Неизвестный Путин. Тайны личной жизни
Шрифт:
Вторая дочь Спиридона Ивановича Людмила во время войны, к счастью, прошла лишь через трудовой фронт. После войны она, выйдя замуж, жила и работала в Жуковском.
РОДИТЕЛИ
Что же касается отца Владимира Владимировича, то ему повезло гораздо меньше, чем младшему брату. Когда началась война, Владимир Спиридонович, который к тому времени уже был коммунистом, ушел на фронт добровольцем.
Он попал в так называемый истребительный батальон НКВД. Эти батальоны занимались диверсиями в тылу немецких войск. Иначе говоря, Владимир Спиридонович попал в один из спешно созданных партизанских отрядов, главной задачей которых было хоть как-то сдержать наступление фашистов, рвущихся к Ленинграду. Подобные отряды создавались не только под Ленинградом. В такой группе под Москвой, очевидно,
В группе, куда попал Владимир Спиридонович, было 28 человек. Их выбросили под Кингисеппом, и они успели взорвать состав с боеприпасами. Но потом кончились продукты. Красноармейцы вышли на местных жителей, эстонцев, которые вначале, демонстрируя доброжелательность, принесли им еды, а потом спокойно сдали их немцам. Эстонцы, как известно, в своем большинстве предпочитали помогать фашистам, а не советским войскам. Шансов выжить у наших бойцов почти не было. Немцы обложили их со всех сторон… Остатки отряда стали продвигаться к линии фронта, чтобы вернуться к своим. По дороге потеряли еще нескольких человек и решили рассеяться. Владимир Спиридонович с головой спрятался в болоте и дышал через тростниковую трубочку, пока собаки, с которыми их искали, не проскочили мимо. С помощью такого необычного способа он сумел спастись. Один из немногих — из 28 человек к своим вышли лишь четверо. Скорее всего, так было почти везде— из подобных ему неопытных диверсантов-развед-чиков спастись и выжить удавалось мало кому.
После этого, пройдя необходимую в таких случаях проверку в Особом отделе, боец Путин снова был направлен в действующую армию и снова попал на самый, пожалуй, тяжелый участок Ленинградского фронта. Он воевал на знаменитом Невском пятачке— крошечном плацдарме, который наши войска удерживали на левом берегу Невы, надеясь отсюда начать прорыв блокады осажденного города. Нечего и говорить, что фашисты ежедневно обрушивали на плацдарм десятки и сотни бомб. С1941 по 1943 год на этом крошечном пятачке земли размером километр на полтора было убито более 260 тысяч человек. Потери здесь составляли десятки, а иногда и сотни человек в сутки. После войны, когда создавали музей Невского пятачка, туда решили доставить кубометр земли, которую с такой кровью и такими жертвами удерживали наши бойцы. В нем оказалось около десяти килограммов осколков снарядов, мин, бомб и гранат, 38 пуль. Причем землю не выбирали. Словом, Владимир Пу-тин-старший снова попал в команду смертников. И снова чудом выжил.
Ему и еще одному бойцу дали задание провести разведку у немецких позиций, а если будет возможность, то взять «языка». Они подползли к блиндажу и только приготовились ждать, как оттуда неожиданно вышел немец… Немец, заметив их, пришел в себя раньше, мгновенно достал гранату и метнул ее в разведчиков. Он, наверное, был уверен, что убил русских. Однако Владимир Спиридонович выжил, правда, ему осколками перебило ноги. Через замерзшую Неву его перетащил в Ленинградский госпиталь… его сосед по дому. У немцев там был пристрелян каждый сантиметр, но они каким-то чудом уцелели. А сосед сдал товарища в госпиталь, попрощался с ним и снова вернулся на передовую. Все же есть Бог на свете — он тоже выжил в той страшной мясорубке и потом, уже после войны, встречался с Владимиром Спиридоновичем.
А тот долго лечился в госпитале. В конце концов на ноги его все же поставили, но они, израненные, болели у него всю жизнь. Он получил инвалидность и был признан полностью негодным к строевой службе, однако из Ленинграда не уехал. Владимир Спиридонович остался в блокадном городе, где находилась и его жена, и пошел работать на вагоностроительный завод имени Егорова, который во время войны, естественно, стал оборонным предприятием. На заводе выпускали снаряды и мины, ремонтировали танки, поврежденные в боях. Мало того, рабочие бригады нередко выезжали к линии фронта и ремонтировали танки прямо на передовой, часто под огнем противника.
