НекроХаник

Молодой мужчина в дорогом темно-сером костюме «с искрой» перевернул последний лист и недовольно покосился на просителя. Убедившись, что взглядами рыжеволосого гиганта не пронять, озвучил свои сомнения вслух:

— Ваше Сиятельство, мне крайне не нравится, что Сенатский комитет Думы наложил резолюцию на запрос Скорбного Департамента. Прямое противостояние похоронной службы и старейшей

семьи Империи — это нонсенс. Я бы даже сказал, подрыв устоев.

— Полно вам, Лавр Филимонович. От той семьи остался всего лишь одинокий вздорный старикашка, засевший в Великом Новгороде. Местный князь его даже ко двору больше не допускает, со всеми Герман умудрился расплеваться. Чудо еще, что доставшуюся в наследство судостроительную компанию и ремонтные мастерские на ерунду не потратил.

— Ерунду? — Попечитель Второго Секретариата нахмурился. Так отлично начавшийся день норовил оставить после себя тяжелейшую головную боль. Потому как от назойливого гостя не избавиться, да и бумаги на столе грозили скандалом. — Последнего официально признанного некроманта вы считаете никчемным человеком, не способным к чему-либо дельному?

Лавр Филимонович мог себе позволить гневаться. Потому как в запутанном механизме управления Дву-Новгородской Империей его Секретариат занимал очень важное место. Первый, зачастую именуемый Большим, отвечал за делопроизводство имперской семьи, военного министерства и прочих охранных структур. А вот господин Марков возглавлял службу, которая заведовала любыми бумагами Думы, всех Сенатских комитетов и еще множества прочих законодательных собраний, губернаторских архивов и разномастных выборных представительств. Поэтому с регулярными докладами при дворе молодой мужчина бывал каждые две недели, да и стоявший справа телефонный аппарат с золотым драконом на изумрудном щите позволял позвонить лично адьютанту Ивана Второго, после чего предстать пред ликом Хранителя земель Русских в кратчайшие сроки. Потому как не только за родовитость и поддержку старейших Сибирских кланов должность получил Лавр Филимонович, но и за открывшийся в отрочестве талант, который государство с удовольствием использует теперь и будет использовать в будущем.

Но граф Березин был не из тех, кто садится за стол без пачки козырей в руках. Пусть уже десять лет как Яков Игнатьевич не на службе, оставив пост, но зато в Думе предводительствует и взгляды множества сторонников регулярно с трибуны озвучивает. Скучное перекладывание бумажек сменил граф на бурную политическую деятельность. А то, что новые рычаги влияния для себя готов задействовать, так кому от этого плохо? Во благо величия страны старается, никак не иначе.

— И все же я вынужден настаивать на скорейшем ответе. Мне, как и вам, не хочется устраивать свару из-за простого вопроса. Но времена меняются и прогресс требует от нас избавляться от пережитков прошлого. Тем более, что Департамент Сыска удовлетворил прошение и вывел за штат господина Зевеке. Поэтому не вижу препятствий для того, чтобы рассмотреть запрос Думы на этой или следующей неделе.

Хозяин кабинета выбрался из-за огромного стола, подошел к окну и замер, разглядывая заснеженную площадь. Отсюда, через Имперский проезд и Оку прекрасно был виден Кремль. Над высоким шпилем башни ветер лениво полоскал штандарт со вставшим на задние лапы драконом. Поэтому можно было рассчитывать, что кто-то из Великих князей в детинце и примет по первому звонку.

Не оборачиваясь, Марков обронил:

— Визу на рассмотрение я поставлю сегодня же. И отдам в производство. Но только хочу вам напомнить, милейший Яков Игнатьевич, что Герман звание потомственного некроманта получил не за красивые глаза. И если кто-то в Скорбном Департаменте решил земельную тяжбу через вас устроить, то отвечать за это головой придется вам. Лично.

Повернувшись, Лавр слабо улыбнулся, отметив некоторую бледность на лице гостя.

— Потому как Синод старика точно не тронет, дураков среди церковников нет, давно повымерли. А быть в личных недоброжелателях у человека, которого вы решили загнать в угол и отобрать последнее… Значит, сегодня среда. В понедельник секретариат пришлет уведомление о первоначальной рецензии на документах.

