмиссары зарубежных антисоветских организаций пытаются проникнуть в наши секреты, участвуют в организации идеологических диверсий, стремятся «обработать», растлить некоторых неустойчивых, безвольных людей».
Поэтому, подчеркивал председатель КГБ СССР, «постоянная бдительность всех советских граждан и сегодня остается важным и актуальным требованием дня. Внутри страны у нас нет социальной базы для антисоветской деятельности. Вместе с тем было бы неверно закрывать глаза на то, что имеются еще факты антигосударственных преступлений, антисоветских действий и поступков, которые совершаются под враждебным влиянием из-за рубежа... Оградить общество от таких преступных действий - это и справедливо и демократично. Это в полной мере отвечает правам и свободам советских граждан, интересам общества и государства.
...На Западе порой слышатся лицемерные причитания по поводу якобы имеющихся ущемлений демократии в нашей стране, раздаются крики о том, что КГБ житья не дает неким «поборникам прав». В действительности их беспокоит не только и не столько то, что советские органы государственной безопасности, действуя в строгом соответствии с нашими законами, пресекают преступную деятельность отщепенцев, а то, что эти отщепенцы встречают решительное осуждение всего советского
Следует особо подчеркнуть, что, как ныне однозначно констатируют как отечественные, так и зарубежные «историки диссидентского движения в СССР», в начале 80-х годов оно начало изживать себя, в значительной мере сойдя на нет. Причем объясняется этот факт далеко не только «усилением карательной политики КГБ», как пытаются его интерпретировать недруги нашей страны.
Доверенное лицо Ю.В. Андропова Виктор Григорьевич Камешков так вспоминал о первой встрече с кандидатом в депутаты в 1980 г.:
«Принял он нас в точно назначенное время, сам вышел навстречу и пригласил расположиться за длинным столом для совещаний. Кабинет председателя КГБ был прост, отделан под дерево желтого цвета, на рабочем столе правительственные телефоны, на стене — небольшой портрет Ф. Дзержинского и его же бюст на маленьком столике. В приемной — офицер, выполнявший роль секретаря...
Вскоре от некоторой напряженности не осталось и следа.
Создавалось впечатление, что Андропов даже внутренне рад поговорить с людьми из провинции, узнать, чем они живут...
Особый интерес он проявлял к благоустройству, строительству жилья, ценам на рынках, настроению рабочего класса. Уже в то время у Андропова были предложения о способах снижения цен на рынках.
На встрече с избирателями в г. Горьком, выступая после секретаря обкома КПСС, выйдя на трибуну, Андропов лукаво задал вопрос:
— Что, мне тоже пользоваться бумагой при выступлении?
И около часа Андропов рассказывал об экономическом и международном положении СССР, при этом всего лишь несколько раз заглянул в маленький блокнотик, чтобы уточнить несколько цифр по экономическому развитию страны. Надо сказать, что ораторские способности у Юрия Владимировича были прекрасные: говорил он четко, взвешенно, без лишнего пафоса, чувствовалось, что он владеет обстановкой в стране» [22].
Отметим, что, будучи депутатом Верховного Совета СССР, Юрий Владимирович не только проводил формальные встречи с избирателями, но и был в курсе их проблем, оказывал в случае необходимости им помощь, которая, учитывая его партийно-политический статус и личный авторитет, была немалой.
«Депутатскими» делами Андропова, приемом избирателей в приемной КГБ СССР на Кузнецком Мосту занимались его помощники по Политбюро И.Е. Синицын (1973—1979 гг.), затем Павел Павлович Лаптев и Виктор Васильевич Шарапов.
Причем к Андропову обращались и жители других округов, отчаявшиеся найти помощь и защиту, не находившие должного внимания и понимания в ЦК КПСС, Президиуме Верховного Совета СССР, Прокуратуре СССР.
Авторитета члена Политбюро ЦК КПСС оказывалось достаточно, чтобы соответствующие органы неформально относились к адресованным им запросам, обращениям и жалобам граждан.
И эта не афишировавшаяся, малоизвестная сторона многогранной деятельности Юрия Владимировича, о которой тем не менее становилось известно достаточно широкому кругу лиц, по долгу службы сталкивавшимся с обращениями, просьбами и ходатайствами народного депутата, явилась еще одной составляющей рождения феномена Андропова.