Впрочем, в самом Ленинграде, который постоянно бомбили, было не намного безопаснее. О голоде, который царил в осажденном городе, говорить не будем — эта трагическая страница нашей истории известна слишком хорошо. Однако ленинградцы, в том числе и Путины, продолжали не только выживать в блокаде, но и работать.
Правда, у Марии Ивановны, матери Владимира Владимировича,
Когда началась война, Мария Ивановна в эвакуацию не поехала, осталась в Петергофе. Возможно, как и многие ленинградцы, не осознала сразу всей тяжести и трагичности момента, возможно, хотела оставаться поблизости от мужа, который воевал неподалеку. Когда положение стало совсем тяжким, ее с ребенком забрал из Петергофа к себе в Ленинград Иван Иванович, который служил там в штабе флота. Он ее подкармливал от своего пайка, ребенка устроили в детский дом, какие организовывались тогда для детей в блокадном городе, пытаясь уберечь их от голодной смерти. К сожалению, не помогло. Едва не умерла от голода и Мария Ивановна, которая провела в Ленинграде всю блокаду.
РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ
Вот так, сполна хватив лиха, после войны, уже в возрасте (в 1952 году Владимиру Спиридоновичу исполнил-ся 41 год, столько же было и Марии Ивановне) Путины решились снова родить ребенка. Конечно, очень боялись, что скажутся последствия блокады — а примеры таких случаев были перед глазами, но, к счастью, ребенок родился здоровым.
Жили Путины, как и многие, в коммуналке. Эту комнату Владимиру Спиридоновичу выделил завод еще во время войны как фронтовику и передовому рабочему. Комната была довольно большой, но кухня, естественно, в квартире являлась общей, вода только холодная, мыться ходили в баню. Таких коммуналок было в Ленинграде много даже в 70—80-е годы. Немало их и сейчас. Но, несмотря на скромный быт, жили дружно, в семье у Путиных, как вспоминают очевидцы, царила атмосфера любви и заботы. Наверно, иначе и быть не могло после таких пережитых вместе испытаний. К тому же Володя после потери двоих старших сыновей стал у них единственным, поздним ребенком. Именно поэтому Мария Ивановна и решилась на столь поздние роды — очень тосковала по умершим детям. И, конечно же, над Володей тряслась и за него дрожала. В детский сад его не отдали, Мария Ивановна перешла на ночную работу — то работала по ночам в булочной, разгружая лотки с хлебом, то была ночным сторожем в комиссионном магазине, то еще кем-то. Можно представить, как она переживала за ребенка, потеряв до того двоих сыновей. Классная руководительница Володи Вера Дмитриевна Гуревич, например, рассказывает случай, как в пятом классе, когда они с ребятами решили отметить его окончание двухдневным походом, ей пришлось идти к Путиным специально для того, чтобы убедить Марию Ивановну отпустить Володю идти с классом, настолько та боялась, что с сыном что-нибудь случится — простудится и заболеет, отстанет и потеряется…
А вот отец был строгим. К сыну относился сдержанно, внешне никаких особых родительских чувств не проявлял и не показывал. Его даже Володины приятели побаивались. Он казался подросткам суровым человеком. Замечаний никогда не делал, их и не требовалось — одного его взгляда было достаточно, чтобы сын понял, как должен себя вести. Впрочем, по словам учительницы Володи В. Д. Гуревич, которая подружилась с родителями Путина и поддерживала с ними отношения всю жизнь, несмотря на суровую внешность и властный характер, на самом деле Владимир Спиридонович был человеком добрым и справедливым.
Он всегда сам расписывался в дневнике сына, но на родительские собрания ходил редко. Правда, отец работал с утра до ночи, вставал в пять часов и уходил на завод, так что маленький Володя его практически не видел. Работал Владимир Спиридонович слесарем, потом стал мастером. Работу свою, при всей ее тяжести, Владимир Спиридонович любил, званием рабочего человека гордился. И его на заводе уважали, выбрали секретарем партийной организации цеха. О г завода же он еще во время войны, как уже сказано, получил и комнату в доме в Бас-ковом переулке, где и родился Володя. Отдельную двухкомнатную квартиру инвалид войны и ветеран труда Владимир Спиридонович Путин получил только в 1977 году, когда им с Марией Ивановной было уже по 66 лет.