Неизвестный
Шрифт:
14
В выходные, как и обещал, Алексей везет меня в загородный клуб. Утром забирает из дома, внимательно осматривая парковку и детскую площадку во дворе. Но незнакомца нет, и мы спокойно едем отдыхать. Дорога без пробок радует, и внедорожник майора несется вперед. Под колесами шуршит серое полотно асфальта, словно унося вдаль все переживания. Сначала смотрю в лобовое стекло и боковое зеркало, так как привыкла сама ездить за рулем и все контролировать. Но Алексей ведет машину уверенно и без рывков, и я расслабляюсь. Когда выезжаем из города на трассу, майор прибавляет газ, разгоняя автомобиль. Надеваю на глаза очки, потому что солнечные блики слепят. Майор делает то же самое.
Мое сердце пропускает удар. Ему очень идут очки, он становится похожим на голливудского актера. Красивый,
Мы идем вдоль озера, куда глаза глядят, пока не выходим на небольшой песчаный пляж. Два шезлонга с уютными матрасиками так и манят, и мы усаживаемся на один из них. Алексей ставит на второй шезлонг небольшую дорожную сумку. Я и не заметила, что у него в руках что-то было…
Ловко вытаскивает из сумки термос и какие-то свертки. Импровизированный стол располагаем на втором шезлонге, раскладываем снедь на белоснежном вафельном полотенце, которое так же, как и продукты, Алексей выуживает из сумки. Он все предусмотрел. И от этого нравится мне все больше.
Распаковывает бутерброды, салфетки. Наливает в пластиковые стаканчики душистый черный чай с чабрецом. Принимаю угощение, с удовольствием впиваюсь зубами в бутерброд с ветчиной и зеленью. Вкуснятина!
– Вкуснее ничего не ела, - делаю комплимент повару. Он улыбается обаятельно.
– Это все потому, что на природе, - целует меня в щеку и откусывает от моего бутерброда добрую половину. Смеемся. Так классно, что выбрались! И даже молчание не напрягает. Когда с обедом покончено, убираем остатки еды в сумку, мусор в пакет. Алексей немного сдвигается, садится на шезлонг верхом и, откинувшись на спинку, притягивает меня к себе, кутая в объятиях.
– Сто лет ни с кем не обнимался. Это, оказывается, очень приятно… - шепчет мне в висок, а я улыбаюсь и устраиваюсь в его руках поудобнее: полубоком, поджимаю ноги и укладываюсь так, чтобы касаться носом обнаженной шеи майора. Он вздыхает, притягивает меня крепче.
– С огнем играешь, Стефания… - его голос мягок и тягуч, как патока. И я вязну в ней, не пытаясь выбраться. Пропадаю в своих чувствах к этому мужчине. Неожиданно острых чувствах, практически обнаженных. Таких, что ни разу в жизни не испытывала. Даже с некогда любимым мужем не было такого пожара внутри. – Расскажи о себе? – вопрос звучит неожиданно, и я даже теряюсь.
– Ты хочешь сказать, что после того вечера не пробили информацию? Не поверю!
– Почему же, пробили. Но я хочу, чтобы ты сама рассказала.
– Что рассказать?
– Да что угодно… Что сама считаешь нужным. Может, то, чего никто не знает?
– Нууу… - я немного отстраняюсь и сажусь напротив майора, практически повторяя его позу. Верхом на шезлонг, чтобы мысли не путались от близости. – Я была в детстве девчонкой-сорванцом. И пока все сверстницы играли в куклы и мечтали о красивых платьях, я носила джинсы и гоняла с пацанами на велосипедах. Была «своим парнем» в компании ребят постарше, а после выпускного в школе поступила не на журналистику, как мечтала моя учительница по русскому и литературе, а в колледж на парикмахера, - во взгляде Алексея пляшут черти. Он не ожидал услышать то, что я сказала. Но сам же сказал, рассказать то, что я посчитаю нужным. – В коллежде параллельно
– Жалеешь, что не продолжила учебу? – берет мои руки в свои ладони, согревая.
