Некеша

На этом лице появилась улыбка сразу, как глаза нашли Таю. Хотя, может, она была и раньше: незыблемая, как толща земли, где губы, эти два изогнутых края месяца, запросто могут играть роль горных гряд.

– Я не ищу с кем провести время, – раздражённо сказала Тая. – Тем более вы что-то от меня скрываете.

Скрывалось тут явно несколько больше чем нужно – и ясно это было с первого взгляда. Всего лишь лысая голова, и она, похоже, прекрасно себя чувствовала отдельно от тела, раздвигая впалыми щеками субстанцию, которая заполняла пространство. «Наверное, она лысая чтобы лучше проскальзывать с сервера на сервер», – решила для себя Тая.

Голова загадочно улыбалась и кружила так высоко, что приходилось задирать голову. Тая подумала, что не просто так пространственная копия обычного человека имеет две руки, две ноги и уж совершенно точно не может левитировать. Проводя большую часть времени в коробке из мяса и плоти, люди настолько сроднились с ней, что сидят там даже когда это не нужно.

У него же совершенно иное восприятие пространства, нет, совершенно иное восприятие себя. Но есть и другое объяснение: это не человек. Скрипт, ерундовина, придуманная для развлечения публики.

Тая видела своё пространство всегда одинаково. Когда выбираешься за прозрачную скорлупу линзы (нужно непременно представить себя цыплёнком – так веселее), то есть закрываешь глаза и становишься частью бегущей по венам виртуальности крови, то в первую очередь натыкаешься на паутину из цифр и всяческих координат. Их миллионы, и за каждой стоят другие вереницы чисел… наверное, в сумме их больше чем капель жидкости в мёртвом море. Это и есть подлинное пространство, то, от чего взрывается и надрывается в крике разум. И лишь потом встают заслоны, чтобы оградить тебя от безумия. Оно обрастает «кожей»… чем-то, что может хоть как-то взаимодействовать с нервами на твоих пальцах.

Перемещение между серверами требует кратковременной загрузки, которую мозг воспринимает как путь, проводя вольнодумные параллели между временем и расстоянием. Вот, к примеру, виртуальная квартирка, которую ты же сама обставляла по своему вкусу, и которая получилась подозрительно похожа на твою реальную комнату. Распахнув дверь, выйдешь наружу, и впереди уже задорно бежит дорога: полоса загрузки раскручивается под ногами, точно волшебный ковёр. Между пунктами «а» и «б» ведь должна быть дорога, верно?

Тая не любит ходить пешком. Это расстояние она обычно преодолевает, лёжа на спине огромного доисторического животного с хоботом и бивнями. Слух тут как тут, он подсказывает, как приминается и хрустит под огромными ногами земля.

Тая договорилась встретиться с друзьями-виртуалами на плоской вершине Ти-Гуан, где среди чайных деревьев и карликовых сосен спрятаны круглые деревянные столики. Эта гора существует на самом деле, и, оглядываясь по сторонам, видишь её во всём великолепии. Даже некоторые люди настоящие, хотя отсюда они кажутся бесплотными призраками, исчезая из области обзора одной камеры и появляясь в другой.

Никого ещё нет. Все друзья пока офф, и Тая, усевшись за понравившийся столик, заказала самый сладкий чай, который у них есть. Слон как-то незаметно сливается с пейзажем.

Тут-то и появилась лысая голова.

Она кружит по округе так свободно, как будто ей на уши нацепили антигравитаторы, работающие от самой душевной на свете улыбки.

– Я не могу принять ваше предложение присесть, – сказала голова, и улыбка стала как будто чуть виноватой. – По вполне понятным причинам.

Тая возмутилась: она-то его никуда не приглашала! И уж точно не пригласит – теперь. Она ударила витиеватой речью, надеясь, может быть, сразу сразить наповал:

– Послушайте, вы, конечно, знаете, что всё меняется? Дома всё выше и выше, у людей в крови селятся роботы… Головы начинают летать сами по себе, как стрекозы. А вот времени всегда столько же, сколько и было, из столетия в столетие. И знаете что? На вас мне его, пожалуй, тратить жалко.

На голову её тирада, казалось, не произвела никакого впечатления. Она разразилась своей:

– Я только хотел сказать, что у меня есть корабль, и может, ты захочешь покататься. Стоять босыми ногами на палубе и дышать ветром – что может быть приятнее? Мы сможем летать из одного рассвета в другой.

– А почему босыми? – растерялась Тая, и тут корабль, про который она не спросила просто потому, что конкретика про ноги поразила её куда больше, внезапно вынырнул из ниоткуда. Будто между ней и ним было натянуто полотно, которое теперь упало.

Голова теперь маячила на фоне грот-мачты. Вместе с телом, которое вполне обыкновенно стояло ногами на палубе.

Когда-то корабли делали из дерева, и этот был вполне традиционным. Три мачты со свёрнутыми сейчас белыми парусами, приставшие к днищу морские звёзды и свисающие лохмотьями бурые водоросли. Вдоль киля рос огромный плавник, как у рыб. При его движении чайные деревья опасливо пригибали головы.

Из общей картины выбивалась пара антигравитаторов по бортам судна, похожих на два огромных кулака, натужно фырчащих и выглядящих вполне убедительно. Очень убедительно: казалось, каждый весил тяжелее самого корабля.

Тая покрутила головой и убедилась, что ей не мерещится. Аватарки по соседству повскакивали со своих стульев и тоже смотрели наверх. Удивительно. Значит, под этот корабль выделен отдельный сервер? Таиного слона, к примеру, видела только она сама: для всех остальных она появлялась из ниоткуда и исчезала в никуда.

– Ты какая-то картонная, – сказал лысый человечек. – Невзрачная. Я сразу, как тебя увидел, подумал, что должен развеселить эту девчушку, например, покатав по свету.

– Невзрачная? – Тая решила, что у неё появился повод как следует поработать над собственной аватаркой. Нет, она и не должна быть красивой. Она должна быть милой, естественной, с непослушной, а иногда и торчащей колом чёлкой; должна изображать себя саму куда лучше оригинала. Никакой пластиковости, никакой кукольности. Но чтобы обозвать картонкой…