Раскланявшись с графом, попечитель снял тяжелую трубку, дождался ответа и попросил:

— Мне

нужно встретиться с Николаем Ивановичем. Когда это можно устроить?.. В два послеполудни? Буду. Спасибо.

Вот так. И папочку с собой. Потому что барон Марков Лавр Филимонович был верным цепным псом имперской семьи, преданным ей до последней капли крови. А еще чувствовал любую ложь и возможные тайные причины, породившие тот или иной документ. Дар у него был такой. И благодаря этому дару Второй Секретариат держал за глотку Думу, промышленников и родовитые кудесные кланы. Как и было велено императором.

***

Великий князь Николай Иванович недавно разменял полсотни лет, успев обзавестись изрядной лысиной, небольшим животиком и многочисленным потомством. В отличие от двух младших братьев, выбравших военную стезю, Николай Иванович больше занимался государственными проблемами, успев за долгие годы приложить руку ко множеству важных законов и документов. Например, «Устав Благочиния» и Уголовный Свод неоднократно правились с его подачи, превратившись в итоге в стройную и четко работающую пирамиду уложений, многие из которых послужили примером европейским соседям. Про то, что Николаю пришлось взвалить на себя присмотр за разного рода тайными делами, хоть как-то связанными с имперской династией, говорить и не стоило. Эта информация не для того, чтобы попусту языком трепать. Можно неожиданно в околоток на внушение загреметь, а то и куда подальше.

Поэтому поданную папочку Великий Князь прочел внимательно, затем вздохнул и добыл из ящика стола листок с лазурным гербом в левом верхнем углу.

— Любезный Лавр Филимонович, ознакомьтесь и распишитесь. С настоящего момента вся информация по семье Зевеке для вас будет проходить под грифом «для служебного пользования». Потому как проблему придется решать и сделать это надо аккуратно.

Марков внимательно прочел текст, затем достал из кармана сюртука ручку и поставил автограф. Вернув бумагу, застыл неподвижно, приготовившись слушать.

— Проблема в том, что Герман Ерофеевич последние пятнадцать лет находится в некоторой конфронтации с нашей семьей. Не скажу, чтобы мы серьезно с ним поругались, но черная кошка между нами пробежала, это факт… Вы знаете, чем занимался старый отшельник раньше?

— У меня только общая справка. Герман Ерофеевич Зевеке, отец судопромышленник, мать — профессор медицины. Вместе с матерью путешествовал в детском возрасте в Туркменистан, где неожиданно разразилась вспышка чумы. Во время борьбы с заболеванием, мальчик подхватил заразу и его выходили при помощи местных чародеев. По возвращению домой во время одного из визитов в Лавру были обнаружены зачатки дара. Обучался в Новгородском Университете на кафедре медицины, затем в местной епархии, где окончательно был титулован как некромант. По закону мог поступить на военную службу, но выбрал государственный чин и стал консультантом в Департаменте Сыска. Работал сначала в столице, но потом перебрался в Великий Новгород. Судя по справке в этом деле, три дня назад окончательно освобожден от государственной службы. Живет уединенно, владеет небольшим особняком в пригородах, в княжеский свет не выходит. Судостроительную компанию и большую часть доходов передал еще в молодости сестрам, они продолжают семейный бизнес. У него лишь остался во владении участок на реке Веряжа. Одна или две квадратных версты. Которые очень заинтересовали местных промышленников, возжелавших построить там склады и новый небольшой порт, дабы платить меньше в городскую казну.

— Неплохо, Лавр Филимонович. Для человека без доступа в закрытые архивы, очень неплохо. Но я кое-что поправлю. Во-первых, там была не чума, а зараза куда хуже. Поэтому из заболевших выжили лишь трое, остальных похоронили в закрытых могильниках и еще ворожбой прикрыли так, чтобы ничто не могло наружу выбраться. Во-вторых, полной информации о проведенном обряде над господином Зевеке ни у кого нет. Мать не оставила каких-либо записей об этом, Синод в свое время не спохватился, а сейчас это все вообще покрыто мраком. Больше ста лет прошло, однако. Единственное, что известно, так это отсутствие каких-либо темных сторон у открывшегося таланта и верность заветам матери Церкви. Кстати, исповедальник у господина некроманта — сам епископ Новгородский. А это серьезно.