– Сначала было жаль, да. Но, как оказалось, в моей профессии можно и нужно учиться постоянно. Мастер-классы, семинары, тренинги… Все время надо совершенствоваться, чтобы быть в потоке. Иначе, мы не смогли бы предлагать клиентам услуги и процедуры, которые есть на данный момент в нашем салоне. Да и это не предел. Много чего, на самом деле, еще не реализовано…
– А твои татуировки? Расскажешь?
– Ооо, это занятная история, - смеюсь. – Первая татуировка появилась назло мужу. Он всегда был категорически против рисунков на теле. Да и я такая девочка-припевочка была… После детства, проведенного с мальчишками, я вдруг обнаружила, что моя угловатость приобрела другой вид. Там, где надо, округлилось, и парни стали на меня совсем по-другому смотреть. Я отрастила волосы из дурацкого каре и стала заплетать косы. В моем гардеробе появились платья и юбки. Но душа требовала чего-то эдакого. А муж запрещал. И в один день, когда он в очередной раз спустил на тормозах какую-то мою претензию, я пошла и сделала тату. Совсем маленькую завитушку на пояснице. Тогда работала в салоне, где рисунки на теле были под запретом. И строгий дресс код. Поэтому никто и не знал, что у меня есть тату. И знаешь, Степан даже не устроил мне скандал. В знак протеста на его спокойное поведение, я сделала еще одну татуировку. Потом еще. А потом я уволилась из того салона, потом был развод, потом открыла Барбершоп…
– И понеслась душа в рай? – не сдерживаясь, смеется майор.
– Что-то типа того. Состригла косы, и сделала самую большую татуировку. На предплечье.
– Экстремальная девочка, - притягивает меня за затылок, чмокает в губы. – И что, после развода у тебя не было отношений?
Вздыхаю. Я знала, что придется отвечать на этот вопрос. Но все же надеялась, что Алексей не будет так любопытен.
– После пары провалов я не стала и пытаться, - усмехаюсь. – Тем более у меня дочка подростком была на тот момент. Какой бы я пример ей подала, если бы стала активно устраивать свою личную жизнь…
– Ты хорошая мама. И воспитала достойно дочку.
– Я надеюсь на это.
– А муж?
– А что муж? – улыбаюсь.
– Общаетесь?
– Да, общаемся. Мы ведь расстались без скандала. Просто как-то все сошло на «нет», и это было обоюдное решение. Мне хотелось развиваться. Мне стало тесно. А его воспитывали, как кормильца и добытчика. Его отец имеет немецкие корни, отсюда фамилия. А со стороны матери были грузины и русские. И он усвоил патриархальный нрав с молоком матери. Но только в семье это ему никак на руку не сыграло.
– Потому что к дикой кошке нужен свой подход, - чуть хрипло говорит майор, переводит взгляд на мои губы. Улыбаюсь, снова чувствую, как сердце замирает. Как же волнительно рядом с ним. И я сама тянусь за поцелуем, шепчу у самых губ:
– Возможно… - щетина колется, но этим возбуждает еще больше. Алексей притягивает меня к себе ближе и перекидывает мои ноги через свои бедра так, что я сижу на них верхом. Сжимает мою попку горячими ладонями. Одна рука скользит вверх по спине, словно обдавая жаром прямо через куртку. Пальцами сжимает мой затылок, не давая отстраниться. А я и не хочу. Подаюсь всем телом вперед, ощущая возбуждение майора. Не понятно, кто из нас стонет, но мы выпиваем эти стоны вместе с поцелуями. Губы печет, но остановиться невозможно. Прикусываю нижнюю губу Алексея, открываю глаза одновременно с ним. Смотрит на меня расфокусированным взглядом. И тут на его щеку падает капля. Отстраняюсь, поднимаю взгляд к небу и понимаю, сейчас мы оба промокнем… Не сговариваясь, быстро встаем с шезлонга, забираем вещи и, держась за руки, бежим через пляж и сосновую рощу к машине. Дождь настигает нас на полпути, но промокнуть мы не успеваем. В машине майор включает теплый обдув и скидывает влажную куртку. Я снимаю шапку и шарф, и отправляю вслед за курткой Алексея на заднее сиденье.